сейчас расплачется от отчаяния. «К счастью, я успел перехватить этот доклад… ты в состоянии хотя бы представить себе последствия? Сун Чен, твоя трагическая ошибка в том, что ты делишь мир на черное и белое, тогда как в реальности он всегда серый!»

Сун Чен медленно, с трудом выдохнул. Ему вспомнилось, как он тупо смотрел на своего институтского друга, не в силах поверить, что тот мог сказать что-то подобное. Тот никогда раньше не высказывал подобных мыслей. Неужели ненависть к коррупции среди чиновников, которую он демонстрировал в их бесчисленных ночных беседах, непоколебимое мужество, которое он проявлял, когда они занимались бесчисленными деликатными делами, вызывающими давление со всех сторон, искренняя забота о партии и нации, которую он высказывал в бесчисленные рассветы после изнурительных ночных дежурств на работе… неужели все это было не чем иным, как лицемерием?

– Не сказать, чтобы Лю Вэньмин прежде все время лгал. Скорее он просто никогда не раскрывал душу перед вами. Он вроде знаменитого торта «Запеченная Аляска» – горячее безе с ледяным мороженым. Горячая часть действительно горяча, а холодная холодна. Но Большой Начальник даже не взглянул на него, а напротив, хлопнул ладонью по столу. «Какой еще серый?! Вэньмин, я ведь на самом деле терпеть не могу эту твою идеологию! Сун Чен проделал выдающуюся, безупречную работу. В этом отношении он куда лучше тебя!» Потом он повернулся к вам: «Молодой человек, вы поступили именно так, как должны были поступить. Если человек, особенно молодой, теряет эту веру и чувство долга, то сам он определенно никуда не годится. Я презираю таких!»

Пожалуй, эти слова поразили Сун Чена еще сильнее, чем все прочие события последних минут. Хоть они с Лю Вэньмином были ровесниками, Большой Начальник назвал молодым именно его, да еще и несколько раз повторил это. Подтекст был совершенно ясен: против меня ты еще жалкий щенок. В сложившемся положении Сун Чен не мог не признать, что это истинная правда.

– Ну а Большой Начальник продолжал: «И все же, молодой человек, вам бесспорно пора взрослеть. Это ясно из вашего доклада. На электролитическом алюминиевом заводе Хэньгуй действительно есть проблемы, и даже посерьезнее тех, что вы отметили в своем расследовании. Там замешаны не только местные чиновники; с ними активно сотрудничали в серьезных юридических нарушениях иностранные инвесторы. Как только делу будет дан ход, иностранцы заберут свои инвестиции. Крупнейшее в стране предприятие по электролитическому производству алюминия вскоре остановится. Бокситовые рудники Туншань, поставляющие в Хэньгуй алюминиевую руду, тоже окажутся в критическом положении. Дальше в цепочке стоит атомная электростанция Чэнлинь. Из-за энергетического кризиса последних нескольких лет ее построили с избыточной мощностью, и почти весь этот избыток электроэнергии в настоящее время идет на алюминиевый завод. Прекратит работать Хэньгуй – почти наверняка обанкротится и АЭС Ченлинь. Утратит смысл существования химический завод Чжаосикоу, который поставляет обогащенный уран для Чэнлиня… Как следствие пойдут прахом почти семьдесят миллиардов юаней государственных инвестиций, и от тридцати до сорока тысяч человек потеряют работу. Все эти предприятия расположены в ближнем пригороде столицы провинции – значит, жизненно важный для всей страны город мгновенно погрузится в хаос… И судьба Хэньгуя, на которой я столь подробно остановился, – это лишь малая часть проблемы. В деле фигурируют один руководитель провинциального уровня, три руководителя субпровинциального уровня, двести пятнадцать чиновников уровня префектуры, шестьсот четырнадцать чиновников уездного уровня и бесчисленное множество чиновников более низкого ранга. Обвиняемые так или иначе – но всегда тесно! – связаны с почти половиной наиболее преуспевающих крупных предприятий и наиболее перспективных инвестиционных проектов, имеющихся в провинции. Как только секрет раскроется, вся экономика и политическая структура провинции рухнут как подкошенные! И мы не знаем и не можем предсказать, какие еще худшие последствия может повлечь за собой столь масштабный и серьезный перелом. От политической стабильности и экономического роста, ради достижения которых так упорно трудилась наша провинция, ничего не останется. Пойдет ли это на пользу партии и стране? Молодой человек, вам пора отрешиться от образа мыслей ученого-юриста, требующего справедливости по закону, несмотря ни на что! Это безответственно. Человечество смогло продвинуться по пути истории до сегодняшнего дня лишь благодаря умению достигать равновесия, золотой середины между различными элементами. Отказ от равновесия и стремление к крайностям – признак крайней незрелости в политике».

Как только Большой Начальник умолк, заговорил Лю Вэньмин: «Дела с Центральной комиссией я улажу. Тебе нужно лишь грамотно изъять все материалы у тех, кто работал по этому направлению. На следующей неделе я досрочно отпрошусь с курсов ВПШ, вернусь и помогу тебе…»

«Негодяй! – Большой Начальник неожиданно снова хлопнул по столу. Лю Вэньмин аж подпрыгнул от испуга. – Так вот как ты воспринял мои слова? Ты, наверное, решил, будто я пытаюсь заставить этого молодого человека отказаться от своих принципов и долга?! Вэньмин, ты знаешь меня много лет. Скажи откровенно: неужели ты на самом деле считаешь, будто мне недостает партийного сознания и принципов? Когда ты в своем возрасте успел стать таким склизким? Это меня расстраивает. – И он снова повернулся к вам. – Молодой человек, до сих пор вы поистине прекрасно справлялись со своей работой. Вот и впредь так же твердо преграждайте путь недобросовестному вмешательству и давлению и не давайте спуску коррумпированным элементам! Ведь и глазам, и сердцу больно смотреть на то, что они творят. Во имя народа, во имя справедливости – не щадите их! И пусть то, что я только что сказал, не заслоняет вам зрение. Я просто напоминал вам, как старый партиец, что нужно быть осторожным, чтобы избежать серьезных последствий, выходящих за рамки вашего прогноза. Но в одном я совершенно уверен – вы должны докопаться до сути этого ужасного дела о коррупции! – С этими словами Большой Начальник достал листок бумаги и торжественным жестом вручил его вам. – Мне кажется, это будет неплохой улов?»

Сун Чену было ясно, что готовится алтарь, на который возложат подобающие жертвы. Он пробежал взглядом список. Улов, как выразился Большой Начальник, был действительно неплох и по количеству, и по качеству. Такое дело о коррупции должно было бы потрясти своим размахом всю страну, и после его триумфального завершения Сун Чену была гарантирована всенародная слава выдающегося борца с коррупцией, светоча справедливости и добродетели.

Однако было совершенно ясно, что это всего лишь хитрость ящерицы, отбрасывающей свой хвост. Ящерица спасется от опасности, и через некоторое время хвост отрастет заново. Он видел, что Большой Начальник пристально смотрел на него, и в тот момент на самом деле подумал о ящерице, и его передернуло. Но Сун Чен знал также,