Пес встал на задние лапы и принялся царапать передними его грудь, требуя внимания. Джеймс поднял его на руки. Боб был на вершине блаженства. Он вилял хвостом, лизал Джеймсу лицо и шею, извивался всем телом — и все это одновременно. Это было уж слишком, и Джеймс опустил его на пол и стал почесывать его безумную голову.

— Я помню твоего пса, Миранда. Как его звали?

— Оскар.

Он ухмыльнулся.

— Оскар! Теперь вспомнил. Отродясь не встречал такой шумной собаки. Помнишь, как он сопел? А как пердел?

— Джеймс…

Он жестом остановил меня.

— Не теперь. Дай мне снова к тебе привыкнуть. Сделав несколько шагов, он приблизился ко мне. Бог мой, этот сладкий запах одеколона. Его фирменный знак. Первый человек в моей жизни, который каждый день пользовался одеколоном. Он обычно крал симпатичные серебряные флакончики из аптеки Гриба. Сколько лет прошло с тех пор, когда я в последний раз ощущала этот запах, но теперь сразу его узнала, память сработала, как электролампа, взорвавшаяся перед самым лицом.

Не вынимая рук из карманов, он наклонился ко мне. Нас теперь разделяло каких-нибудь несколько дюймов. Мне хотелось знать, нужно было знать, в какой степени был он здесь. Если я до него дотронусь, почувствую ли я его плоть, его реальную телесную оболочку, или же он призрак, тень, плод моего разыгравшегося воображения?

Он помотал головой и сощурился.

— Не надо. Тебе вовсе не хочется этого знать. Вздрогнув, я отшатнулась.

— Ты читаешь мои мысли?

— Нет. Это в твоих глазах.

Я спрятала лицо в ладонях и склонилась к столу. Дерево было холодным. Моя кожа — горячей. Я больше ничего не понимала.

Наступила глубокая, завораживающая тишина.

Постепенно я начала улавливать неясные звуки. Они делались все громче. Отчетливей. В их сочетании было что-то знакомое. Знакомое сто лет назад.

Беготня, хлопанье металла, все преувеличенно громкое, назойливое. Множество голосов, смех, топот ног и движение. Звонок. Школа? Звонок, который звонил в нашей школе восемь раз в день, — он означал, что урок закончился и у нас есть три минуты, чтобы подготовиться к следующему.

Звуки были такими узнаваемыми. Я подняла голову и увидела. Знакомые картины, до боли знакомые, но, поскольку это было невозможно, мне потребовалось время на понимание, на осмысление. Я снова очутилась в школе. Я была в своей школе!

Лица из далеких лет кружились и мелькали передо мной. Джо дель Туфо, Никлас Бан, Райдер Пирс. Оуэн Кинг ловко поймал двумя руками летевший по воздуху футбольный мяч.

— Мистер Кинг, дайте мне этот мяч.

Мисс Черил Джине, учительница алгебры, стояла в дверях класса. Высокая, тонкая, как карандаш, она жестом потребовала, чтобы Оуэн отдал ей мяч. Красивая и добрая, она была одной из самых любимых наших учительниц.

— Ну пожалуйста, мисс Джине, мы больше не будем.

— Получите его после уроков, Оуэн. А сейчас он мой. Давайте сюда.

Он отдал ей мяч и не сводил с нее глаз, даже когда она повернулась спиной и вошла в свой кабинет.

Школа. Я стояла в школьном коридоре, окруженная многими из тех, кого несколько месяцев назад видела на встрече выпускников. Но там они были взрослыми, какими стали через много лет после того, как покинули эти стены. А здесь я видела их подростками со скверными прическами, скобками на зубах, в немодной одежде, которая пятнадцать лет назад была для нас самой что ни на есть стильной и вожделенной.

Я стояла словно прикованная к месту. Ребята, которых я знала, ненавидела, любила, не замечала, обожала, толкала, когда они спешили в класс, в туалет, к задней двери, чтобы украдкой выкурить там сигарету. Тони Джио. Брэндон Брайнд.

А потом из класса вместе с Зоуи вышла я. Восемнадцатилетние Зоуи Холланд и Миранда Романак прошагали в двух футах от меня. Обе улыбались заговорщицки, словно только что произошло что-то смешное и тайное и они смаковали между собой это происшествие. В доказательство реальности происходящего я ощутила запах духов. «Гардения джунглей» — в старшей школе я каждый день пользовалась этими дешевыми духами. Две девушки удалялись по коридору, и я последовала за ними. Они меня не замечали. Я шла совсем рядом, но они меня не видели.

— Не верю! Миранда, ты не врешь? Поклянись, что это правда! — Глаза Зоуи блестели от любопытства. Лицо Миранды оставалось непроницаемым, но наконец она не выдержала и, прыснув, громко рассмеялась.

— Правда, мы этим занимались.

Зоуи прижала к лицу книги и топнула ногой.

— О боже! Иди-ка сюда!

Она потащила Миранду за собой по коридору и втолкнула в туалет для девочек. Они подошли к зеркалам, положив книжки на раковины.

— И?

Миранда, глядя на себя в зеркало, скорчила гримасу.

— И что?

Зоуи ухватила ее за плечо и резко развернула к себе лицом.

— Хватит дурака валять, Миранда. Рассказывай, что и как.

— Вечером он за мной заехал и сказал, что у нас будет веселое приключение. Я подумала, о-хо-хо, ну, ты ведь знаешь, что Джеймс имеет в виду, когда такое говорит. Он поехал к дому Лесли Свид и припарковался чуть поодаль. В доме было темно, Свидов ведь нет в городе, знаешь? Джеймс сказал, что мы туда залезем. Зоуи возвела глаза к потолку.

— О мой бог! И ты согласилась? Ты забралась в чужой дом с Джеймсом? Но это же преступление! — Она хихикнула.

— Он обещал, что ничего такого не будет — мы просто туда залезем и посмотрим, как там у них. Ну, мы обогнули дом, вошли на задний двор. Я, конечно, так боялась, что полиция нагрянет, что у меня инфарктов семь случилось, не меньше. Но Джеймс проверил все окна и оказалось, что одно он сможет открыть своим инструментом — он из машины что-то прихватил. Окно он открыл, и мы залезли в дом. Страшно было, но знаешь, очень интересно. Мы побродили по комнатам, ничего не трогали, просто смотрели. А когда вошли в спальню ее родителей, он обнял меня, и мы упали на кровать, и… это случилось.

— Ну и как? Здорово было?

— Сперва больно, а потом ничего. Я была ужасно напугана, Зоуи. Не понимала, что делаю.

Я ни разу не переспала с Джеймсом Стилманом, когда мы учились в старших классах. Я вообще тогда ни с кем не спала. Зачем я врала моей лучшей подруге?

Кто-то дотронулся до моего плеча. Взрослый Джеймс Стилман стоял у меня за спиной.

— Пойдем, Мне надо кое-что тебе показать. Уходить мне не хотелось, но я пошла с ним. Джеймс торопливо зашагал по школьному коридору, минуя группки малышей и крики. Минуя пятнадцати— и шестнадцатилетние жизни, готовые мчаться без оглядки навстречу всему, что казалось интересным, ярким, привлекательным, навстречу всему необыкновенному, или соблазнительному, или даже в известной мере опасному.