— М-да… — зачесал в затылке царевич. — А как же пельмени, блины, расстегаи?.. Ведь это же объективно вкусно, лукоморец ты или вондерландец!

— Так ить штоб попробывать-то, зайтить надоть, а их после грибов моих маринованых сюдыть на варкане не затянешь, только наши купцы и приходють, когда в Мухенвальде бывають.

«Один-один,» — злорадно отметил Иванушка «Мухенвальд», а в слух сказал:

— А что с грибами-то вышло?

— Да ничего особенного… — пожал плечами мужичок. — Поперву послал я Груню одну грибы собирать, потом научил, как солить-мариновать их — да сам-то и не посмотрел — неколды было — ремонт тут делал как раз… Хто ж знал, что она все мухоморы в округе соберет, да еще и в деревне прикупит… Ну, померло их тут потом человек тридцать-сорок, так ить это ж мухомор, не рыжик же, они чего хотели?

— М-да, в самом деле… А заманить сюда как-нибудь потом вы их не пробовали? — царевич неожиданно для себя принял близко к сердцу злоключения несчастного Ерминка — лукоморской диаспоры Вондерланда.

— Дак как их ить заманишь… Не овечки ить… За руки на схватишь…

И тут Ивана осенило — овечки, заманить, плутовство Сергия в красильне, «Hte Vodka» — все смешалось в голове его на мгновение, и в следующую секунду родилась уже идея.

— Я знаю. Я знаю, как их можно заманить. Доставай заначку, начинай готовить. Посетители тебе будут, — решительно хлопнул он ладонями по столу. Глаза его заблестели. — Слухай сюды, хозяин.

Весть о том, что в трактире «Березка» каждый пятый стакан лукоморского сидра дается бесплатно, а каждому, заказавшему какой-то расстегай — чизбургер в придачу, распространилась среди публики Конторского района как пожар в лесу — непонятно откуда взялась и моментально расползлась во все стороны, побуждая затронутых горожан к неотложным действиям. Мало помалу, к «Березке» начал стекаться народ. Нет, не для того, чтобы попробовать — хватит, напробовались поганок под маринадом — а просто для того, чтобы убедиться, правда ли это — ведь невиданно-неслыханно такое чудо в цивилизованном мире — чтоб трактирщики в здравом уме и твердой памяти свой товар за просто так всем желающим раздавали. А раз уж зашли, то почему бы ни пропустить стаканчик-другой… третий-четвертый… пятый… Просто так, без задней мысли… А хозяин и в самом деле оказался душа-человек — пятый бесплатно наливает, никого не обижает, да еще и рассказывает, как эту «Hte Votku» пить правильно надо — с огурчиком солененьким — не бойтесь, не отравитесь! — с пирогами, с осетринкой — ничего, что по серебряному талеру за порцию — она того стоит, с пельмешками — ух, хорошо пошла, вернуться не обещала!.. А с заливным-то как оно понеслось!.. Только дух захватывает! А грибочки-то маринованные да соленые с картошечкой жаренной — они ведь и вправду вполне ничего! Наливай, хозяин, десятый за счет заведения!.. Под такое и помереть не жалко!..

Сиротливо засыхали на стойке три подсадных гамбургера.

Всеобщее веселье бальзамом проливалось на душевные раны Ерминка и его жены и золотом — на финансовые.

В лексику вондерландцев ненавязчиво вошло, да там и осталось «Еще», «Чуть-чуть» и «До дна».

А «Березка», как выяснилось, оказывала посетителям еще одну услугу — выпивших пятнадцать рюмок водки домой отвозили бесплатно. Только до заветной цифры редкий мюхенвальдец дотягивал. Что ведь лукоморцу хорошо…

Сбились с ног два молодых официанта — принеси-унеси-налей-проводи — голова кругом пойдет.

И окрестным мальчишкам работа нашлась — загружать подгулявших гостей в тачки и развозить по домам. «Развезло — развезем!» — выкрикивали они, описывая круги вокруг и без того нетвердо стоящего на ногах бюргера, пока у того не начиналась морская болезнь. «До дому — медяк, в кутузку — за так!»

В окне безлюдного трактира напротив маячила завистливая физиономия конкурента.

Закрылась «Березка» далеко за полночь. Отгрузив последних, самых стойких или позже всех пришедших клиентов, Иван, Серый и Груша в изнеможении опустились на скамью. Ерминок за стойкой с подкашивающимися от усталости и волнения ногами и чувством глубокого удовлетворения подсчитывал прибыль.

— Ну, как оно, хозяин? — крикнул Иванушка.

— За последние пять лет я меньше выручил! Благодетели вы мои! — вывалившись из-за стойки, трактирщик брякнулся Ивану в ноги. — Скажите, как звать вас — величать, кого в молитвах мне поминать?

Иванушка хотел что-то ответить, но Серый его опередил.

— Я — Сергий, князь Ярославский, а это — Иван, царевич Лукоморский.

— Батюшка! Кормилец! — Ерминок с размаху бухнулся лбом об иванов сапог.

— Ой! — прочувствованно выговорил Иван.

— А ты, Аграфена, чево расселась, как король на именинах — кланяйся милостивцу нашему, царевичу — ясну солнышку! — дернул трактирщик жену за подол.

— Да что вы, не надо, и Сергию не надо было вообще говорить про титул мой — я же просто так это сделал, из сочувствия, от души, как лукоморец — лукоморцу… — смущенный покрасневший Иванушка не знал, куда девать ноги, руки и горящие щеки цвета перезрелого помидора.

— Просто, просто, — подтвердил Волк. — Абсолютно бесплатно. Через неделю. А пока изволь, хозяин, каждый день нам две трети прибыли откладывать — на важное государственное дело. Мы тебя выручили, теперь ты нам помоги. А через неделю — вольному воля.

— Да хоть все забирайте! — Ерминок рванул на груди рубаху. — Я за батюшку Ивана-царевича — в огонь и в воду пойду!

— В огонь не надо, а две трети — вынь и положь. Прямо сейчас.

— Сергий, ну зачем ты это сделал, — выговаривал другу Иванушка по дороге в красильню. — Что у нас, денег нет? Все равно ведь за неделю там мешка не наберется, а меньше — все равно, что ничего. Нет, Сергий, проиграл я тут, невезучий я, что здесь и говорить, королевич Елисей на моем месте… — затянул было старую литанию царевич, но Волк рывком остановил его и схватил за плечи.

— Царский ты сын! Ты хоть понимаешь, что ты придумал?! Ты хоть сам-то понял, что ты придумал, принц ты Мухоморский?

— Что? — испугался Иван.

— А то! Я не знаю пока, как это можно назвать, но если мы к концу недели не наберем мешка золота, я буду не я, а дохлая кошка!

— Да ты что, бредишь, Сергий, или с ума сошел? Что я придумал? Какая кошка? Какое золото? Кто его тебе даст?

— Все. Еще будут в очередь стоять. Вот увидишь. А сейчас пошли быстрее — добраться надо до дому да спать завалиться — утро вечера мудренее.

— А что утром?..

— А утром, принц, нас ждут великие дела.

Иван долго не мог заснуть — переживал дневные события — столько всего и сразу давненько на него уже не обрушивалось. Дня три. Согласие Шарлеманя, пропажа денег, гибель мини-сингера, встреча с соотечественником и прочая, прочая, прочая — все это роилось в мозгу, крутилось перед глазами и не давало усталому телу отключиться для заслуженного отдыха.