От старинных оборонительных сооружений Монфора (разобранных еще в XIV веке недружественными англичанами) осталось, в сущности, не так уж много. Сохранился кусок стены у ворот Бардуль (XVI век) и еще кое-что по мелочи. Сохранились зато старинные дома на улицах Ла-Трей и Пето-де-Молет. В одном из таких домов XVI века (дом № 9 на улице Ла-Трей) жил Виктор Гюго, посвятивший некоторые свои произведения Монфору (в этом доме живали, впрочем, и другие поэты, в том числе де Эредиа). У подножия здешнего холма стоит странный, несколько «китчевый» дом – «Бельведер», забитый какими-то игрушками, автоматами и безделушками, покрытый смешными росписями. Это здесь с 1921 года до самой своей смерти (в 1937-м) жил (и сам покрывал этот дом росписями) композитор Морис Равель. Здесь он создал все свои лучшие произведения (в том числе и «Болеро», о котором французская пресса время от времени сообщает, что это наиболее часто исполняемый во Франции и за рубежом шедевр французской музыки; для самых взыскательных меломанов сообщают обычно и баснословную сумму гонораров, которые перечисляются на счет наследников композитора). Дом «Бельведер» превращен в музей, и любители Равеля говорят, что музей этот помогает им проникнуть в загадочный внутренний мир композитора…

Зеленые окрестности городка точно созданы для неспешных прогулок. У восточной окраины на берегу пруда стоит не слишком старый (ему всего лет 200) замок де Груссэ, стилизованный под английский замок XVIII века. А еще километрах в трех к юго-востоку от городка Монфора, в живописной долине речки Гюйон, стоит настоящий ренессансный замок, построенный в 1530 году, – с медальонами на фасаде, с порфировыми раковинами в бассейне посреди двора, да еще вдобавок с решеткой из королевского замка Сент-Юбер, что близ Рамбуйе. Место это называется Ле-Менюль (Les Mesnuls). Продлив нашу прогулку к востоку от замка, мы вскоре попадем в деревушку Сен-Реми-л’Оноре (Saint-Rémy-l’Honoré), где сохранилась прекрасная церковь (XIII–XVII вв.), в интерьере которой ценитель скульптуры обнаружит Богоматерь XIV века и резной деревянный триптих XVII века с изображением «Тайной вечери». Еще два замка XVII века любитель старины может увидеть в недалеких отсюда Трамбле-сюр-Модр (le Tremblay-sur-Mauldre) и Поншартрене (Pontchartrain). Одна из живописных долин Модра (неподалеку от Трамбле-сюр-Модр) выводит к очаровательной старинной деревушке Эланкур (Elancourt) с ее церковью XII века, романского стиля колокольней и красивой готической часовней при былом сиротском доме. В августе 1934 года в деревушке этой отдыхала с сыном Марина Цветаева и с восторгом сообщала в письме А. Тесковой, что это «настоящая деревня, – редкому дому меньше 200 лет и возле каждого прудок с утками». После этого сообщения пропущено восемь строк (неизвестно, что тут выбросили пугливые издатели), но дальше идет сообщение, что часть мебели Цветаевой дали местные жители: «местные русские – муж и жена – цветоводы». Цветаева с сыном поселились в верхней части деревни – «на холму». На отдыхе Цветаеву навестила ее подруга Анна Ильинична Андреева, а для чтения она взяла с собой любимую книгу – «Кристин, дочь Лавранса» Сигрид Унсет (читала ее уже в пятый раз). Может, в пропущенной части письма объяснялось, откуда взялись деньги на дачу (муж Цветаевой Сергей Яковлевич тогда начал уже получать скромное жалованье как тайный агент НКВД)…

Километрах в восьми от Эланкура и стоит упомянутый выше замок Поншартрен, построенный в XVIII веке для знатной семьи, близкой ко двору Людовика XV и Людовика XVI. В замке этом любила собираться французская элита, и бывал, в частности, высоко оценивший гостеприимство хозяев знаменитый Сен-Симон (тот самый, что «перепахал» Чернышевского, который, в свою очередь, «перепахал» Ленина, по собственному признанию Ильича). Во второй половине XIX века замок этот купила знаменитая авантюристка, которая называла себя маркизой де Пайва. Теофиль Готье сообщает, что эта знаменитая дама родилась в Москве в результате внебрачной связи великого князя Константина Павловича и некоей таинственной красавицы еврейки. В Москве она еще не была маркизой и звалась попросту Терезой Лахман. Вполне вероятно, что она сама и придумала романтическую легенду о своем происхождении. Более точно установлено, что она вышла замуж в Москве за француза-портного Антуана Виллуанга, бросив которого перебралась в Париж, где и пустилась во все тяжкие. Сняв особняк в Париже, она начала строить себе дворец на Елисейских Полях (дом № 25), купила замок и принимала у себя «весь Париж». Самые знаменитые люди Парижа (в том числе братья Гонкуры) ездили к ней в гости, несмотря на ее темное происхождение, ели икру ложками, а потом писали о ее богатстве (происхождение которого не слишком понятно) и безвкусной роскоши ее дворца. В 1877 году она была выслана из Франции. В Дамском музее парижского пригорода Нёйи-сюр-Сен выставлена для обозрения кровать маркизы де Пайва, глядя на которую всякий посетитель может вообразить себе все, на что способна его фантазия. Что до братьев Гонкуров, которые видели некогда эту кровать еще в спальной у маркизы, то их воображение в первую очередь взволновали два сейфа, стоявшие в изголовье кровати, о чем братья и поведали в своих знаменитых мемуарах:

«Самое любопытное во всем особняке маркизы де Пайва… это два сейфа, стоящие в изголовье ее кровати. Она спит между ними… ее золото, бриллианты, изумруды, жемчуга стерегут справа и слева ее покой, сны, а может, также и кошмары».

Название поселка (Поншартрен) может показаться знакомым американцу из Детройта, и это будет лишь свидетельством американской наблюдательности: именно такое название носит один из отелей Детройта, и совпадение это вовсе не является случайным. Один из былых хозяев замка, Луи II Поншартрен, министр Людовика XIV, в 1707 году оказал денежную помощь североамериканскому джентльмену, которого звали Ла Мот-Кадиллак, в результате чего последний смог отстоять речку Детройт от английских притязаний. Так что патриотически настроенные парижане, которых судьба забросит в эту североамериканскую автомобильную столицу (былой «форт Поншартрен»), вполне смогут совершить паломничество в бар знаменитого отеля (подобно тому, как патриотически настроенные бретонцы, живущие в Париже, совершали некогда паломничество в недалекий Монфор-ль’Амори – в память о малютке Анне Бретонской).

Прогулка по долине речки Модр (la Mauldre) сулит нам открытие еще нескольких памятников старинной архитектуры – скажем, в деревнях Нёфль-ле-Шато (Neauphle-le-Château) и Ла-Кё-лез-Ивлин (La-Queue-les-Yvelines). В первой из названных деревень отбывал свою «непыльную» ссылку кровожадный иранский лидер аятолла Хомейни, высланный шахом из Ирана и нашедший приют в этом живописном уголке Французского Острова. В 1979 году бородатый гость деревни ринулся в Иран, чтоб захватить власть, а еще через несколько лет обитатели деревни уже могли созерцать на экранах своих телевизоров кровавые террористические акты, которые учинили в Париже посланцы их бывшего соседа. Старый фанатик, как мог, отплатил французам за гостеприимство… Французы еще, быть может, помнят о невинно пролитой крови небогатых покупателей магазина «Тати», что на улице Ренн, и об отпущенном домой безнаказанным молодом террористе из иранского посольства…

Впрочем, близость знаменитого леса Рамбуйе, у северной окраины которого и стоит Монфор-ль’Амори, давно уже зовет нас под сень дерев, на его авеню и аллеи. Тем более что и в лесу этом попадаются живописные деревушки, старинные охотничьи дворцы и замки (скажем, замок Блюш, Bluche, или замок Бель-Эр, Bel-Air). Это не случайно. Еще и в далекие времена люди со вкусом (и с деньгами) нередко предпочитали жить на чистом воздухе, в лесной тишине, а в недалекий Париж ездить по необходимости, как сказал поэт, «по делам или так – погулять». И надо отметить, за истекшие столетия вкусы не сильно изменились. Конечно, редко кто может отгрохать себе сейчас замок в казенном лесу, но множество парижан поселилось в этих прелестных лесных деревушках, от которых теперь до Парижа меньше часа езды. Парижане скупили крестьянские дома (и со вкусом их реставрировали) или построили новые виллы, так что путешествие наше через лес не всегда будет вовсе уж «диким». По дороге на юг нам будут попадаться знаменитые пруды, лесные деревушки, остатки каких-то очень старых строений, свидетельствующих о том, что и короли не пренебрегали природой и чистым воздухом.