Первая ночь прошла без тревожных событий, и даже Борис – наша венгерская овчарка – был спокоен. Я не раз слышал, что собаки чувствуют призраков раньше хозяев, так что счел это хорошим знаком.

Утром Джеральдин уехала в восемь часов на работу, а я направился в кабинет, чтобы продолжить работу над романом «Возлюбленная». Примерно в 10:30 утра я спустился вниз, чтобы приготовить себе кофе. В кухню надо было идти через внутренний дворик, и там я неожиданно увидел окружившую меня россыпь крошечных точек света. Сначала я решил, что странный эффект возник оттого, что солнечный свет, проходя через окно на дальней стене, отражается от стекол моих очков. Я снял их, потом снова надел, и светящиеся пятна исчезли.

Я вернулся в кабинет. Когда через некоторое время я спустился, чтобы перекусить, видение повторилось. И опять, стоило мне снять и надеть очки, все прекратилось, оставив, однако, в душе неприятное ощущение. Во второй половине дня, когда шел за чашкой чаю, я вновь увидел светящиеся точки.

Джеральдин, вернувшаяся с работы вечером, ничего не заметила, и я решил ей не рассказывать.

На следующий день, оставшись в доме один, я опять увидел белое свечение, потом еще раз перед ланчем. После еды я повел Бориса на прогулку. Мы только вышли на дорогу, как передо мной возник пожилой мужчина, представившейся Гарри Стоттингом, соседом.

– Вы мистер Джеймс, верно? – спросил он.

– Да, – ответил я.

– Вы только что въехали в большой дом?

– Два дня назад.

– И какие у вас отношения с леди в сером? – спросил он, и взгляд его стал насмешливым, отчего мне сделалось не по себе.

– Леди в сером?

Последовавший рассказ действительно меня напугал.

– Я присматривал за домом, когда прежний хозяин уехал. Зимой они использовали внутренний дворик как комнату отдыха, ведь там всегда было тепло из-за того, что рядом кухня. Шесть лет назад я сидел там и смотрел телевизор, когда из алтарной стены внезапно появилась женщина в сером кринолине, со зловещим лицом серого цвета. Она пронеслась мимо меня, задев краем платья щеку, окинула недобрым взглядом, а потом исчезла в стене за моей спиной. Через тридцать секунд меня уже не было в доме. А утром я вернулся, чтобы забрать вещи. Обратно меня туда даже лошадью не затащишь!

Я был поражен откровенностью мужчины, как и нескрываемым ужасом, появившимся у него в глазах, когда он закончил рассказывать. У меня волосы на голове зашевелились.

После прогулки я вернулся не в самом приятном расположении духа. И даже решил отказаться от чая, только чтобы не идти через дворик в кухню! Но вечером я опять не поделился с Джеральдин – возможно, сам боялся поверить услышанному, да и жена еще нервничала, что мы живем столь обособленно. Есть вещи, которые понимаешь не сразу после того, как переезжаешь из города в деревню, и одна из них – осознание, как темна ночь. В городе никогда не бывает по-настоящему темно, ведь улицы всегда освещены. Однако в сельской местности, под безлунным небом, затянутым облаками, вечером черным-черно. Я пытался убедить супругу, что преступникам было бы затруднительно ориентироваться в полной темноте, поэтому здесь мы в большей безопасности, чем в городе. К сожалению, она, кажется, не поверила.

В воскресенье мы пригласили родителей Джеральдин на ланч.

Пока жена была занята последними приготовлениями, я отвел ее мать в сторону и подробно расспросил, что она видела в день нашего переезда на крыльце?

Она описала женщину в сером шелковом кринолине с серым лицом и сказала, что она промелькнула очень быстро, и назвала то же место, где видел ее Гарри Стоттинг.

Я был напуган и шокирован. Вечером, когда гости ушли, я решил обо всем рассказать Джеральдин. Она отнеслась к услышанному со свойственным ей прагматизмом, как справлялась со всеми трудностями на жизненном пути.

– Ты ведь знаком с несколькими медиумами, почему бы тебе не пригласить одного из них? Посмотрим, что он выяснит.

Через несколько дней к нам приехала женщина-медиум, которая очень помогла мне во время написания романа «Зона теней». Я провел ее в атриум и оставил одну по ее просьбе.

Через час она поднялась в мой кабинет и рассказала о женщине в сером кринолине. По ее словам, я немного обладаю экстрасенсорными способностями, поэтому, не видя женщину, смог уловить ее энергию. Я спросил, что мне делать, и медиум объяснила, что призрака потревожил бывший владелец дома, теперь потребуется священнослужитель, чтобы его успокоить.

Я скептически отнесся к ее рекомендациям, но мне было неприятно, что в собственном доме я чувствую себя дискомфортно. К тому же я был знаком с викарием, который точно смог бы нам помочь.

В то время он был викарием Брайтона, а по совместительству и старшим экзорцистом англиканской церкви. Разумеется, это был его неофициальный титул и звучал он не менее громко, чем, например, заклинатель. Бывший монах, получивший степень бакалавра в области психологии в Оксфорде, сын двух врачей, он был очень далек от образа отца Меррина, который создал в известном фильме «Экзорцист» Макс фон Сюдов. Этого прекрасного человека, с которым мы быстро подружились и общаемся до сих пор, я бы назвал современным мыслителем, священнослужителем, не согласным с библейской концепцией Бога и придерживающимся иной, считающейся заразной идеи веры.

При всем этом я был несколько удивлен, когда викарий бодро вошел в крытый дворик, постоял молча несколько мгновений, а затем громко и очень твердо произнес:

– Ты свободна!

Повернувшись ко мне, он сказал:

– Теперь все должно быть хорошо.

Так и было до середины июня 1994 года. Мой роман «Искушение», недавно опубликованный издательством «Пингвин» в твердом переплете, только вышел на диске и стал первым романом в мире, представленным в электронном виде, а также появилась и версия в мягкой обложке. Теперь эта толстая книга в мягком переплете лежала на старинном деревянном сундуке в атриуме. Я всегда выкладывал там свои новые произведения, чтобы гости могли их увидеть. В тот день утро было особенно прекрасным и солнечным, я завтракал около 7:45, а Джеральдин была наверху, собиралась на работу. Внезапно я услышал ее крик:

– Что-то горит!

Я тоже почувствовал запах. Повернувшись, увидел, что, к моему удивлению, «Искушение», лежащее на сундуке, охвачено огнем!

Я вскочил, схватил книгу, побежал в кухню, бросил ее в раковину, а затем включил оба крана, чтобы скорее потушить пламя.

Произошедшему, разумеется, нашлось весьма прозаическое объяснение: рядом с книгой стояло стеклянное пресс-папье. Яркие солнечные лучи падали на него и преломлялись. Так мы делали, будучи детьми, – брали лупу и ловили свет, когда хотели что-то поджечь. Однако… то, что это произошло именно в атриуме, в доме, где совсем недавно жило привидение, делало ситуацию зловеще мистической.

Эта история была лишь первой из череды многих, произошедших в этом славном доме.