— Соседи не беспокоят? А то могу разобраться. — Иванов вдруг решил, что здешние дела тоже надо оставить в порядке.

— Пока нет.

— Жаль, — искренне огорчился Антошка. Настроение у него сейчас было самое воинственное и потому чертовски хотелось изрубить на куски какого-нибудь попавшегося под руку негодяя. Если же вместо негодяя под меч подвернется благородный человек, то это будет даже приятнее. Что может быть лучше поединка не на жизнь, а на смерть с достойным противником? Отбить его сильнейший удар, а потом взять да и рубануть от всей широты души с подчеркнутым уважением к чужим заслугам!

Рубиться в замке было не с кем, поэтому бороться пришлось лишь с кулинарными шедеврами толстого Хряка. Но уж в этом Антошка без ложной скромности преуспел на славу, хотя и утомился в итоге так, что встать из-за стола удалось с трудом. Он бы и не вставал, только глаза смыкались сами, и мысль о баронской постели стала манить, как кого-то манит земля обетованная.

Антошка при помощи слуг поднялся на верхний этаж, рухнул на ложе и успел подумать: а обетованная — это одетая в бетон? Ответа на вопрос он не нашел по простой причине, так как был лишь Ивановым, а не великим химиком, к которому ответы порой приходили во время сна.

В отличие от покинутого мира, все жители Огранды вставали рано. Даже Антошка. И так же рано ложились. Читать в тусклом свете коптящего факела трудно, не говоря уже о том, что нечего, да и грамоты практически никто не знал. Отсутствие электричества делало изобретение телевизора невозможным, а в итоге по вечерам заняться было абсолютно нечем. Разве что пьянствовать или воевать. Но и первое, и второе делать предпочитали при дневном свете. Наберешься как следует, пойдешь в спальню, да еще ненароком свалишься с факелом, а это тебе не безопасный фонарик. Сухое дерево вспыхивает моментом, так и без жилища остаться недолго. Да и драться при естественном отсутствии света несколько затруднительно. Еще своего рубанешь ненароком. Одеты-то все почти одинаково.

Как ни затянулся первый обед в новом владении свежеиспеченного барона, времени на сон хватило с избытком, и обозревать окрестные земли Иванов. отправился, едва откукарекали петухи.

С собой Антошка прихватил Бруса, обоих близнецов и, для солидности, Джоана. Хотел взять в придачу и Болта, но передумал. Раз человек лучше всех стреляет, то пусть остается охранять замок. Еще нападет какой-нибудь любитель приключений и легкой поживы, да попробует занять не принадлежащее ему здание! А так Болт — воин умелый, как-нибудь продержится до прибытия подмоги.

— С чего начнем? — с высоты седла спросил Антошка у Бруса.

Воины были пешими, как и полагается простым солдатам, но рожденный в благородной семье Джоан восседал на невысоком, под стать хозяину, коне.

— Конечно, с трактира, — без малейшего колебания ответствовал Брус. — Надо с Толстяка положенный налог стрясти да и пожрать во второй раз не помешает.

С последним Антошка был полностью согласен. По утреннему хмурый Хряк подал на завтрак черствоватый хлеб, кисловатый творожный сыр и не допитый вечером эль.

— Сами вчера все сожрали. Что мне, по два раза в день готовить, что ли? — пробурчал повар.

— Сожрали! Сам небось ночью и сожрал! Я спать уходил, еще полбарана оставалось! — возразил Брус.

— Не уходил, а уползал, — уточнил Хряк. — Мало ли что тебе в таком состоянии могло померещиться!

— Не бери на понт, Хряк! Я тоже полбарана видел, — поддержал приятеля Болт.

— Ага, видел, когда мордой на стол прилег!

Врожденное чувство справедливости заставляло Антошку молчать. Ему очень хотелось, чтобы после пира осталось если не полбарана, то хотя бы четверть, но он не помнил, было ли на столе в момент ухода что-нибудь, кроме полуобглоданных костей. Во всяком случае, трудились над едой все на славу и, не доев одного куска, немедленно хватали следующий. Видно, щелкать вхолостую челюстями здесь не полагалось.

Да и не годилось настоящему герою жаловаться на мелкие неудобства. Антошка не пожаловался и теперь может с чистым сердцем навестить расположенный на его землях трактир. Надо же обрадовать хозяина, дать ему возможность хорошенько накормить нового господина!

Как явствует из названия, трактир — это предприятие общественного питания, расположенное у тракта, или, иными словами, у дороги. Захотелось путнику подкрепить истощенные дальними странствиями силы, заходи и подкрепляй. Да и не захочется, все равно зайдешь поесть впрок. Черт его знает, когда попадется следующая забегаловка!

Антошке, к примеру, на всем пути не подвернулось ни одной.

Поэтому и ждал он с таким интересом, когда же появится упомянутое заведение, без которого не должно обходиться ни одно приключение. Случайные встречи, волнующие тайны, друзья и враги, где еще это бывает? Разве что на большой дороге. Но дорогами, и большими, и малыми, Антошка был уже сыт по горло. Хотелось кусок мяса сжевать в приятной компании. Тем более что желудок — злодей, вчерашнего добра не помнит.

Вблизи трактир показался похожим на крепость. Только совсем небольшую. Сложенная из необработанных камней, стена вполне могла остановить лихих людей, если, конечно, спрятать за ней хоть какой-нибудь гарнизон. Лишь ворота выглядели вполне обычно, да и были распахнуты на всю ширь, дабы заманить внутрь случайного путника. Вместо же выцветшего на солнце знамени рядом с ними разместилась вывеска с грубо нарисованной поджаренной курицей и двумя скрещенными на манер мечей кухонными ножами под ней.

Сам же трактир внешне не производил впечатления и представлял собой покосившееся строение с узкими незастекленными окнами да зевом раскрытой двери. Рядышком расположились навес для лошадей и пара вросших в землю построек явно хозяйственного назначения.

На правах владетеля и властелина Антошка первым покинул седло и, не заботясь о коне, шагнул в проем.

После дневного света в помещении оказалось довольно мрачновато, чтобы не сказать вообще темно. Огонь очага с подвешенным над ним котлом и едва проникавший в окна свет почти ничего не освещали, да, наверное, и не могли осветить.

— Что будет угодно благородному господину? — подскочил к Антошке кто-то тучный до неумеренности.

— Твоему благородному господину будет угодно пожрать, — заявил вместо Иванова ввалившийся следом Брус.

— Ой! — как-то жалобно вырвалось у Толстяка.

— Новый барон фон де Лябр собственной персоной! — торжественно представил Антошку воин. — Так что, Толстяк, мечи на стол все, что найдешь, пока тебя самого не зажарили.

Куда подевался старый барон, трактирщик спрашивать не стал. Видно, смена властителей была делом обычным, да и мела всякая новая метла в точности как старая.

— Один момент! — Толстяка словно сквозняком сдуло.

Антошка в сопровождении своей свиты прошествовал к дальнему столу и, громыхнув железом, сел на лавку. Остальные не успели рассесться рядом, как перед ними оказался здоровенный кувшин с вином и набор разнокалиберной посуды.