Вторая находка оказалась еще более интересной: в ящике шкафа обнаружили нечто похожее на кусок перчатки из силиконовой резины. Ковригин провел пальцем по поверхности резины и уверенно заявил:

– Могу поспорить, что на этом куске силикона рельеф отпечатка ладони Пургина! На ощупь резина словно смазана жиром: я думаю, что это крем, аналогичный тому, который Пургин употреблял после бритья.

– Не буду спорить по этому поводу даже на бутылку пива! – согласился Тавров. – Одно непонятно: похоже, что эту силиконовую пленку получили с отпечатка ладони Пургина. А вот как могли получить сам отпечаток с живого человека в здравом уме и твердой памяти?

– На это могут ответить лишь Мамедов и сам Пургин, – заметил Ковригин. – Да и вопрос, в сущности, неактуален. Петров официально опознал орудие нападения как взятый у него Мамедовым за несколько дней до нападения на Пургину разводной ключ. Так что найденные улики неоспоримо свидетельствуют: Мамедов напал на Пургину, ударил ее разводным ключом, снял с нее ожерелье – деньги из кошелька и кредитка, его, разумеется, не интересовали: ведь он не собирался инсценировать ограбление случайным преступником, он собирался подставить Пургина! Поэтому он смазал силиконовый имитатор ладони Пургина кремом, приложил к рукоятке разводного ключа и спрятал его за батарею парового отопления, где его обязательно обнаружили бы при осмотре места происшествия.

– Если Мамедов снял антикварное ожерелье с Пургиной, то что же тогда лежало в той самой бархатной коробочке в тайнике на даче? – напомнил Тавров.

– Да оно же и лежало! – воскликнул Ковригин. – Напомню, что визит неизвестных к тайнику на даче случился сразу же после побега Пургина! И заметьте, что в процессе следствия выяснилось: отношения супругов Пургиных были не только не безоблачные, но фактически дело шло к разводу. Пургин предусмотрительно продал дачу, дабы жена не могла претендовать на свою долю, после чего наступила очередь старинного и весьма дорогого ожерелья. Видимо, Пургин забрал его у жены и положил в тайник, а жена каким-то образом прознала про тайник и втайне от мужа снова изъяла его.

– Кстати, к тому времени дача уже была продана новым владельцам, – напомнил Тавров. – Почему же Пургиных охрана продолжала впускать на территорию дачного поселка?

– Охранники дачного поселка показали, что такова была договоренность нового владельца дачи с Пургиным, – пояснил Ковригин. – Тот все равно не собирался появляться на даче до весны, и Пургин получил от него разрешение не торопиться с вывозом имущества, а делать это постепенно на протяжении зимы.

– То есть фактически Пургины продолжали пользоваться дачей даже после ее продажи, – подытожил Тавров. – А кто новый владелец дачи?

– Какой-то отставной генерал, – ответил Ковригин. – Причем живет не в Москве и даже не в области. А дачу купил, чтобы быть ближе к родственникам, живущим в Москве.

– Ты мне на всякий случай дай данные по этому генералу, – попросил Тавров.

– Нет проблем, Валерий Иванович! – заверил Ковригин. – Вы сейчас в офис или домой? Куда вас подбросить?

Тавров взглянул на часы: ух ты! Уже седьмой час! Однако, ну и провозились они тут… Надо бы сразу домой, но в холодильнике пустовато…

– Ты меня, Ваня добрось до моей станции метро, только не к дому, а к ближайшему магазину.

– Без вопросов, Валерий Иванович!

* * *

Тавров купил яиц, сыра, молока и еще кое-что из продуктов по мелочи. Только мясо он тут не покупал: мясо тут было дрянное. Зато был отличный выбор французских вин из Бордо, которые обожала Ленора.

Дома Тавров приготовил яичницу с грудинкой и сыром, нарезал своего любимого финского сыра «Ольтермани» и открыл бутылку коньяка. Покончив с ужином, Тавров хотел было продолжить чтение файла Шона, но передумал: какой смысл от изучения всех исторических перипетий, когда они ни на йоту не приближают к убийце?

Поэтому Тавров сварил себе кофе, налил в бокал коньяку и включил телевизор. Точнее, он хотел включить телевизор и с этой целью несколько раз нажал на кнопку пульта, но без какого-либо успеха. Телевизор не включался. «Блин! Батареи разрядились!»

Ничего не поделаешь: придется вставать и идти к телевизору!

Тавров уже было сделал усилие, как вдруг остолбенел: из-за оконной занавески выглянула кошачья мордочка. Тавров посмотрел в сторону двери – предчувствия его не обманули: вторая кошка сидела на пороге.

– Опять вас нелегкая принесла! – проворчал Тавров и взял бокал с коньяком, но он оказался пустым. Тавров потянулся за бутылкой, чтобы наполнить бокал, и обомлел: бутылка была пуста!

Быть этого не может! Да он и ста граммов выпить не успел!

– И как же это понимать?! – грозно обратился он к ближайшей кошке.

Та лишь лениво зевнула. Зато внезапно зашуршали вентиляторы системного блока: он включился сам. Тавров мрачно смотрел, как самопроизвольно включившийся компьютер грузит Windows. Загрузившись, компьютер выбросил синее окошко текстового редактора и открыл файл.

Тавров подошел к компьютеру: это был файл с переводом тетради брата Пабло, причем открыт именно на той странице, на которой накануне остановился Тавров.

– Значит, так, да? – обратился Тавров в пространство. – Ладно, сейчас прочитаю. Коньяк только верни!

Он еще немного постоял, глядя в экран монитора, затем осторожно покосился в сторону окна. Кошка исчезла. Тавров с облегчением вздохнул и вернулся к журнальному столику. Вторая кошка тоже исчезла, зато в бутылке появился коньяк.

– Достала эта мистика! – с досадой прокомментировал Тавров. Он налил в бокал коньяк, вернулся к компьютеру и покорно принялся читать текст.

* * *

«На следующий день после получения странной бандероли к брату Пабло явился специальный посланник доминиканского капитула. Тот сообщил ошеломленному брату Пабло: мумия Эвиты исчезла из тайной могилы в Италии, и в связи с этим на брата Пабло вновь возлагаются обязанности Чрезвычайного инквизитора. Он же рассказал о том, как произошло похищение.

В начале 1970 года сторонники Перона из тайной организации «монтанерос» похитили бывшего главу военной хунты Аргентины генерала Арамбуру. Под чудовищными пытками генерал Арамбуру рассказал все детали операции по тайному захоронению мумии Эвиты и указал точное место захоронения. Спустя пару месяцев член организации, некий полковник аргентинской армии, организовал похищение из склепа гроба с мумией Эвиты и его транспортировку из Милана в Мадрид, где на собственной вилле проживал в изгнании Хуан Перон вместе со своей новой женой Изабель Марией Эстеллой Мартинес, которую все называли просто Изабель. Познакомившись в Испании с философом-мистиком, посвященным в тайны колдунов вуду, Хосе Лопесом Регой, Изабель от него узнала о магических свойствах ожерелья. Есть большие подозрения, что именно Рега был вдохновителем операции по тайной эксгумации мумии Эвиты. Действительно странно: тринадцать лет многочисленные перонисты и поклонники Эвиты не могли узнать место тайного захоронения, а ведь сделать это было просто: всего лишь похитить и как следует допросить, несомненно, знавшего о последнем пристанище Эвиты бывшего главу военной хунты Арамбуру! Когда журналист Элой Мартинес в 1972 году посетил Перона в Мадриде, он видел мумию своими глазами. Она стояла на столе в столовой виллы Перона и была совершенно обнаженной, за исключением небольшой повязки на бедрах. По словам журналиста, несмотря на двадцать лет, прошедших после ее смерти, Эвита выглядела по-прежнему соблазнительно. А ожерелье?