— Пятьсот?

— Пятьсот. Наличными. Причем этот материал не будет показываться в России. Только там. И опять же, генерал-следователь запирал дверь и доставал из сейфа дело с групповым расчленением.

— А нет чего-нибудь, связанного с растлением малолетних… За шестьсот долларов.

— Или вот, я слышал у вас недавно было громкое убийство — кто-то кого-то убил из снайперской винтовки.

— Ах это… Да, было.

— А нельзя?.. Я думаю, Си-эн-эн выложит за это минимум тысячу долларов.

— Ну если это так надо Си-эн-эн…

Место происшествия… Положение тела… Калибр оружия… Свидетельские показания… Раневой канал… Индивидуальные характеристики пули…

— Спасибо. Я, конечно, не понимаю деталей, но уверен в правильно выбранном тоне эстетико-художественного воздействия на психоэмоциональное восприятие зрителя. Особенно их зрителя. Ваш вклад в искусство трудно переоценить.

Оператор жал руки и тащил свою камеру вниз. На крыльце на него набрасывались два десятка мечтающих оставить свой, ну хоть какой-нибудь след в искусстве девиц.

— Завтра! Просмотр кандидаток завтра в гостинице «Центральная»!..

Без девиц было нельзя. Потому что операторов популярных телепередач Центрального телевидения без преследующих их девиц не бывает.

Прорвавшись сквозь шлагбаумы ног и ресниц в свой номер, оператор ЦТ падал в кресло и подводил итог дня, вспоминая и упорядочивая в голове полученную информацию. И сравнивал с. полученной ранее. Но не здесь и не теперь, а неделю назад, за пять тысяч километров отсюда.

Сравнивал и убеждался, что преступления были идентичны. И калибр, и время суток, и выбранное расстояние и характер раны, и даже рисунок на пулях совпадали!

Главное — рисунок на пулях!

Который, в сумме других доказательств, неопровержимо свидетельствует, что оба преступления, то и это, совершили одни и те же люди, использующие одно и то же оружие.

И от этого факта уже не отмахнуться. Никому не отмахнуться. Резиденту не отмахнуться!..

Вначале следователю по особо важным делам Шилову позвонили домой неизвестные.

— Мы бы хотели сделать вам одно предложение.

Следователь бросил трубку.

Потом Шилову позвонил его давний приятель. И попросил выслушать одно предложение.

— Твое предложение?

— Нет, не мое.

Шипов нажал на рычаг. Приятель позвонил снова.

— Ну что тебе стоит? — сказал он. — Ты их просто выслушаешь, а они отвалят мне кучу денег.

— Кто отвалит?

— Ну откуда мне знать? Они позвонили и сказали, что, если ты согласишься выслушать их, они дадут мне тысячу долларов.

— А не обманут?

— Нет, потому что аванс уже дали.

— Сколько?

— Триста. Ты же знаешь мое положение. Для меня это огромные деньги…

Шипов выдернул телефонный шнур из розетки… Потом его отпрыск нашел возле дома кошелек с деньгами. И до того, как его отец вернулся с работы, успел истратить половину суммы. Потому что вторую истратила жена.

— Вы где деньги взяли? — удивился Шипов, увидев дома горы игрушек и еще большие горы дамского платья.

— Купили!

— На что?

— Ты представляешь, Витька деньги нашел.

— Много?

— Много. Мы и тебе там кое-что купили. «Кое-что» тянуло на полугодовую следовательскую зарплату.

— Эти деньги надо вернуть! — твердо сказал Шипов.

— Кому?

— Ну… тогда сдать в бюро потерянных вещей. Их подбросили.

— А-а-а! — закричал сын.

— Ага! — сказала жена. — А ты докажи, что подбросили. Она недаром жила пятнадцать лет со следователем. Доказать ничего было невозможно. Выбросить вещи значило рассориться с женой и ребенком.

— Черт с вами!

Это был первый шаг к капитуляции. Второй, когда подруга подарила жене подержанный «Форд».

— Откажись!

— Почему это я должна отказаться от подарка?

— Потому что это подарок не тебе, а мне.

— С чего бы это моя подруга дарила тебе подарки? Или ты с ней что-то имел?

— Дура!

— Буду дура, если не возьму.

Жена Шипова стала ездить на «Форде». Шипов — на раздолбанной «пятерке».

Потом ему позвонили снова.

— Ваша жена довольна подарком?

— Кто вы?

— А норковой шубой?

— У нее нет никакой шубы!

— Есть. Просто вы еще не знаете.

— Что вам от меня надо, сволочи?

— Пока ничего. Пока только, чтобы вы выслушали наше предложение.

— Да пошел ты!..

Вечером жена приехала в шубе. Хотя на улице было почти лето,

— Подруга? — спросил Шипов.

— А ты как догадался?..

Шипов был уверен, что на следующий день ему позвонят.

Ему позвонили.

— Вам понравился подарок?

— Я все равно ничего для вас не сделаю.

— А мы не просим. Мы просим только выслушать. Иначе подарки будут продолжаться. И мы боимся, что это может стать известно нашему начальству.

— Ладно, сволочи, я согласен!

На встрече его ни в чем не убеждали. Ему показали квитанции на сделанные покупки и расписки жены в получении вещей, которые она, дура, написала, поверив, что это надо подруге для отчета в налоговой инспекции.

— Мы не предлагаем вам совершать никаких должностных преступлений. Не просим закрывать дела, изымать из них вешдоки или изменять меру пресечения. И вообще никак не хотим навредить вам и вашей карьере.

— А что же вы хотите?

— Чтобы вы провели одно небольшое частное расследование.

Миша Фартоный не послал на встречу своих подручных. Он очень правильно рассудил, что следак не станет разговаривать с блатными, Миша послал на переговоры профессиональных психологов.

— Вы ничем не рискуете. И, ничем не рискуя, имеете возможность обеспечить своей семье, своему ребенку достойную жизнь.

Вы, конечно, можете отказаться, но вряд ли это поможет вашей карьере. Даже если не давать распискам ход. Вас все равно рано или поздно уволят, и вы все равно займетесь частной детективной или иной подобной практикой. Все равно испачкаетесь, но испачкаетесь за копейки. А если согласитесь на наше предложение, то этих денег вам хватит до конца жизни. Даже если вас уволят с завтрашнего дня.