Сошлись на том, что я верну эти деньги. Достигли договорённости, в которую ни один из нас не верит. Но мы оставили всё так, как есть. И вот я уже месяц работаю над проектом и обустройством школы. Собеседования, объявления, мебель и так далее.

Мия ходит в детский сад, но в другой, элитный. Оставлять её дома мы не хотели. Ребёнку нужно общение с ровесниками, чувствовать все прелести беззаботного детства. Олег нанял женщину Лидию, что смотрит за домом и иногда отвозит и привозит Мию из детского сада вместе с водителем и ещё одним охранником.

Мне поначалу было очень неудобно и стыдно. Но как начала заниматься открытием школы, поняла — времени ни на что не хватает. Тогда я и осознала, что Лидия нам нужна. Но как только дочь переступает порог дома, я бросаю всё и провожу время с ней и нашим папой.

Олег периодически помогает Марку в их фирме. Иногда летает в Лондон. Последний раз мы ездили все вместе, так сказать устроили маленький семейный отпуск.

— Ты очень сексуальна, — раздался низкий голос моего мужчины.

Я подняла голову и посмотрела на него. Он стоял, прислонившись к стене, как всегда, одет в белую рубашку с закатанными рукавами и тёмно-синие брюки. Руки в карманах, ослепительная улыбка, и глаза, в которых начал гореть огонь.

— Даже не думай, — мотнула я, понимая, что он хочет.

— О чём?

Оторвался от стены и шаг за шагом приближался ко мне. У меня перехватило дыхание от его хищного взгляда. Он обошёл стол, резко развернул кресло, положил свои руки по обе стороны от меня и наклонился к моему лицу.

— Олег! — предупреждающе сказала я. — Сейчас Мия приедет, не смей!

— Мы успеем, — шепнул он, едва касаясь моих губ.

И я бы поддалась соблазну, так как достаточно ему приблизиться, окутать меня своим запахом, коснуться своими жёсткими губами моей кожи, и я плыву. Но звонок на его телефон прервал то, что мы не успели и начать. С тяжёлым вздохом Олег выпрямился и, достав смартфон из кармана, посмотрел на экран и нахмурился.

Плохое предчувствие заставило встать с кресла. По непонятной причине руки начали трястись, а сердце забилось в обеспокоенном ритме.

— Алло! — ответил Олег на звонок.

— Здравствуйте! Господин Фролов? — отчётливо слышала я голос по ту сторону.

— Он самый! С кем имею честь? — я видела, что и Олег не в своей тарелке.

— Я капитан полиции Васильев Игорь Григорьевич, — представился мужчина, а мне стало ещё хуже.

— Я вас слушаю, — Олег смотрел перед собой и хмурился, явно не ожидая ничего хорошего от этого звонка.

— Вам лучше приехать, — мужчина откашлялся и продолжил. — На один из ваших автомобилей было совершено нападение, — у меня ноги подкосились. — Охранник и водитель убиты, женщину увезли на скорой в крайне тяжёлом состоянии… — у меня голова начала кружиться.

— Ребёнок? — лицо невозмутимое, но в голосе Олега явно тревожность. — Где девочка?

На том конце замолчали, а я за этот промежуток времени успела увидеть всю жизнь перед глазами.

— Мне очень жаль, но, кажется, её похитили.

У меня всё поплыло и я, не удержавшись на ногах, упала на руки Олега.

Олег

Дамира потеряла сознание. Пришлось бросить телефон и ловить её тело, чтобы не рухнула на пол. Брызнул на неё водой и похлопал по лицу. Она открыла глаза, и тут же из них полились слёзы.

— Олег? — хриплый и дрожащий голос.

— Мы её найдём. Обещаю! — обнял её и сдерживал свои эмоции в узде, чтобы не волновать ещё больше.

Она разрыдалась, как ребёнок, тряслась вся и что-то бормотала нечленораздельно. Я не сказал ни слова, дал ей волю выплеснуть эмоции.

— Я поеду, — тихо проговорил я и гладил её по голове.

— Я с тобой! — оживилась она.

— Нет! — резко запротестовал я. — Лучше жди меня дома, — добавил уже мягче.

Незачем ей видеть мёртвых охранников и всё остальное.

— Я еду с тобой, — Дамира вытерла с силой слёзы, до покраснения щёк, и сделала шаг назад.

— Дамира…

— Я всё сказала! — перебила он меня.

Развернулась и вышла из кабинета. Спустилась вниз и, быстрым шагом добравшись до моей машины, села на переднее сидение. Ладно!

Сел за руль и дал по газам. Набрал человека, который мне нужен сейчас, как никто другой.

— Фролов, кого на этот раз пробивать? — весёлым голосом начал Кирилл.

— Мою дочь похитили, — всё, что я сказал.

— Понял, — голос сразу же стал серьёзным. — Еду!

То, что он не спросил даже адреса, меня не удивило. Он и так выяснит всё.

Волков! Это точно его рук дело, я никому больше дорогу не переходил. Верну своего ребёнка домой и разрежу эту тварь на кусочки. Заживо. Буду отрезать по куску и заставлю его съесть. Чтобы чувствовал сам, насколько он мерзкий.

Дамира молчала. Смотрела в окно и тряслась, как тонкая ветка на ветру. Не плакала больше, но я видел, как ей плохо. Меня самому сковал холод. Я только недавно обрёл смысл жизни — семью. Дочь …она самое дорогое, что у меня есть.

Твари!

Маленького ребёнка!

Я и представить не могу, как они её напугали. Выстрелить в троих людей среди белого дня на глазах четырёхлетнего ребёнка…убью, сука!

На месте происшествия зрелище было жуткое. Два трупа накрыты белой простынёй, кровь, открытые двери машины, разбитые стёкла и …рюкзак. Детский, маленький, розовый, с персонажем какого-то мультика.

Упустил из виду Дамиру, отвлёкся на полицейского. Оглянулся и нашёл её рядом с тем рюкзаком. Бл*ть!

Она притянула его к своей груди и стояла, как статуя. Ни на что не реагировала. Не поняла даже, когда я усадил её в машину и позвал врача, чтобы вколол ей успокоительного. Закрыл дверь автомобиля, оставив окно приоткрытым, и вернулся к полицейским.

— Фролов, — на моем плече приземлилась чья-то ладонь и я обернулся. — Маячок не работает, — оповестил меня Кирилл.

Я ожидал какой-нибудь херни от Волкова, поэтому у Мии на шее весела цепочка с кулоном, в которым был маячок. Но …

— В километре отсюда связь оборвалась. Вероятно, его разбили…

— Найди её! — то ли молил, то ли приказывал.

Он просто кивнул, дал понять, что могу на него положиться.

Куча ментов вокруг, и никакого толка. На них надеется и не стоит. Кирилл лучше справится с этим, соберёт своих и найдёт. Должен найти.

Посмотрел в сторону своей машины. Дамира так и сидит, как неживая. Сердце разрывается в клочья. Самому жуть, как хреново. Но нужно сохранять ясность ума, нельзя опускать руки и превращаться в нытика. Мы её найдём. Вернём своего ребёнка домой. А тех, кто посмел трогать мою дочь, разорву на части.