— Зачем это? — хитро усмехнулась жена. — Старая, больная женщина…

— Кокетка ты юная, Ирка! — ответил он, подошел к сидящей супруге, обнял за плечи и поцеловал в макушку. — Не грусти тут без меня, ладно? Мы там ненадолго уже. Возвращаться пора. А насчет сумы нищенской тоже не беспокойся. Уйду на пенсию — начну мемуары писать про жмуриков. Я много чего вспомнить могу. А чего не смогу — сочиню…

— Фантазер ты, Шурик. — Жена потерлась головой о нежную руку супруга. — Сочинишь, конечно. Тиражи круче, чем у Лукьяненко будут. Озолотимся. Ладно, иди одевайся. Тебе ведь пора. А мы тут с Нинкой потерпим, подождем. Только ты постарайся надолго на своем курорте не зависать. А?

— Я вернусь, Ириш. Ты не болей только…

— Так что теперь делать-то будем? — Александр Борисович хмуро оглядел подчиненных, когда они высказались все. — Надо наконец определяться, кому более всех выгодно было Калачева убирать, чьими руками это было сделано? Как тесно связаны дела журналистов с президентом Олимпийского комитета? Связаны ли эти смерти? Через кого и на кого нам выходить? Кого искать в первую очередь? Где направление главного удара? А то мы распыляемся очень сильно, господа сыщики.

Он глянул на Грязнова:

— Ну, генерал, тебе первое слово.

— Чуть что — так Косой? — Вячеслав Иванович усмехнулся. — Соображений много. И работы все больше. А вот с очередностью решать действительно надо. Мне представляется, что надо бить в самое продвинутое на данный момент дело: Кригер.

— Ого, — Турецкий демонстративно почесал затылок. — То есть Калачев побоку?

— Сам же знаешь, что нет. Но, как выяснил Поремский, Кригер убит намеренно — и не за гомосексуальные притязания, а за журналистскую деятельность. Свидетель Горохов опознал Саркисяна, тот теперь во всем сознался и уверяет, что Кригера продажным писакой обзывали, когда резали. Кстати, среди убийц он никого не знает. Называет местным только некоего Алекса, который его охмурить журналиста нанимал. Да и тот здесь только во время пляжного сезона. Остальные, скорее всего, гастролеры…

— А фотороботы троицы из «Жемчужины» этому свидетелю показывали?

Грязнов с Турецким уставились на Поремского. Тот растерянно переглянулся с Дерковским и опустил глаза.

— Не сообразил, Сан Борисыч, эх! — У него порозовели уши. — Старатель этот говорил же, что почти не видел их. Ну, мы ему только Саркисяна и предъявляли. Сделаем. Обязательно покажем, хоть и немного шансов.

— Вот видишь! — Грязнов поднял указательный палец, будто профессор на лекции. — Не факт, конечно, но даже фигуранты в этих делах могут быть общими. Хотя, нет, не факт… Но все равно, — продолжил, на секунду задумавшись. — По крайней мере, это не висяк, подобный смерти Краснухина в Красной Поляне. Там даже дела уголовного не завели, хотя отравить человека вполне могли. Знать бы, за что. А еще лучше — кто. Дело Заславской пока тоже выглядит довольно глухо…

— Могу сообщить, что она собиралась в своем последнем расследовании затронуть спортивную тему. Это директорша издательского дома вспомнила, — сказал Турецкий.

— Вот поэтому я предлагаю ход конем: Володю Поремского в Москву отправить. Пусть там разберется на месте. Кровь из носу, но надо обязательно узнать, кого Кригер собирался пощекотать своим бойким пером, — настойчиво предложил Грязнов.

— Курбатов интересовался в Москве Кригером. По моей просьбе, — ответил Турецкий. — Но даже Кондауров не знает, какую конкретно тему Аркадий намерен был затронуть во время передачи…

— Но у него были друзья, а? У него есть семья, родственники, сослуживцы. У него должны были быть враги! — Грязнов загибал пальцы на руке и к концу перечисления поднял над головой кулак. — С ними же никто не работал!

— Убедил. Я, между прочим, и сам об этом думал. Ну, как говорится, у дураков мысли сходятся. Придется тебе, Володя, видно, заканчивать курортный вояж и возвращаться в столицу. Ты там нужнее сейчас. Здесь Дерковский уже сам всю бухгалтерию подобьет и оформит. Заодно подхватишь московские дела у Курбатова. Ему своих там — выше крыши, а тут я еще его поднагрузил. Он введет тебя в курс. Как тебе такой вариант?

Володя Поремский с ответом помедлил.

— Тут вот какое дело, Александр Борисович. Я, когда новые факты в деле Кригера вскрылись, направил в УВД отдельное требование о розыске этого Алекса. Хотелось бы дождаться результатов. Но тут уж — смотрите сами.

— Ладно. Я же тебя не сейчас в аэропорт гоню. Посмотрим по обстоятельствам.

— И еще, Сан Борисыч. Пацан-то с пляжа серьезно за свою жизнь опасается. Говорить он начал, но и о том, что уже угрожали ему, в первую очередь сказал. Очень не хотелось бы свидетеля потерять.

— Да, ты прав. Срочно обратись к начальнику следственного изолятора. Предложи сейчас же изолировать Саркисяна от других заключенных. И проследи, чтобы не позабыл, чего доброго!

— Будет сделано, — четко ответил Поремский.

— Так, а что там с Заславской? — Турецкий вернул разговор к уже затронутой чуть раньше теме. — Почему ты решил, Слава, что оно глухое?

— Нет, — помотал головой генерал. — Не так я сказал. Просто отметил, что Кригер сейчас перспективнее, на ходу как бы. А дело лыжницы тоже копать надо. Рюрик наш, вон со следаком, ведшим дело, разбирался. У того возникали подозрения насчет убийства из-за поспешного исчезновения спутника женщины. Да и следы этот казанова безукоризненно за собой замел, словно загодя готовился. Будто и не было его. Но за отсутствием видимых мотивов преступления пришлось от этих подозрений отказаться.

— Ну что же, как я уже сказал, Заславская собиралась писать о зимнем спорте. Более того, Еланская-Штерн, на которую Лариса Станиславовна работала, вспомнила и сообщила мне, что журналистка упоминала некоторые документы, над которыми собиралась трудиться во время горнолыжного отдыха. Никаких похожих документов, насколько я понимаю, обнаружено не было, не так ли? А верный спутник пропал. Со всеми документами, надо полагать. Судя по всему, у него были все же причины желать смерти своей подружке… Итак, — продолжил он, переведя дух. — Костя Меркулов санкцию дал. Я это уголовное дело возбудил. И буду вести параллельно с делом Калачева. Помогать мне будет Рюрик. В первую очередь надо срочно выяснить, о чем конкретно хотела сообщить общественности любительница зимнего спорта. А вам, уважаемые…

Вячеславу Ивановичу Грязнову, Галине Романовой и Владимиру Яковлеву поручил Турецкий розыск неуловимого красавчика Виталия.

Время шло. Работы наваливалось все больше. А дело об убийстве президента Российского олимпийского комитета Владислава Михайловича Калачева по-прежнему представляло собой уравнение с тремя неизвестными. Их необходимо было отыскать во что бы то ни стало.

3

Решение задачи осложнялось тем, что не было пока в уравнении ни одного известного члена, через который можно выразить неизвестные. А ведь еще из школьной программы было известно, что именно такой метод обычно и приводит к результату. Нет, можно, конечно, искать плоскость в трехмерном пространстве по разным пятиэтажным формулам. Но следователям, которые интересовались лишь конкретикой, умозрительные преступники были ни к чему. Им нужны были те реальные люди, которые убили Калачева.