и разрывая крохотный сантиметр, который нас разделял. — И да, я тебя приглашаю.

На это он ничего не ответил, но кажется, был не рад моему отступлению.

А вот Озаро, когда мы через ванну вошли в спальню, были рады. На небольшом столике стояла бутылка вина, Лотти крутилась вокруг нее, умоляя наконец избавиться от пробки и вскрыть напиток, а рядом стояли несколько тарелок с сыром, фруктами и орешками.

Я была так вымучена, что просто свалилась в кресло, наблюдая за внезапно возникшим спором на ровном месте. Эван предлагал переместить меня в гостиную, не вынимая из кресла, а Ивар настаивал, что нужно просто притащить диван в спальню и тогда все поместятся без проблем. В голосовании я не участвовала, лениво закусывая гаудой. Зато решающим стало мнение Лоста, и тогда в поле зрения, как по волшебству, появился диван.

Удивительно, но парень воздержался от едких комментариев, относительно моих комнат.

— Ты ее вымотал, — обвинял Эван моего сексуального тренера, буквально вкладывая в ладонь бокал.

— Всё по обоюдному согласию, — поспорил Лост.

Он поймал мой взгляд и пригубил напиток, который едва заметно окрасил его губы.

А я засыпала, даже не вслушиваясь в разговор. Глаза слипались, вино грозилось пролиться мне на колени, а сил шевелиться не было никаких. Даже не знаю, как держалась. Наверное, цеплялась за мысль, которая подтачивала мое желание жить: вот он здесь, так близко, и казалось, мы хотим одного и того-же, но я не могла игнорировать тот факт, что связана по рукам и ногам договором, который подписала, поддавшись вновь обретенному отцу.

Нужно было задавить сожаление, разрастающееся в груди. Я просто обязана!

— Колись, что не так? — спросил Эван, когда за Лостом закрылась дверь, а я приняла душ, переоделась в скромную пижаму и забралась с ногами на кровать.

— Все так, — предприняла я попытку соврать. И я отлично умела врать! — Я просто устала.

Но, оказалось, что с эмпатами этот номер не пройдет.

— Да ладно, — хмыкнул Ивар, устраиваясь рядом. — Кого ты пытаешься обмануть? Ди, ты места себе не находишь.

— Пялишься на своего рыцаря, а сама страдаешь от какой-то ядовитой обреченности, — добавил второй, лениво поглаживая Лотти, которая уснула в его руках с самым довольным выражением на морде лица.

— Если скажешь, станет легче. Хватит копить всё в себе.

— Хорошо, — аккуратно произнесла я, делая глоток для храбрости. — Между нами что-то есть.

Озаро обменялись самодовольными взглядами.

— Это и без слов видно.

— Но ничего не получится, — поспешила объяснить, отставляя вино на прикроватный столик. — Я не имею права втягивать его в свои проблемы.

Разлегшись на моей подушке и закинув руки за голову, Ивар глубокомысленно выдал, глядя в потолок:

— Он уже втянут, и не особо страдает по этому поводу.

— А стоило бы! Даже если что-то получится, у этих отношений нет будущего. Отец все еще собирается выдать меня замуж. Ромеро спит и видит, как бы подобраться ближе, и если решит, что я с ним… то просто избавится от Лоста, а я не могу этого допустить. Нам ничего не светит, и хорошо, что я поняла это сейчас.

Пока не стало поздно, добавила про себя, тяжело вздыхая.

— Всё сказала? — спросил Эван, подавшись вперед.

Лотти этот маневр встретила легким шипением, будто боялась, что ее оставят без тепла рук.

— А что, этого мало?!

— Глупая ты, Ди, — обвинил он меня, лениво поглаживая и успокаивая змейку. — Опять закрываешься в своей раковине, отказываясь видеть главное.

— И что ты имеешь в виду?

— Ты ведь сказала там, у озера, что тебя могут выдать замуж, так? — я кивнула. — Сказала, как есть, не утаивая. Лост не дурак, он все прекрасно понял.

— И он все еще рядом, — добавил Ивар, перекатываясь на бок, и теперь лежал, подперев голову рукой и глядя на меня. — Хотя мог бы просто перестать тебя замечать.

— Мог бы, — согласилась я.

— Ты не знаешь, что будет через два года, когда мы закончим учебу. Не знаешь даже, что будет завтра, но заранее приготовилась к худшему. И зря. Это мешает тебе жить.

— Что, если твой папаша склеит ласты уже через неделю, так и не осуществив свои планы? Не лишай себя счастья. Дай хотя бы шанс этим отношениям, пока ты молода, Ди. Пока он рядом.

Я устало откинулась на подушку и помассировала гудящие виски.

— Ты подумала над предложением Роузвуда? — вдруг спросил Ивар.

— А это тут при чем?

— При том, — он вздохнул и одним ловким движением встал с кровати, — что тайные отношения хоть и не идеальны, но лучше, чем никаких. Особенно с правильным человеком.

Тайные отношения… Прятаться по углам, а на людях не сметь даже взяться за руки? Общаться взглядами и полунамеками? Да кто на это пойдет?!

И если кто-то узнает, то неприятности будут у Лоста, а не у меня. И самое малое из них — его исключат. О более серьезном даже задумываться было страшно, ведь я хоть и плохо, но всё же узнала своего отца. Он держал клан в жесткой, почти военной дисциплине, где любое ослушание каралось изгнанию в резервации Отверженных. Да, Лост не из нашего клана и формально не подчинялся его власти, но рычаги влияния на других альф у Эктора Спелла были однозначно.

И все же, что, если попробовать? Вдруг это единственный выход из того капкана обреченности, в который я себя загнала?

Хотелось сдаться. Правда, хотелось, чтобы ощутить хоть скоротечное, но счастье, находясь в чужих и любимых руках.

— Я вас ненавижу, — выдала я, потянувшись к ночнику, чтобы выключить.

— Нет, крошка Ди, ты нас любишь, — парни поменялись местами и теперь Ивар растянулся на диване, который так и не вернули в гостиную, а Эван скрылся в ванной, чтобы обратиться. Барс в постели смущал меня куда меньше полуобнаженного горячего парня, и они это поняли еще в первую ночь. — Мы твоя совесть, к которой стоит прислушиваться. И вот еще что. Ты хочешь продолжать играть в игры своего отца, или закончишь эту партию?

Вопрос Ивара заставил меня крепко задуматься.

Глава 21. Диана

— Что хотел Роузвуд? — спросил Лост, когда мы дожидались близнецов в одном из темных коридоров артерий.

Проникновение в спальню Миллс должно было состояться уже через десять минут, и теперь я нервничала, переступала с ноги на ногу и кусала губы.

— Я хотела, а не он, — ответила, вспоминая, как поймала Алека после утренней пробежки пока он был один, и увела подальше от любопытных глаз под тень снежных деревьев. — Сказала, что ничего у нас