В Академии, как ни в одном другом учреждении Мензоберранзана, царили строгие порядки. И каким бы вызовом этим порядкам ни выглядело мастерство Дзирта во владении оружием, срок пребывания его в качестве студента не мог быть сокращен. Как воин он должен был пробыть в Академии десять лет – не такой уж большой срок, если сравнить с тридцатью годами, которые проводили здесь студенты-маги Магика, или с пятьюдесятью годами, составлявшими срок обучения жриц в Арак-Тинилите. Если воины начинали обучение в юном возрасте, около двадцати лет, то маги – не раньше двадцати пяти, а священнослужительницы и вовсе в сорок.

Первые четыре года в Мили-Магтире посвящались искусству одиночного боя, обращению с оружием. Здесь учителя не могли дать Дзирту ничего, что не было бы уже преподано ему Заком.

После этих четырех лет, однако, занятия стали более содержательными.

Молодые дровы-воины полных два года отдавали освоению тактики сражения плечом к плечу с другими воинами, а следующие за этим три года они применяли эту тактику на практике, сражаясь как вместе с магами и священницами, так и против них.

Последний год в Академии как бы подводил итог образованию. Первые шесть месяцев студенты проводили в Магике, изучая основы магии, а вторые шесть месяцев, как прелюдия к выпуску, были отданы учебе под руководством жриц Арак-Тинилита.

И все это время их преследовала все та же риторика, вдалбливание принципов, столь дорогих для Паучьей Королевы, все те же лживые измышления о ненависти, призванные постоянно держать дровов в состоянии контролируемого смятения.

Для Дзирта Академия стала его убежищем, пространством для учебы, заключенным в непроницаемый для других кокон, созданный вихревыми движениями его сабель. Внутри адамантитовых стен, воздвигнутых с помощью этих сабель, Дзирт мог не замечать царящих вокруг несправедливостей, мог как-то оградить себя от слов, которые отравляли его душу. Академия была средоточием честолюбия и обмана, питательной средой для ненасытной, всепожирающей жажды власти, которая отличала жизнь каждого дрова.

Дзирт обещал себе, что его это не коснется. Однако шли годы, битвы из учебных все чаще превращались в настоящие, и Дзирт то и дело оказывался вовлеченным в ситуации, от которых не так-то легко было отмахнуться.

Тихо, словно дуновение ветерка, пробирались они по извилистым туннелям, рассчитывая каждый шаг, постоянно находясь в состоянии боевой готовности. Это были студенты девятого года, проводящие свой последний год в Мили-Магтире и так же часто действующие за пределами пещеры Мензоберранзана, как и в самой пещере.

На их поясах уже не красовались деревянные подделки – теперь на них висело искусно выкованное и безжалостно заточенное адамантитовое оружие.

Временами туннель настолько сужался, что сквозь оставшуюся щель с трудом мог проскользнуть темный эльф. А то вдруг студенты оказывались в огромной пещере, стены и потолок которой находились за пределами видимости. Это были воины-дровы, обученные действовать в какой угодно местности Подземья и знакомые с повадками любого врага, какой мог встретиться.

Мастер Хатч'нет называл эти учения «практикой патрулирования», хотя и предупреждал студентов, что «практикующийся патруль» может повстречаться с вполне реальным и отнюдь не дружелюбным чудовищем.

Возглавлял группу Дзирт, по-прежнему считавшийся лучшим в классе и самым подходящим для этой роли. Мастер Хатч'нет и десять студентов строем следовали за ним. Из первоначальных двадцати пяти одноклассников Дзирта осталось двадцать два. Один был исключен – а впоследствии казнен – за неудавшуюся попытку убить высшего по положению студента, второй пал на учебном поле битвы, а третий умер естественной смертью на собственной койке: вонзенный в сердце кинжал обрывает жизнь вполне естественным образом.

Неподалеку в другом туннеле Берг'иньон Бэнр, возглавлявший второй отряд класса, вел мастера Дайнина и половину класса на такое же задание.

День за днем Дзирт и остальные пытались держаться в состоянии постоянной готовности к бою. За три месяца этого игрушечного патрулирования группе повстречалось только одно чудовище – пещерный охотник, отвратительный, похожий на краба обитатель Подземья. Но даже этот случай вызвал лишь небольшое оживление, не принеся никакого практического опыта, поскольку пещерный охотник скользнул за высокий уступ прежде, чем патруль дровов успел навалиться на тварь.

В этот день, однако, Дзирт ощущал нечто необычное. Возможно, причиной был непривычно резкий голос мастера Хатч'нета или дрожь в камнях пещеры – какая-то слабая вибрация, вызывавшая в подсознании Дзирта образы других существ, скрывающихся в лабиринте. Независимо от причины, у Дзирта не было оснований не доверять своим инстинктам, поэтому он не удивился, заметив краем глаза мелькнувшее в боковом ответвлении туннеля предательское свечение источника тепла. Подав остальным знак остановиться, Дзирт быстро взобрался на узкий уступ стены над выходом из бокового ответвления.

Не успел незнакомец свернуть в основной туннель, как очутился лежащим навзничь на полу, с двумя перекрещенными саблями у шеи. Узнав в своей жертве другого студента-дрова, Дзирт отпрянул.

– Что ты здесь делаешь? – спросил незваного гостя мастер Хатч'нет. – Разве ты не знаешь, что в туннелях за пределами Мензоберранзана разрешено передвигаться только патрулям?

– Виноват, учитель, – взмолился студент. – Я принес тревожные вести!

Весь патруль столпился вокруг него, однако мастер Хатч'нет взглядом отослал всех назад, приказав Дзирту расставить их в защитную позицию.

– Пропал ребенок, – продолжал студент. – Принцесса из Дома Бэнр! В туннелях были замечены чудовища!

– Какие именно чудовища? – спросил Хатч'нет. В ответ послышался громкий скрежет, как будто два камня терлись один о другой.

– Пещерные уроды!

Хатч'нет знаком велел Дзирту встать рядом. Дзирт никогда не видел этих бестий, но достаточно много слышал о них, чтобы понять, почему мастер Хатч'нет внезапно замолчал и перешел на язык жестов. Пещерные уроды охотились, используя слух, равного которому по остроте не было ни у одного другого существа во всем Подземье. Дзирт немедленно передал сигнал всем остальным; ученики сразу затихли, ожидая дальнейших приказов учителя. Именно такую ситуацию отрабатывали они последние девять лет своей жизни, и теперь только вспотевшие ладони молодых воинов-дровов свидетельствовали о том, чего стоит им эта спокойная готовность.

– Заклинание темноты не собьет пещерных уродов со следа, – знаками сообщил Хатч'нет своему войску. – И это их тоже не остановит, – он указал на арбалет, который держал в руке, и на отравленные стрелы – излюбленное оружие темных эльфов. Отбросив в сторону арбалет, Хатч'нет вынул тонкий меч. – Нужно отыскать щель в защитной броне этих тварей, – напомнил он остальным, – и через нее вогнать меч в тело.