— Понимаю. Но тут всё зависит от обстоятельств. Возможно, в будущем это оружие станет для меня рычагом давления, способом избавиться от клятв и получить желаемое... впрочем, не о том речь сейчас. Я лечу к тебе; делай вид, что изо всех сил сотрудничаешь, и жди. Я разберусь с Жакрамом... так или иначе.

Лимори улыбнулась, изо всех стараясь казаться беспечной.

Желание спасти своих людей от неминуемой гибели, выторговать себе свободу или условия получше, отстоять свою правду... Как много может быть причин для того, чтобы с чистой совестью использовать нечто, уничтожающее всё на своём пути! Только дай разумным такую игрушку — и они отыщут себе тысячу оправданий. Железобетонных притом, логичных... Но ни разу не умаляющих нанесённого вреда.

Сможет ли она выполнить своё поручение? Хватит ли её влияния на Ижэ для того, чтобы уговорить отпустить Тень? И как это сделать, даже если он согласится? Да что уж там... Доживёт ли она вообще до личной встречи?

Всё это были те ещё вопросы, ответ на которые упорно не находился.

— Пообещай, что будешь осторожен, — попросила она, нежно прикасаясь руками к драконьей морде. — Пообещай, пожалуйста, что не станешь использовать Тень просто так.

— Обещаю, — фыркнул он. — Несмотря на все мои недостатки, я не склонен к бессмысленным массовым убийствам — это папочкино качество миновало мои гены.

— Хорошо, — сказала Лимори.

"Лучше, чем совсем ничего", — подумала она.

И усилием воли перенеслась обратно, в собственное тело.

* * *

Она очнулась на кровати, а не на полу, и даже не смогла для себя решить, счесть ли это хорошим знаком. Боль ещё блуждала по телу, от слабости конечности казались ватными — но, сравнивая с пережитым ранее, это была полная ерунда и не стоящие внимания мелочи.

— Значит, он всё же обыграл меня, — хриплый и усталый голос, прозвучавший рядом, заставил сердце сжаться от ужаса. Интересно, всегда ли теперь это существо будет вызывать у неё такую реакцию?.. Увы, скорее всего, так и будет — дрожь пробежала по её телу, когда она встретилась с ненавистными оранжевыми глазами. Так похожими на те — почти любимые...

— И ведь это изящно, красиво — подсунуть мне мою собственную пару вместо своей, — продолжил лорд Жакрам. — Я восхищён. Интересно, как он узнал?

Лимори молчала, чувствуя лёгкий ужас. Он же не пытается сказать, что они двое... да нет, невозможно. Какая мерзость...

— В любом случае, это уже не важно, — продолжил Жакрам. — Я сделал ошибку, поставил не на ту карту, и теперь мои люди мертвы. Знала бы ты, как мне хочется убить тебя... заставить заплатить за обман и ложь.

Его пальцы легко, едва ощутимо сжали горло Лимори.

— Дорин был прав насчёт тебя с самого начала — я не слушал. Теперь он мёртв. А ты...

По лицу Жакрама пробежала брезгливая гримаса. Стремительно отвернувшись, он вышел, оставив Лимори в одиночестве.

Жакрам никогда не позволял себе сломаться.

Король давно покорённого королевства, марионетка в руках безумного отца, он всегда находил лазейки, хватался за воздух зубами и когтями, но справлялся, снова и снова. "Змеиная порода", — кривился на это Лаари презрительно. Жакрам реагировал ровным счётом никак: со стороны Лаари упрёки в изворотливости воспринимались примерно так же, как претензии шлюхи со стажем к чересчур коротким юбкам молодых конкуренток.

Опять же, Жакрам не стеснялся своего происхождения; он гордился народом своей матери — по правде, куда сильнее, чем наследием отца. "Крылатые властелины, подлинные господа Неба"... Как же! Ошалевшие от собственного могущества плешивые ящерицы, безумные и помешанные на своей расовой исключительности — вот кто они такие, драконы. Гори они в Последней Бездне со своим Предгорьем!

И нет, Жакраму не было жаль. Ни разу, чтоб его!

Подлые демоны напали на драконов? Звучит печально — если не вспоминать, сколько веков те самые созданные драконами демоны были бесправными рабами, подопытными кроликами и просто забавными игрушками. Чьим там рабом был в детстве сам Лаари, Ими Ледяного? И именно тогда, если верить собранным Жакрамом сведениям, Чёрный Палач и застрял между ипостасями, навсегда лишившись способности принимать человеческий облик. Спятил ли он тогда же или это радостное событие случилось уже позднее — сложно сказать. Но Жакрам готов был поспорить на собственный хвост: именно оттуда росли ноги у страстного желания Лаари разводить драконов.

И превзойти их.

Да и Клановая война, окончившаяся съехавшей набекрень папочкиной крышей, тоже многое рассказывала о том, кто такие драконы. Сколько там Великих Домов навсегда исчезло, пять? Больше? А сколько соседних человеческих королевств попали под горячую руку?..

Жакраму не было жаль сородичей. Они заслужили это дерьмо, они сами его накликали, и он бы воспользовался Тенью Предвечной, ни секунды не сомневаясь. Его королевство, разоренное и наполовину уничтоженное, выжившие наги (меньше трети!), согнанные в отдельные резервации и влачащие жалкое существование... А те, кто всё же получили некое подобие свободы, теперь либо обретались вдалеке от родины, либо гибли пачками в чужой войне, чтобы расчистить демонам путь к проклятому Железному тракту, а фейри — к коронам человеческих стран.

Они умирали там. Сколько ещё хватит зарядов в оружии техногенников? Сколько времени ещё получится удерживать крепости? Лаари не пришлёт помощь, ему это незачем; они с самого начала были разменной монетой, слишком опасной, чтобы пользоваться ею и дальше. Их задача проста — ослабить столь немногочисленных драконов, выбить столько знати, сколько получится, подготовить плацдарм для второй волны.

И он, Жакрам, подвёл своих людей. Единственный шанс на спасение оказался на самом деле бесполезной, жалкой подделкой, умелой насмешкой хитреца Ижеени, достойного ученика своего учителя.

Цветы истинности, как же... Ему не нужна была проклятая пара! Ему нужен был шанс на жизнь для тех, за кого он отвечал, кто был с ним с самого начала. И эльфийка с тёмно-серой, покрытой узорами кожей, огромными, полными эмоций глазами и копной чёрных волос лишила его этого шанса. Сколь бы красивой она ему ни показалась, как бы ни дрогнуло сердце при взгляде на неё, ярость была сильнее. Он не чувствовал за собой вины за боль, что причинил ей — она сделала ему больнее.

Жакрам прикрыл глаза и привалился спиной к стене, ощущая всю тяжесть мира на своих плечах. Ему хотелось сломаться, но честь воина — всё, что оставалось с ним сейчас. Всё, что у него было из возможных вариантов — уйти достойно и по-возможности спасти хоть кого-то. Ох, если бы он мог приказать им убежать, куда глаза глядят!.. Увы, Лаари позаботился с самого начала, чтобы это было невозможно...

Сейчас он должен был пойти к Иде. И рассказать ей всё.

Любому кретину, считающему, что важнее пары в жизни дракона ничего не может быть, Жакрам бы пожелал оказаться на своём месте.