5. "Обезьяны (и другие "высшие" животные) лучше приспособлены к выживанию, чем земляные черви (и другие "низшие" животные)". Это совершенно бессмысленное и ошибочное утверждение. Все ныне живущие виды справились с задачей выживания, по крайней мере на сегодняшний день. Некоторые обезьяны, такие как изящные золотистые игрунки, находятся под угрозой исчезновения. Они гораздо хуже справляются с задачей выживания, чем земляные черви. Крысы и тараканы процветают, несмотря на то, что большинство людей считают их " ниже" горилл и орангутангов, которые опасно близки к вымиранию.

Надеюсь, я сказал достаточно, чтобы показать, насколько абсурдно расставлять современные виды на лестнице, так, словно это очевидно, что вы имеете в виду под "высшими" и "низшими" видами, и чтобы показать насколько это не соответствует эволюционному мышлению. Вы можете воображать сколько угодно лестниц; иногда ранжирование животных по каким-то отдельным шкалам может иметь смысл, но эти шкалы не слишком хорошо соотносятся друг с другом, и ни одна из них не может быть названа "эволюционной шкалой". Мы увидели исторический соблазн к грубым ошибкам, таким как "Почему не существует лягузьян?" Но вредное наследие Великой Цепи Бытия также подпитывает вызов "Где же промежуточные формы между крупнейшими группами животных?" и, почти так же позорно, состоит в том, что склоняет эволюционистов отвечать на вызов конкретными ископаемыми, такими как археоптерикс, знаменитое " промежуточное звено между рептилиями и птицами". Тем не менее, под заблуждением с археоптериксом скрывается кое-что еще общей важности; и я посвящу этому пару параграфов, используя археоптерикса как частный пример для общего случая.

Зоологи традиционно делили позвоночных на классы: крупнейшие подразделения с такими названиями, как млекопитающие, птицы, рептилии и амфибии. Некоторые зоологи, называемые "кладисты", настаивают на том, что полноценный класс должен состоять из животных, объединяемых общим предком, принадлежащим к этому классу и который не имел потомков вне этой группы. Птицы - пример хорошего класса. f Все птицы являются потомками одного единственного предка, который также назывался птицей и разделял с современными птицами ключевые диагностические характеристики птиц - перья, крылья, клюв и т.д. Животные, обычно называемые рептилиями, не будут представлять хороший класс в этом смысле. Все потому, что по крайней мере в общепринятой таксономике эта категория выраженно исключает птиц (они представляют собственный класс) и, тем не менее, некоторые из обычно относимых к "рептилиям" (крокодилы и динозавры) являются более близкими родственниками птиц, чем других "рептилий" (ящериц и черепах). На самом деле некоторые динозавры более близкие кузены птицам, чем другим динозаврам. "Рептилии", в таком случае, представляют искусственный класс, поскольку птицы из него искусственно исключены. В строгом смысле, если бы мы хотели выделить настоящий класс рептилий, мы должны были бы включить как рептилий и птиц. Кладистически настроенные зоологи избегают слова "рептилии" совсем, разделяя их на архозавров (крокодилов, динозавров и птиц), лепидозавров (змей, ящериц и редкого сфенодона Новой Зеландии) и черепах. Некладистически настроенные зоологи с легкостью используют слово "рептилии", так как находят его описательно полезным, даже хотя оно искусственно исключает птиц.

Но что такого в птицах, что склоняет нас отделять их от рептилий? Что кажется оправдывающим выделение птиц в ранг "класса", когда они эволюционно говоря, только одно ответвление рептилий? Тот факт, что непосредственно окружающие рептилии, ближайшие соседи птиц по дереву живого, оказались вымершими, в то время как птицы, одни из своего рода, проследовали вперед. Все ближайшие родственники птиц находятся среди давно вымерших динозавров. Если бы широкое разнообразие линий динозавров выжило бы, птицы бы не выделялись: их статус не был бы поднят до собственного "класса" позвоночных, и мы бы не задавали бы вопросы типа "Где же недостающие звенья между рептилиями и птицами?" Археоптерикс все так же был бы отличным ископаемым для музея, но он бы не играл свою современную центральную роль в ответе на пустой (как мы теперь видим) вызов: "Представьте мне ваши промежуточные звенья". Если бы карты вымирания легли бы по-другому, могло бы быть множество динозавров бегающих вокруг, включая в том числе некоторых оперенных, летучих динозавров с клювами, называемых птицами. И в самом деле, ископаемые оперенные динозавры сейчас все чаще обнаруживаются, так что становится все явственнее, что нет реального вызова в "Представьте мне недостающее звено!", к которому археоптерикс был бы ответом.

Давайте теперь перейдем к некоторым из крупнейших переходов в эволюции, где "звенья" заявлялись "недостающими".

ИЗ МОРЯ

Трудно представить более отважный и переворотный шаг, чем выход из воды на сушу. Это почти как полет в космос. Эти две зоны жизни разняться по стольким показателям, что для перехода из одной в другую требуются радикальные сдвиги почти во всех частях тела. Жабры хороши в извлечении кислорода из воды, но почти бесполезны на воздухе, а легкие бесполезны в воде. Способ передвижения, который быстр, элегантен и эффективен в воде, опасно неуклюж на суше, и наоборот. Не удивительно, что "рыба на суше" или "как утопленник" [в английском] стали пословицами. И не удивительно, что "недостающие звенья" в этой области ископаемой летописи привлекают более чем обычный интерес.

Если вы пройдете назад достаточно далеко, все жили в море -водяной, соленой альма-матер всей жизни. В разных местах эволюционной истории, предприимчивые индивиды многих разных групп животных выходили на сушу, иногда в конечном итоге в иссушенную пустыню, захватывая с собой свою собственную морскую воду в крови и клеточных тканях. В добавок к рептилиям, птицам, млекопитающим и насекомым, которых мы видим вокруг нас, другие группы, также преуспевшие в совершение броска из водяной колыбели, включают скорпионов, улиток, ракообразных, таких как мокрицы и наземные крабы, многоножек и сороконожек, пауков и их родню, и, по крайней мере, три группы червей. И мы не должны забывать про растения, заготовителей годного к использованию углерода, без чьего предшествующего завоевания суши никаких других миграций не случилось бы.

К счастью, такие промежуточные этапы нашего исхода, как выход рыб на сушу, хорошо задокументированы ископаемой летописью. Так же, как и переходные стадии пути, идущего обратно, гораздо позднее, когда предки китов и дюгоней оставили свой тяжело завоеванный дом на суше и вернулись в моря предков. В обоих случаях когда-то отсутствовавшие звенья теперь многочисленны и украшают наши музеи.

Когда мы говорим "рыбы" вышли на сушу, мы должны помнить, что "рыбы", как и "рептилии", не составляют естественной группы. Рыбы определяются через исключение. Рыбы - это все позвоночные, кроме тех, что вышли на сушу. Поскольку вся ранняя эволюция позвоночных имела место в воде, не удивительно, что большинство выживших веток дерева позвоночных все еще находится в море. И мы все еще называем их "рыбами", даже если они лишь отдаленно родственны другим "рыбам". Форель и тунец являются людям более близкими кузенами, чем акулам, но мы называем их всех "рыбами". И двоякодышащие рыбы и латимерии более близкие родственники людям, чем форели и тунцу (и, конечно, акулам), но, опять же, мы называем их "рыбы". Даже акулы более близкие родственники людям, чем миногам и миксинам (единственным современным оставшимся в живых, когда-то процветавшим и разнообразным группам бесчелюстных рыб), но снова, мы всех их называем рыбами. Позвоночные, чьи предки никогда не отважились выйти на сушу, все выглядят как "рыбы", все они плавают как рыбы (а не как дельфины, которые изгибают спину вверх-вниз при плавании, вместо из-стороны-в-сторону у рыб) и, я подозреваю, все они на вкус как рыба.