всего о том, что Павсаний сознательно подражал Полемону, говорит следующее: Полемон, как и все остальные периэгеты, о чем было сказано выше, строит повествование по единой схеме. Сначала он называет интересующий его памятник (храм, памятник или стелу), потом дает краткие топографические указания, а затем сообщает все связанные с этим памятником сведения доксографического характера (см. фр. 18, 25, 28, 36 и др.). Именно этой схемой обычно пользуется Павсаний. Более того, он не считал возможным отступать от нее даже в тех случаях, когда материал в эту схему не укладывался[335]. Так, например, рассказ о Пирре (I, 11, 1) Павсаний начинает с того, что упоминает о статуе Пирра, имеющейся у афинян, но не сообщает даже, где эта статуя стоит, и сразу же переходит к историческому повествованию о Пирре, его войнах и гибели, а затем переходит к рассуждению о писавшем на эту тему Иерониме из Кардии, которого сравнивает с Филистом: Иероним писал в угоду Антигону, а Филист – Дионисию. Обширный по объему экскурс (I, 11, 1 – I, 13, 9) не имеет никакого отношения к статуе, но не упомянув о ней, Павсаний не смог бы включить этот экскурс в свой рассказ. Пространный экскурс о галатах (I, 3, 6 – I, 4, 6) начинается с того, что Павсаний упоминает о картине, на которой был изображен Каллипп, стоявший во главе посланных к Фермопилам в 279 г. до н. э. афинян. Павсаний сообщает о том, что картину написал Олбиад (нигде он об этом художнике не говорит), он не дает ей никакой характеристики, поскольку его занимает не картина, а галаты, и сразу переходит к географическому описанию Галлии и рассказу о галатах. Экскурс о Сардинии (X, 17, 1–13), в котором дается как историческое, так и подробное географическое описание острова, вводится в «Описание Эллады» кратким сообщением о том, что жители Сардинии прислали в Дельфы медную статую своего эпонима – Сарда. Подобных мест у Павсания очень много. Они показывают, что анализируемую нами схему Павсаний считает для себя обязательной (повествование должно быть привязано, пусть даже насильно, к памятнику), более того, именно с этой схемой, а не с чем-либо другим, он связывает структуру своего труда, а это есть свидетельство того, что периэгетам, и в первую очередь Полемону, он подражает умышленно.

§ 4. Другие источники Павсания

Остается выяснить, почему Павсаний нигде не ссылается на своего предшественника и ни разу не упоминает его имени.

Посмотрим, какие вообще ссылки имеются в «Описании Эллады». Павсаний охотно ссылается на Гекатея (III, 25, 5; IV, 2, 3; VIII, 4, 9; VIII, 47, 4; ср.: VIII, 48, 7), но поскольку все эти ссылки касаются Геракла, надо думать, что он был знаком только с эксцерптами из Гекатея, посвященными подвигам Геракла. Дважды в «Описании Эллады» упоминается Гелланик (II, 3, 8; II, 16, 7), по одному разу – Харон из Лампсака (X, 38, 11) и Акусилай (II, 16, 4). Отсюда можно заключить, что с текстами логографов Павсаний был знаком очень плохо, но цитировать их считал хорошим тоном. Геродота он знает очень хорошо (на его текст в «Описании Эллады» имеется 16 ссылок, адреса которых устанавливаются без каких-либо затруднений)[336]. Фукидида, как это установил в блестящей работе О.Фишбах[337], Павсаний цитирует более 50 раз. В его сочинении содержатся как цитаты, в том числе значительные по объему, так и пересказ Фукидида с заимствованием у него отдельных слов, что говорит о хорошем знакомстве автора «Описания Эллады» с «Историей Пелопоннесской войны» (см., например: Thuc. I, 102 – Paus. I, 29, 9;

Thuc. I, 128, 1 – Paus. VII, 25, 3). Других историков (Ксенофонта и Феопомпа) он упоминает, но сведений у них почти не заимствует[338]. По-другому обстоит дело с теми авторами, у которых Павсаний черпает основной материал для своего труда. Он то и дело ссылается на эпические и генеалогические поэмы и постоянно подчеркивает свое знакомство с самыми редкими и недоступными источниками такого рода, но при этом никогда не упоминает тех авторов конца IV и, главным образом, III в. до н. э., с произведениями которых он был, безусловно, очень хорошо знаком и продолжателем которых, в сущности, являлся. Это аттидографы Филохор и Истр, парадоксограф Филостефан, ученик Аристотеля Дикеарх из Мессены, Мнасей из Патр и, конечно, Полемон, а также прочие периэгеты.

Особое место среди этих писателей занимает Филостефан из Кирены, который был, по словам Афинея, родственником или другом умершего приблизительно в 240 г. до н. э. Каллимаха, но в отличие от последнего был еще жив, если не ошибается Плиний (Nat. Hist. VII, 57), при Птолемее Филопаторе в 222–205 гг. до н. э. Его сочинения назывались «О городах Эллады», «О городах Азии», «Об островах», «Об удивительных реках». Приведем для сопоставления два текста из Филостефана и Павсания.

Таблица 1

Павсаний цитирует Филостефана и не скрывает того, что заимствует сведения из книги (φασιν, λέγουσιν, ἐλέγοντο), но откуда именно – намеренно не указывает: если бы приведенные нами фрагменты Филостефана не сохранились в схолиях к Аполлонию Родосскому (III, 1243) и у Афинея (VIII, 331d), установить источник Павсания было бы невозможно. Вместе с тем как Филостефан, так и другие представители эллинистической прозы дошли до нас в жалких отрывках, поэтому в подавляющем большинстве случаев источник Павсания не может быть обнаружен. Укажем лишь на то, что Павсаний хорошо знал сочинения Неанфа из Кизика и Филохора.[339]

Таблица 2

Неанф (в ряде источников – Эванф)[340] был современником, а возможно, старшим современником Полемона (см. приложение 2, прим. к фр. 53). Важнейшими его сочинениями были: «Ἑλληνικαὶ ἱστορίαι» (название сохранено у Афинея: III, 576d) – дословно – «Эллинские истории», а в сущности – «Пестрые истории из жизни греков»; Ωροι – «Летописи»; Περὶ ἐνδόξων ἀνδρῶν – «О знаменитых мужах» (известно главным образом по фрагментам, содержащимся у Диогена Лаэртского); Τὰ κατὰ πόλιν μυθικά (Plut. Quest. Conv. I, 761 и др.), то есть «Сказания, собранные в различных городах». Содержание фрагментов самое пестрое: здесь и описание Гесонидского болота, которое представляет собой лиман, примыкающий к морю между Приеной и Милетом (fr. 4 FHG = Athen. VII, 311e), и сообщение о том, что мать Фемистокла Эвтерпа была родом из Галикарнаса (fr. 2 FHG = Athen. XIII, 576d + Plut. Themist. 29), а