Минер аккуратно надрезал одну из шашек и отщипнул темную массу. Осторожно пощупал пальцами, понюхал.

— Так я и думал, это гурдинамит, — сообщил он. — На двадцать пять процентов кизельгур, пористая горная порода, а на семьдесят пять нитроглицерин. Всасывается через кожу пальцев. Эффект — как от клофелина. Так что, парень, придется тебе этим заняться. У меня с этим недосыпом давление скачет, могу вырубиться. Ты не волнуйся, я рядом буду стоять. И вот что — если все нормально кончится, выпей кофе. Чашек двадцать, не меньше.

Работа закипела. Минер резал оболочку шашек, а Крюков осторожно счищал с проводов взрывчатую смесь и ворчал:

— Слушай, ну почему в американских боевиках все так просто и красиво? Всех делов — выбрать проводок и перерезать. Красненький или синенький. Перерезал — чик — и готово! А тут ковыряйся в этой полужидкой говнообразной массе.

Спустя час к центру подъехала бригада разминирования ФСБ. Крюков как раз закончил отскребать от провода содержимое последней динамитной шашки. У него жутко ломило голову. Напарник заметил это.

— Голова болит? Я же говорил. Двигай домой, выпей полбанки растворимого кофе и ложись. Пару дней тебе на восстановление. Звезду Героя на дом доставят. Может, тебя подбросить?

— Сам доберусь. Шоколадку от президента не забудьте.

Крюков отметил в книге дежурного свой подвиг, сообщил, что сам он погиб смертью храбрых, и отправился отдыхать. Оказанная ему медицинская помощь свелась к выписыванию больничного сроком на три дня.

Он потихоньку ехал в правом ряду и размышлял о смысле жизни. Он вдруг вспомнил, что ему уже четвертый десяток, что его одноклассники уже управляют пароходами, банками и правительствами, а он не имеет ни нормальной профессии, ни семьи, ни даже приличной кубышки на черный день. Видимо, падение давления компенсировалось ростом депрессии.

От мыслей его отвлек писк мобильника. Он взял трубку. Звонила Ирина.

— Алло, Крюков! У Семена проблемы. У него жуткая депрессия.

— Как, и у него тоже?

— Не остри. Он в таком виде способен на что угодно. Он только что звонил мне в совершенно невменяемом состоянии. Придумай что-нибудь!

Поразмыслив, Крюков перезвонил Ирине и сказал, чтобы она срочно вызвала Семена.

Через пару минут Крюков был возле дома Зелинского. Как и полагается солидному банкиру, Семен не признавал другой марки, кроме «мерседеса». Для парада у него был служебный «пятисотый», для выездов в булочную — что-то среднее между домашними тапочками и калькулятором: скромненький «сто девяностый».

Малолитражка стояла на стоянке, Крюков знал, где. Сторож мирно спал, будить его Крюков не собирался. Сделать черное дело не составило для него труда и не заняло много времени.

Спустя еще пару минут, в соответствии с прикидками Крюкова, из подъезда появился Семен. Движения его были суетливы и порывисты. Он неловко ткнулся лбом в дверь, потом споткнулся на ступеньках и выругался. В таком виде садиться за руль было совершенно противопоказано. Сидеть одному дома — тем более.

Семен подбежал к своей машине, уронил ключи, наклонился, чтобы их поднять, и тут заметил, что колесо спущено. Спустить само оно не могло, оставалось предположить прокол. Семен оглянулся в поисках такси или любой другой машины, но и стоянка, и улица были словно вымершими. Скрипя зубами и матерясь, Зелинский полез в багажник за домкратом.

Отсутствие сноровки дало себя знать. Замена колеса отняла у него немало времени и заставила слегка пропотеть. Когда он перевел, наконец, дух и потащил спущенное колесо к багажнику, какой-то хам вдруг вырвал из замка багажника Семеновы ключи и был таков.

Матерясь и охая, Зелинский бросился за ним. Они выскочили со стоянки и побежали вдоль темных домов. Семен с трудом семенил за похитителем. Он попытался крикнуть, но едва не задохнулся. Похититель снизил темп, и вовремя. Банкир, убежав от депрессии, вполне мог прибежать к инфаркту. Так они промчались метров триста. Наконец вор остановился и обернулся к преследователю:

— Ну как, согрелся?

— Крюков, это ты? — Семен замер каменным изваянием.

— Как видишь, я. Ирина позвонила и предупредила, что ты в сильной депрессии. В такой ситуации аэробная нагрузка — лучшее средство. Кстати, колесо менять было необязательно. Я его не прокалывал, а просто спустил.

— Но Ирина мне звонила и сказала…

— Знаю, это я ее попросил. Ну, ты как, отдышался?

— Более-менее. Ну ты и козел!

Они сели в «рябуху» Крюкова. Тот покрутил ручку настройки радио.

— Эхо криминальной Москвы, милицейская волна, — пояснил он Зелинскому.

«Внимание, ограбление ночного магазина, — сообщил голос из приемника. — Сообщаю адрес».

— Заглянем? Это совсем рядом, — предложил Крюков. — Какое-никакое, а все развлечение. Глядишь — и ночку незаметно скоротаем.

Машину он предусмотрительно остановил за углом.

— Посиди пока, покури, — предложил он Зелинскому.

Магазин располагался в стеклянном павильоне. Возле дверей околачивался чахлый субъект — видимо, стремщик. Крюков резко перешел на бег, одновременно извлекая из-под куртки обрез.

Стремщик заметил его движение и, вместо того, чтобы дать сигнал хотя бы свистом, рванул в противоположную сторону.

С обрезом наготове Крюков ворвался в магазин. Внутри был всего один бандит, такой же зачуханный, как и его приятель. Но в руке он сжимал облезлый «ТТ». Продавщица и хозяин, оба бледные, трясущимися руками выгребали из кассы выручку.

— Внимание, всем на пол! Кооператив «СМЕРШ»! — Крюков направил в лицо бандиту чудовищные жерла стволов, в глубине которых можно было различить блеск зарядов. — Вам картечь или пулю?

И выстрелил дуплетом. Два выстрела слились в один. Резко запахло порохом. На всклокоченной голове налетчика появился аккуратный пробор. Он выронил пистолет и пулей вылетел на улицу. К запаху пороха примешался до боли знакомый резкий аромат кала.

— Одно слово — нечистая сила, — пояснил Крюков перепуганной продавщице. — Испортил воздух и исчез.

С улицы вбежал перепуганный Семен.

— Что тут у вас? Почему так говном воняет?

Крюков пожал плечами:

— Подумаешь, уж и пукнуть нельзя простому человеку.

— Это не тот ли простой человек сейчас на улице в фонарный столб лбом врезался? Что ты с ним сделал?

— Ничего особенного, просто выстрелил в наглую рожу. — Крюков помахал обрезом. — Впритирочку по макушке прошло. Думаю, клиент не только обосрался, но и кончил. Рекомендую — самый безопасный секс в мире.

— Ничего себе безопасный! — покачал головой Семен. — А если бы ты его убил?

— Исключено. Патроны шоковые, вместо пули или дроби заряжены водой. Меня их один старый браконьер научил делать. Он такими егерей пугает. Вода по листве бьет — один в один картечь.

Хозяин заведения наконец обрел утраченную было солидность и обратился к Крюкову:

— Послушай, уважаемый, а к тебе под крышу нельзя отойти?

— Нет проблем, — обрадовал его Крюков. — Вот