— Пошли.

Молча прошли они по улице частного сектора, мимо Лениного дома, мимо дома Анастаса — Макс невольно засмотрелся на красивый трехэтажный особняк с установленными повсюду телекамерами, сплит-системами и прочей новомодной техникой — и подошли к так называемому черному ходу парка.

Входя в тенистую аллею, Макс решился спросить у Лены:

— И что Олег рассказывает?

— Завтра приезжает, — после небольшой паузы ответила Лена.

Макс опять замолчал, и Лена, почувствовав его реакцию, остановилась и посмотрела ему в глаза:

— Ты обиделся?

— Да нет… — Макс сам понял, что слова его звучат фальшиво, и отвернулся в сторону.

Лена тоже это поняла и улыбнулась, пока Макс на нее не смотрел, а затем потянула его за руку:

— Давай присядем.

Макс подчинился: они сели на лавочку под большим тополем, Лена достала из сумочки сигареты и закурила.

— Макс, можно у тебя кое-что спросить?

— Конечно… — Макс почувствовал, как сильнее стало биться его сердце; он уже понял тему предстоящего разговора.

— Посмотри на меня, — попросила Лена.

Макс повернулся к ней и увидел, что Лена улыбается. Улыбается и смотрит ему в глаза, а губы шепчут какие-то слова…

Макс сначала подумал, что ослышался, и переспросил:

— Что?

— Я тебе нравлюсь? — повторила Лена.

— Да. — В горле собрался комок, и ответ прозвучал хрипло; Макс кашлянул и добавил: — Очень нравишься.

— А что ж ты молчишь?

Макс даже не нашелся что сказать: Лена обвила его шею руками и подвела свои губы к его губам.

— Поцелуй меня, — прошептала она, прикрывая глаза, и Макс, сначала робко, а затем смелее стал целовать ее губы, чувствуя, как сходит с ума от счастья.

Они просидели на скамейке почти три часа — Макс узнал, что просьба помочь донести компьютер была не случайной, Лене давно нравился этот спокойный парень из соседней группы, а когда она узнала, что он ни с кем не встречается, то сразу придумала повод познакомиться с ним.

Стемнело, зажглись фонари, парк обезлюдел, а парень с девушкой продолжали сидеть на скамейке и шептать друг другу нежные слова, пока в сумочке у Лены не запиликал пейджер.

Макс перегнулся через Ленино плечо и посмотрел на экран «моторолы» — на табло в зеленоватом свете двумя строчками красовалось сообщение: «Лена, пора идти домой. Мама».

— Пойдем, проводишь? — встала Лена со скамейки.

— Ну конечно. — Макс тоже поднялся и, набравшись смелости, обнял девушку.

Так они и пошли, Макс — обнимая Лену за плечо, Лена — прижавшись головой к его груди. Идти быстро в таком положении было неудобно, но быстро идти никто из них и не собирался — не хотелось расставаться.

Район частных домов был плохо освещен; точнее, он вообще не был освещен, лишь над воротами дома Анастаса горела яркая лампа, которая и освещала центральную часть небольшого переулка. Пройдя этот участок, молодые люди снова попали в кромешную темноту. На улице не было ни единой души, и у Макса мелькнула мысль, что если им навстречу попадется какая-нибудь пьяная гоп-компания, у него появится шанс проявить себя с другой стороны, совершенно незнакомой для Лены. Ради этого можно было бы и забыть слово, данное им самому себе о том, что никогда он не покажет никому, что он умеет.

Ho до Лениного дома они дошли без всяких приключений: подошли к калитке и остановились. За забором начал было рычать ротвейлер, но Лена цыкнула на него, и пес, узнав хозяйку, замолчал.

Молчал и Макс, пока Лена не приблизилась к нему вплотную и не прижалась к нему.

— Я… — Макс замялся, и Лена, подняв голову, посмотрела ему в глаза. — Я… ты мне очень нравишься, Лена…

В темноте не было видно выражение лица Лены, но Максу почему-то показалось, что Лена ждала не этих слов.

Макс и сам понимал, что не это он должен был говорить, но фраза «Я тебя люблю», уже готовая сорваться с его губ, в самое последнее мгновение была заменена другой, которая прозвучала… нет, не обидно, но как-то пусто.

Словно сказано это было не для того, чтобы выразить свои чувства, а лишь для того, чтобы что-нибудь сказать.

Макс уже хотел исправить ошибку и сказать то, что хотел сказать на самом деле, но щелкнул замок калитки, и Лена чуть отстранилась.

На улицу вышла Ленина мама — высокая женщина лет сорока в домашнем халате и тапочках.

— Лена, ты здесь? А я волнуюсь…

— Мам, это Максим. Макс, это моя мама, Галина Андреевна.

— Очень приятно. — Максим склонил голову.

— Мне тоже. Лена про тебя много рассказывала. — Голос у Галины Андреевны был приятным, говорила она негромко и внятно. — Максим, ты уж меня извини, но Лене завтра сдавать зачет, и я все-таки настою на том, чтобы она шла домой. Даю вам пять минут, но не больше, — шутливо-строгим голосом произнесла она и зашла во двор.

— До свидания, Максим, — сказала она оттуда, — думаю, в следующий раз у нас будет время пообщаться, но не сегодня. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи! — поспешил сказать Максим уже в закрывающуюся калитку и посмотрел на Лену.

— Давай завтра в кино сходим, — произнесла Лена.

— В кино? — удивился Макс.

— Ты не хочешь?

— Да нет, почему, можно в кино. Просто… ну, не знаю, я, если честно, в кино последний раз лет пять-семь назад был. Давай, конечно… а куда?

— Я у девчонок узнаю, где получше… я сама давно в кино не ходила. Ты мне завтра не звони, я когда домой приду, сама перезвоню.

— Я могу скинуть тебе или зайти…

— Не надо. Я сама позвоню, хорошо?

Макс пожал плечами.

Не звонить — это не сложно. Но почему она не хочет, чтобы Макс ей звонил, до этого ж не было никаких проблем.

Словно прочитав его мысли, Лена пояснила:

— Понимаешь, завтра Олег приезжает, мне надо с ним поговорить…

Макс опять помрачнел — упоминание об Олеге заставило его внутренне напрячься.

— Лен, а тебе с ним обязательно надо разговаривать? Скажи ему по телефону, чтобы он не приезжал больше… что он, не поймет?

— Не поймет. Я уже говорила ему… вчера… он попросился приехать и поговорить. Он днем приедет… Да успокойся ты, все будет нормально. Ладно, Макс, я пошла, а то завтра правда тяжелый денек будет.

Лена подошла к Максу и обняла его за шею; Макс обхватил ее талию руками, и они замерли в долгом и нежном поцелуе.

Руки девушки перебирали волосы Макса, гладили его щеки… Макс забыл обо всем на свете, сейчас его уже не волновал ни Олег, ни кто-либо еще.