— Скажем так, — поморщилась женщина. — Если бы не Янус и наш общий друг, мой труп с перерезанным горлом всплыл бы в Панамской бухте.

— Значит, Янус мужчина? — спросил Притчард, исходя из использованного Вегой местоимения.

— Возможно, — пожала плечами она. — Его аватар — мужчина. Но мне всё равно, он Янус или она. Главное, что он добивается реальных результатов.

— Ты нанёс им существенный урон в одиночку, Дженсен, — продолжил Квинн. — А теперь подумай, сколького ты мог бы добиться, используя наши возможности. У Януса связи по всему миру, поэтому у «Коллектива Джаггернаут» всюду глаза и уши.

— Почти всюду, — поправила его Вега, глядя на Дженсена. — Мы пытались заполучить какие-нибудь улики с места крушения Панхеи, но ничего не вышло. Возможно, ты единственный человек, который знает, что там произошло. Я изучила тебя, чувак. У тебя есть нужные навыки. Нам нужны люди вроде тебя, если мы хотим отыскать правящую верхушку иллюминатов.

— Они знают его в лицо, — скрестил руки на груди Притчард. — Ну, по крайней мере некоторые из них наверняка знают…

— Они думают, что он мёртв, — парировал Квинн. — Смотри, всё просто. Присоединишься к «Коллективу Джаггернаут» — и будешь продолжать делать то, что, как я понимаю, ты в любом случае собирался делать, то есть громить врагов везде, где ты их найдёшь. Разница будет в том, что Янус тебе даст доступ к разведданным, которые тебе помогут это осуществить. — Он демонстративно осмотрелся. — При всём уважении к Фрэнку, я не думаю, что он сможет тебе обеспечить такую же масштабную поддержку.

Притчард низко прорычал.

— И в этом ваше предложение? Дженсен, ты серьёзно собрался примкнуть к безликому призраку, который может даже и не человек? Ты готов довериться ему? — ткнул в Квинна пальцем Притчард.

—  Он прав, — сказал Дженсен. — Я раньше об этом «Коллективе Джаггернаут» не слышал. Откуда мне знать, что вы не служите иллюминатам…

Вега повернулась к нему и сплюнула.

— «Джаггернаут» не просто так попал в розыскной список Министерства национальной безопасности. Мы сокрушили «Бэллтауэр», разгромили завод по производству биологического оружия в Сирии, разобрались с «Заффир Биотех» и заражённым ризином[24]… — Она замолкла, обдумывая, что сказать дальше. — Дженсен, хочешь знать, почему я к ним присоединилась? Потому что я получила возможность отомстить.

— У нас есть реальная возможность обличить и уничтожить нашего общего врага, — давил Квинн. — Но для этого нам нужно работать вместе. Любой диктатор в любую эпоху знал, что лучший способ удерживать маленького человека под пятой и не допустить революции — это сделать так, чтобы недовольные не могли объединиться, — сцепил он пальцы вместе. — По одиночке каждый может нанести лишь слабый удар. Но целый коллектив… — Квинн не договорил. Он резко встал, стряхивая воображаемый прах с кончиков пальцев. — Братан, тебе необязательно дать ответ здесь и сейчас. У тебя есть время на размышления. — И он ушёл, на прощание похлопав Дженсена по плечу. — Просто подумай над тем, что мы тебе сказали.

Дженсен глазами проследил за уходом Квинна, и взгляд его встретился со взглядом Веги. Она ему слабо улыбнулась.

— Я подумаю, — невольно сказал Дженсен.

ЕВРОПЕЙСКИЙ ВОЗДУШНЫЙ КОРИДОР – ЖЕНЕВА – ШВЕЙЦАРИЯ

Крепкий сладкий чёрный чай медленно наклонился к краю маленькой чашки с золотой каёмкой, и глаза Элизабет ДюКлер поднялись от зашифрованных данных планшета, которые она пристально изучала. Тусклый свет, проникавший через овальные иллюминаторы её личного самолёта, пустился в движение по богато обставленному салону, знаменуя тем самым начало последнего обратного участка маршрута перед спуском в Международный аэропорт Женевы.

Полёт выдался коротким благодаря тому, что самолёт, вместо того чтобы следовать круговому маршруту гражданских рейсов, пролетел напрямую через спорные воздушные зоны, которые любому другому авиасудну пересекать запрещалось. Но ей эти запреты были безразличны. Власть имущие знали, кому принадлежал этот самолёт, и знали, какие последствия падут на их головы из-за секундной задержки его полёта. Она путешествовала в коконе власти, который на поверхности казался мягким и распылённым, но внутри был крепким и неприкосновенным. Таков был естественный порядок вещей.

ДюКлер нахмурилась, пригубив чай и поправив повязанный вокруг шеи элегантный, но ничем не примечательный шарф от дорогого лондонского бренда. Он был больше чем аксессуаром: в его нити был вплетён особый подавляющий частоты материал, который мешал цифровым видеокамерам получить чёткое изображение её лица.

Вновь опустив взгляд к планшету, она постучала пальцем по экрану, чтобы открыть отчёты, которые она читала на пути из Неаполя. Её внимания требовало множество проблем.

Поскольку она занимала пост главы Всемирной организации здравоохранения, ежедневные рутинные задачи, связанные с выполнением программ помощи больным и нуждающимся, решали её подручные. Сама она занималась гораздо более важной работой над тайными проектами, которые согласовывались с планами Совета пятерых. Она анализировала отчёты киевской команды по изучению ретровирусных векторов, а также генетических лабораторий со «Спиралью» в названии и их многочисленные инициативы. ДюКлер сделала мысленную заметку проверить статус проекта «Д», поскольку в который раз её биоинженеры запаздывали с отчётом.

Она потянула руку к ремню безопасности, но вдруг рёв двигателя перешёл в восходящий вой, и самолёт поднял нос над горизонтом, заходя в резкий поворот. Посадка отменилась, они снова набирали высоту.

ДюКлер нажала пальцем с идеальным маникюром на кнопку внутренней связи в подлокотнике кресла:

— Пилот. Что происходит?

— Выполняю приказ, мэм, — немедленно последовал ответ из динамика в столе перед ней. — Нам велено перейти в режим ожидания.

— Чей приказ? — спросила она.

Опознавательная информация, заложенная в транспондере этого самолёта, содержала те же разрешения, которыми располагал глава правительства, то есть фактически выдавала карт-бланш на приземление где угодно, как угодно. ДюКлер выглянула в окно, но не увидела ничего подозрительного. Нелепо было даже предположить, что кто-то мог повлиять на её маршрут хотя бы на мгновение.

— Будьте на приёме, входящее сообщение, — сказал пилот. Сверху, из голографического проектора, скрытого в одной из хрустальных ламп, светящимися лазерными линиями вырисовалась человеческая фигура. Как только изображение лица обрело чёткость, ДюКлер сразу поняла, чья власть могла превосходить её. Если подумать, это не мог быть никто иной.

— Элизабет. Приношу извинения, дорогая, но кое-что произошло, и этот способ связи мне показался наиболее подходящим.

Изображение Люциуса ДеБирса, голос которого передавался издалека, стояло перед ней совершенно прямо, невзирая на