Правда, как вызнать, большой вопрос. Я в бегах, меня подозревают в убийстве, выходить на связь с кем бы то ни было, довольно опасно, в любой момент меня могут засечь.

"Нужно встретиться с Олегом", — подумала я, тут Коля меня окликнул, и я осознала, что мы стоим недалеко от нашего дома.

— Что-то ты стала слишком задумчива после встречи с Прохоровым, — высказался Коля, пока мы шли домой.

— Он раскрыл мне кое-какие детали происходящего, — покосилась я на него, — оказывается, Ярослав тоже знаком с нашим Нестеровым.

— Серьезно?

— А то ты не знал, — хмыкнула я, — думаешь, я поверю, что ты не докладывал Ярославу о наших изысканиях?

— Докладывал, чего спорить, только он же со мной не откровенничал. Информацию выслушал, и все, работай дальше.

— Когда мы сможем с ним увидеться?

— Завтра в десять утра надо быть в теннисном клубе на Садовой, нас будут ждать возле входа для персонала.

— Так можно всю жизнь скрываться в одном городе и не быть найденной, — усмехнулась я, заходя в парадную.

— Такая жизнь на любителя.

— Ага, а мы с тобой профессионалы.

Коля рассмеялся, и мы поднялись в квартиру, нас встретил Лева и зазывно потащил в свою студию. Мы, недоумевая, прошли следом. На мольберте посреди комнаты стоял ватман, на котором, собственно, была изображена я. Надо сказать, Лева видел мир несколько причудливо, чему, наверняка, способствовало потребляемое им количество марихуаны, ибо я была изображена расплывающейся акварелью весьма ярких цветов. Однако надо заметить, сам по себе портрет вышел красивым и притягивающим взгляд.

— Я покупаю, — высказался Коля, Лев усмехнулся.

— Оставлю для коллекции. Это одна из моих лучших работ. Аня, — он взял мою руку и галантно ее поцеловал, чем вызвал улыбку, — мне было приятно работать с тобой.

— Взаимно, — церемонно поклонилась я, и мы покинули студию.

Остаток вечера прошел незаметно. Мы выпили кофе, немного поболтали, и я удалилась спать под предлогом того, что завтра рано вставать. На самом деле долго лежала, глядя в потолок. Больше всего мыслей было, как ни странно, не о завтрашнем разговоре, а о возможной опасности, угрожающей Женьке. Мне бы с ним еще раз поговорить, попытаться донести мысль о том, что ему до выборов вообще лучше носа из дома не показывать. Я усмехнулась, представляя, как буду его в этом убеждать. Стоит мне только оказаться возле него, как я вообще перестаю рассуждать логически, тем более теперь, когда… Эту мысль я не стала додумывать. Наконец, я уснула, решив разработать план после завтрашней беседы с Петренко.

Ярослав встретил меня блистательной улыбкой, сидя в отдельном кабинете клуба с кофе в руках. Я молча прошла и села в кресло. Посмотрев на меня некоторое время, Петренко сказал:

— Хорошо выглядишь.

Я показала лицом, что оценила шутку.

— Что, — задала вопрос, — другую бабу во всем городе не сыскать было?

Он вздохнул.

— Ох, Аннушка, так и знал, что будешь вешать на меня всех собак.

— А на кого мне их вешать? На Нестерова?

— Я, между прочим, за тебя переживал. Вот и сейчас еле сдерживаюсь, чтобы не обнять в порыве чувств.

— Каких? — усмехнулась я, не выдержав.

— Сам пока не пойму. Думаю о родительских, но гляжу на тебя, и просыпаются другие.

— Ярослав, или ты немедленно расскажешь мне все, как есть…

— Или что? — посмотрел он лукаво, — ударишь меня? Уйдешь, хлопнув дверью? — Я вздохнула. — Вот видишь, мы друг без друга не можем, как ни тяжело мне это признавать. Ты этого не ценишь, а я, между прочим, рисковал, защищая тебя.

— Защищая?

— Думаешь, подставить тебя решил я? Ошибаешься. Затея была Миронова. — Я уставилась на него. — Именно. Мы с ним некоторое время вели переговоры и пришли к совместному соглашению. Только товарищ Прохоров в него не вписывался.

— И вы решили от него избавиться, — хмыкнула я.

— Не мы. Миронов. Это было, по большей части, в его интересах, он же в мэры собрался. Я должен был договориться с некоторыми людьми о новом положении дел, чтобы в дальнейшем не возникало конфликтов, а Миронов, соответственно, избавиться от Прохорова. Сделать это он решил с размахом, но так, чтобы до него не докопались. Я планами не интересовался, пока вдруг сынишку нашего мэра не стукнули по голове. Я сразу сообразил: что-то тут не так. Менты еще не уехали, а я уже понял, чего добивается наш общий друг: решил одним выстрелом убить двух зайцев. Избавиться от мэра, а заодно, от тебя.

— Я-то что?

— Милая, не пересказать, что ты ему, вот не пересказать. Но если я правильно слежу за ситуацией, напакостила ты немало.

Ярослав кинул на меня хитрый взгляд, я только головой покачала.

— И он, значит, придумал план?

— Традиционно. Я тоже немного подумал и решил, что красоту мою надо спасать.

— И подослал Нестерова? Чтобы менты озаботились моей безопасностью?

— Точно. Оказалось, все стало только хуже. Его замели, к тому же нашли у тебя статуэтку с кровью. Миронов расстарался на славу. Сама понимаешь, детали уточнять я не стал. Пришлось помочь Нестерову сбежать и спрятать его до поры до времени.

— Как он оказался замешан в этой истории?

— По скудоумию. Амбиций у парня хоть отбавляй, а вот умом Бог обидел. Паренек, полжизни отсидев в тюрьме, подался к нам за потерянным счастьем. Естественно, Прохоров на него плевать хотел и попросил меня разобраться с этим вопросом. Мне история парня показалась занятной. Я подобных субъектов видел и сразу понял, что он попытается облапошить папашку и непременно погорит, потому что дурак. С ним провели внятную беседу, что мэра лучше оставить в покое, иначе быстро упокоишься сам. Нестеров вроде как внял, и мы его отпустили, однако я распорядился за ним присматривать. И что в итоге? Этот недоумок вышел на второго сыночка, нашего бармена, и просек, что тот нечист на руку и работает в купе с папашкой. В голове у него возникла гениальная мысль: обчистить братца, таким образом разжиться деньгами, а заодно наказать нерадивого отца. Он следил за барменом и смекнул, что тот пошел в ресторан с рюкзаком денег. Ясно, что бармен вряд ли оставит их в доступности, скорее всего, припрячет до конца смены. Вот он и полез через задний вход искать рюкзак.

— Ты серьезно? — открыла я рот.

— Все до банального просто. Рюкзак был спрятан в комнате, располагавшейся по соседству с той, где случилось несчастье. Нестеров чуть не обделался, пока сидел там с рюкзаком в обнимку.

— Он видел убийцу?

— Никого он не видел, только слышал. Дважды пытался убежать, но по коридору постоянно кто-то ходил. Как только все стихло, он смылся через заднюю дверь.

— Твой человек следил за ним?