Мангуст доставил маркиза в хижину отца Бланшара, высадив аристократа на гребне дороги Святого Мартина и направив его по тропинке к коттеджу. Дворянин выглядел слегка потрепанным, он был дезориентирован, и у него кружилась голова, как и у всех других перед ним. Он приписывал эффект «сонному лекарству», которое ему дали, якобы для того, чтобы он не знал, как его вывезли из Парижа. Тем не менее, и Финн, и Лукас знали, что то, что он чувствовал, было не последействием препарата, а эффектом от перемещения с помощью хроноплаты.

Финн ободрился, узнав, что маркиза доставили в коттедж, так как хижина не фигурировала для них в качестве укрытия до тех пор, пока Эндрю Ффаулкс не снял ее вскоре после их прибытия во Францию. Очевидно, это означало, что Мангуст знал об их планах, и поэтому должен был принять облик одного из членов лиги. Тем не менее, он обошел их попытки разоблачить его путем выманивая некоторых людей из тех мест, где им следовало находиться. Незадолго до того, как они должны были покинуть Париж, Уилберфорс и Барретт получили записку, подписанную красным цветком, в которой им было дано указание покинуть город по отдельности ради большей безопасности и встретиться в коттедже Бланшара у дороги Святого Мартина. Финн вспомнил, что они выходили купить вина в ожидании прибытия маркиза, а это означало, что один из них легко мог устроить так, чтобы Жан забрал аристократа, а затем доставил его в хижину отца Бланшара. Родни Мур и братья Бирн тоже разделялись. Ффаулкс получил записку, аналогичную той, что была отправлена Барретту и Уилберфорсу. Он нашел ее в своей комнате вскоре после того, как Финн и Лукас уехали в Париж. В ней сообщалось об изменении планов по той причине, что у французов «шпионы повсюду», и лучше всего продолжать менять планы в последнюю минуту, чтобы избежать разоблачения. У Ффаулкса не возникло ни малейших сомнений, и он тщательно выполнил все содержащиеся в записке инструкции. Он приказал братьям Бирн оставаться в коттедже и послал Родни Мура наблюдать за дорогой Святого Мартина, где тот должен был подождать проезда старой женщины на фермерской повозке, а затем посмотреть, не следует ли кто-нибудь за нею. Очевидно, что «старуха» была бы замаскировавшимся «Первоцветом».

– Он может быть Муром или Барреттом, или Уилберфорсом, – сказал Финн. – Вполне возможно, что он может оказаться одним из тех, кто остался в Лондоне. Ничто не могло помешать ему обнаружить группу в Кале и проследить за Ффаулксом или одним из них до хижины. После чего он мог бы сесть на хвост Уилберфорсу и Барретту. Есть множество способов, которыми он мог бы справиться с этим.

– По крайней мере, мы знаем, что можем исключить братьев Бирн, – сказал Лукас. – Они были вместе все время.

– Меня это начинает реально раздражать, – сказал Финн. – Я чувствую себя обманщиком.

– Ты и есть обманщик, – сказал Лукас, улыбаясь.

– Это не то, что я имею в виду. Дело в том, что я, то есть Блейкни, должен был быть Первоцветом, но я, то есть он, никого не спас!

– И что с того?

– То, что единственным достоинством и оправданием Блейкни было то, что он только выглядел идиотом, в то время как в действительности он был Первоцветом. Я же только выгляжу как Первоцвет, будучи идиотом в реальности.

– Что за хрень ты несешь? – сказал Лукас.

Финн вздохнул.

– Я не знаю. Все это просто смешно. Посмотри на нас – сидим здесь, как пара стариков на скамейке в парке. Для полноты картинки не хватает хлебных крошек и стаи голубей. Мы говорим об убийстве Мангуста, потому что он угрожает этому заданию, но что он на самом деле сделал такого ужасного? Он выполнил за нас всю работу и брал на себя большую часть риска. У меня такое чувство, что мы должны его благодарить!

– Это именно то, чего он хочет, – произнес Кобра.

Они оба вздрогнули, повернулись и увидели агента, прислонившегося к дереву прямо за ними. Они даже не слышали, как он приблизился. Он все еще был одет так же, как на вечеринке, в костюм щеголя, пошитом в том невероятном стиле, который Перси Блейкни сделал таким популярным в Лондоне.

– Иисусе! – сказал Финн. – Не надо так делать!

– Вы, ребята, действительно лоханулись, – сказал Кобра. – Похоже, Мангуст вас достал.

– И давно ты там стоишь? – спросил Лукас.

– Достаточно. – Он протянул элегантный серебряный футляр. – Сигареты?

– Мне бы не помешала, – сказал Финн. – Спасибо.

Он зажег их сигареты и взял одну для себя.

– Я сам не выношу эти чертовы глиняные трубки, – сказал он. – Это как курить мел. В любом случае, убийство Мангуста было бы большой ошибкой. Во-первых, если вам повезет достать его раньше, я появлюсь там, чтобы вас остановить. Единственный способ устранить его – это сначала устранить меня. Это не невозможно, надо отдать вам должное, но так вы купите себе еще кучу проблем, а мне кажется, что у вас их и без того выше крыши.

– И не говори, – сказал Финн язвительно.

– Я довольно пристально наблюдал за вами двумя, – сказал агент. – Кем, по-вашему, был кучер, который отвез вас в Париж?

– Это был ты? – сказал Финн.

– Никто другой. Мангуст – не единственный эксперт по маскировке, знаете ли. Должен добавить, что я оценил щедрые чаевые. Это было утомительное путешествие.

– Если ты настолько крут, – сказал Лукас, – где ты был, когда забрали маркиза?

– Следил за вами, – ответил Кобра. – В данный момент меня больше волнует не Мангуст, а то, что вы двое можете натворить. Его смерть может решить вашу проблему, но не мою. Я попросил вас о сотрудничестве в этом деле. Мне нужно, чтобы вы работали со мной, а не против меня. Вы ничего не теряете, следуя моим инструкциям.

– Хотел бы я, чтобы все было так просто, – сказал Лукас. – Может показаться, что все, что Мангуст сделал до сих пор, это выставил нас дураками, что вполне может быть его единственным намерением, но ты забываешь, что он нарушает все правила, даже заходит так далеко, что вовлекает кого-то из этого периода времени в это нарушение.

– Ты говоришь о мальчике.

– Да, черт возьми, о мальчике! Из-за его вмешательства этот мальчик уже убил несколько человек. Мангуст должен осознавать, что он уже изменил ход всей жизни этого мальчика, но продолжает использовать его для достижения своих целей. Это нарушение само по себе, и никто не знает, какой эффект оно окажет. Дело в том, что Мангусту явно плевать.

– В этом ты совершенно прав, – сказал Кобра. – Вовлечение мальчика было опасно. Мальчика нельзя игнорировать, и я намерен об этом позаботиться.

– Ты уже нашел его? – сказал Финн.

– Нет, но тогда я был очень осторожен, чтобы не искать его.

Финн с силой потер лоб.

– Это начинает вызывать у меня мигрень. Может, скажешь, почему?

– Если мои люди найдут мальчика, они вполне могут найти Мангуста. А я пока не готов к тому, чтобы Мангуста нашли.