на меня или задать еще какие-нибудь вопросы. Она просто стоит спиной ко мне, когда я сажусь в машину, и только один раз машет мне рукой, когда я исчезаю на подъездной дорожке.

—

Она пишет мне, только когда я возвращаюсь домой. В приложении, конечно. Технически, я думаю, она переписывается с Дрейком. Сначала я игнорирую его, бросая на кровать без ответа. Пришло время разорвать все связи. Если бы я мог отделить себя от нее как сводного брата, я бы это сделал, но, насколько я знаю, в обозримом будущем нам придется делить родителей.

Я просто представлю ее призраком Дрейка, и все. Вся эта странная история со сводной сестрой теперь позади. Я отправляюсь на пробежку. Я хожу в клуб. Я почти многое делаю, но это гребаное непроверенное сообщение преследует меня и не отпускает.

Ладно, я просто попрощаюсь.

Подняв трубку, я нажимаю на сообщение и вижу ее прекрасное лицо. Текста нет. Просто фотография, которую она прислала — красивое улыбающееся селфи. Нет слов. Ничего.

— Черт, — бормочу я, уставившись на ее фотографию.

Почему она должна быть такой чертовски уверенной в себе, уязвимой и с ней легко разговаривать?

Ладно, планы меняются. Я просто уберу Дрейка из жизни Мии. Мы немного поболтаем онлайн — больше никаких видеочатов, потому что я не могу рисковать тем, что она узнает правду. И через некоторое время один из нас просто прекратит общение в сети, и все будет хорошо. Боже, о чем, черт возьми, я думаю?

До тех пор, пока я не увижу ее лично и она никогда не придет в клуб, мне не о чем беспокоиться.

С этими словами я набираю свой ответ и нажимаю Отправить.

Привет, красавица. Расскажи мне о своем дне.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

В КЛУБЕ

ПРАВИЛО № 18: БЕЗУМНЫЕ ИДЕИ ИНОГДА БЫВАЮТ САМЫМИ ЛУЧШИМИ

Гаррет

— Ты выглядишь отдохнувшим, — объявляет Эмерсон, когда я вальсирую в зал заседаний в свой первый день возвращения после пяти дней на озере.

Он встает со своего стула и приветствует меня наполовину объятием, наполовину похлопыванием по спине.

— Спасибо. Я чувствую себя отдохнувшим, — отвечаю я.

— Хорошо. Тебе идет загар. — Его глаза на мгновение задерживаются на моем лице, и на его чертах появляется озорное выражение.

Я скашиваю на него глаза. — Что это за выражение?

Когда мы занимаем свои места за столом, он с улыбкой отвечает: — Ты знаешь.

Ах, Мия. Конечно. Почему я должен был ему все рассказать? Я ненавижу то, как он смотрит на меня прямо сейчас. Как будто я в одной секунде от того, чтобы быть блаженно привязанным, как он.

Плохая новость — это не так.

— Для протокола, я не трахал свою сестру, — говорю я.

В этот самый момент входит Хантер, мое внимание привлекают его темные вьющиеся волосы и ярко-синий костюм, который он всегда носит.

Как только он слышит мое заявление о том, что я трахал свою сестру, он смеется.

— Что ж, приятно это слышать.

— Он имеет в виду свою сводную сестру, — добавляет Эмерсон.

— О, тогда это всего лишь немного жутковато.

Эмерсон оглядывается на меня.

— Что случилось? Почему ты этого не сделал?

Неужели он пропустил ту часть, где говорилось, что она моя сводная сестра? Как насчет того, что она на тринадцать лет моложе меня и с кого-то, кого я знаю дольше, чем это социально приемлемо?

— Что ж, давай посмотрим, — говорю я. — В основном потому, что она девственница.

Брови Эмерсона в замешательстве сводятся к переносице.

— Мия?

Именно такого ответа я и ожидал. Никто бы, взглянув на мою великолепную сводную сестру, ни на секунду не подумал, что эта девушка создана для безбрачия. Она предприимчива, красива и внешне сексуальна в том смысле, которого я не замечал до этой недели.

— Да.

— Разве ей не… двадцать три? — Спрашивает Эмерсон.

— И потрясающе красива, — добавляет Хантер.

— Да, и еще раз да.

Эмерсон все еще погружен в раздумья, подперев подбородок рукой, и пристально смотря на меня.

— Но подожди… какое это имеет отношение к чему-либо?

— Мне тридцать шесть, — говорю я с изрядной долей шока в голосе. Как он вообще может спрашивать об этом? — В моем возрасте я не имею права срывать чью-либо вишенку.

Хантер присоединяется к разговору, садясь напротив меня за стол с Эмерсоном во главе. — Я в замешательстве. Между тобой и Мией что-то происходит? Когда это случилось?

Я внутренне стону. Мне действительно не нужно, чтобы в это вмешивалась вся компания. Вчера я ушел с озера, и мы с Мией повеселились, но между нами все кончено. Мы провели неделю, занимаясь именно тем, о чем я говорил, — играя. Никакого секса. Немного развеселились. И никаких сожалений. Это был первый раз, когда женщина прикоснулась к моему члену за чертовски долгое время. Никаких обязательств, никаких жалоб. И теперь мы оба можем вернуться к нашей жизни, как будто ничего не случилось.

За исключением того, что мы по-прежнему разговариваем почти ежечасно как Дрейк и Мия — вместо Гаррета и Мия — и она продолжает намекать на нашу личную встречу. Это яма, которую я вырыл для себя, и с которой я не хочу сталкиваться прямо сейчас. Потому что я все еще не могу полностью забыть вкус ее губ у себя во рту, и когда она узнает, что я Дрейк, и что я лгал ей все это время, я потеряю ее дважды.

— Это сложно, — ворчу я, потирая лоб пальцами. — Она снимается в эротических видео, и я случайно наткнулся на нее, возможно, зарегистрировался под вымышленным именем и наблюдал за ней. Следующее, что я помню, мы делаем все, что угодно, только не трахаемся.

— И ты признался об фальшивом профиле? — Спрашивает Эмерсон с выражением надежды на лице.

Я отвечаю ему одним словом. — Нет.

Он разочарованно вздыхает, и это убивает меня. Эмерсон Грант — последний человек, которого вы хотели бы разочаровать.

— Гаррет, — отвечает он, и мое имя звучит как наказание.

— Вот почему у меня не было секса. Мне больше не нужно чувствовать себя куском дерьма из-за того, что я уже сделал. Лишение ее девственности было бы глазурью на торте.

Эмерсон бросает на меня суровый взгляд.

— Мне не нравится, когда ты это делаешь, — бормочет он.

— Делаешь что?

— Называешь себя куском дерьма, когда ты явно им не являешься.

Что ж, это было… неожиданно. Я должен извиниться за это? Как будто Эмерсон Грант когда-либо знал, каково это — чувствовать