Мысли о Сьюки и ее платьях заставили меня посмотреть на собственный наряд, на коричневые туфли с перемычкой, на школьные носки. Я не заметила, что Фрэнк остановился, и наткнулась на него во второй раз.

– Спрячь на всякий случай свой школьный галстук, – посоветовал он и вошел первым.

Это был паб под названием «Пять дорог». У него имелось то, что мой отец называл «репутация», и мне стало страшновато. Я никогда еще не была в пабе и понимала, что не нужно туда заходить. Поэтому я сильно смутилась и постоянно крутила в руке оторвавшуюся от кардигана пуговицу. Мне было боязно заходить внутрь, но отчаянно хотелось поговорить о Сьюки, и поэтому я бросила пуговицу возле двери в подвал. Мысль о том, что она будет ждать меня здесь, снаружи, необъяснимым образом успокоила меня, и я приоткрыла дверь и шагнула внутрь вслед за Фрэнком.

В пабе было сильно накурено, воздух оказался влажным и липким, и я не сразу увидела Фрэнка. Я подошла к стойке, и в следующий миг мне на плечо легла чья-то рука.

– Иди туда и садись, прежде чем хозяйка тебя заметит, – сказал он, подтолкнув меня к столику возле входа. – Я сейчас принесу выпивку.

Я снова занервничала, но тем не менее подошла к столу и села на деревянный стул. Стойка была в паре шагов от нас. За ней спиной ко мне расположились одетые в черное люди, загораживая от меня женщину, которая их обслуживала.

– Ты так быстро вернулся, Фрэнк? – услышала я ее голос. – Даже двух часов не прошло.

Я оперлась локтями о стол. Его поверхность оказалась скользкой от пролитого пива, и рукав кардигана тут же намок. Я принялась стаскивать с себя мокрую кофту. В следующую секунду дверь открылась, и в зал вошел тощий человек. Его лицо блестело испариной.

– Привет, красавица, – произнес он и навис над моим столом. Капля пота с его лица упала мне на грудь, и я почему-то подумала о маминых слезах на шелковой ночной рубашке моей сестры. Прямо на моих глазах влажный кружок распространился дальше. Ткань тотчас сделалась прозрачной, и я попыталась не дышать, чтобы влага не прикоснулась к моей коже под одеждой. Мужчина что-то произнес, но я не разобрала ни слова, чувствуя лишь, как его дыхание касается моей макушки. Меня почему-то тотчас бросило в пот. Неожиданно мне была невыносима сама мысль о том, что может произойти дальше, если я заговорю с этим человеком.

– Ну так как, да или нет? – спросил он, но я предпочла отвернуться.

В следующий момент Фрэнк направился ко мне и даже подмигнул на ходу. У меня было странное ощущение, как будто я заняла место Сьюки. Как будто я была в пабе с мужем, который угощал меня из своего кармана. Но где же сейчас она сама? Неужели мы поменялись с ней местами? Может, Сьюки дома, с родителями, раскладывает пасьянс или слушает радио?

Фрэнк поставил кружки на стол и посмотрел в сторону потного мужчины. Движения его были нарочито медленными.

– Чем могу помочь, приятель? – спросил он.

Тот в примирительном жесте вскинул ладони и попятился от нашего столика. Я облегченно вздохнула и взяла ближайшую ко мне кружку. Судя по цвету напитка, там было налито пиво. Не хотелось, чтобы оно оказалось и в моей.

– Имбирный эль, – успокоил меня он. – Не возражаешь?

Я кивнула. Как хорошо, что ему хватило ума не брать для меня пива. Тем временем в паб ввалилась толпа посетителей, и внутри тотчас сделалось тесно и шумно.

– Привет, Фрэнк, – крикнул кто-то, когда он проходил мимо. – Смотрю, вы вдвоем снова вернулись к нам на юг.

– Верно, – ответил Фрэнк, не сводя с меня глаз.

Я смотрела на свои голые колени и скребла ногтями покрасневшую кожу.

– Просто ты на нее похожа, – пояснил Фрэнк и взял меня за подбородок. Я улыбнулась.

Нет, он меня не убедил, но я все-таки улыбнулась. Фрэнк на какой-то миг, словно кот, закрыл глаза и наклонился ко мне.

– А как идут дела у вас дома? Все по-старому?

Его рука сжимала кружку, и ему на большой палец медленно стекали капельки влаги, словно слезы, задерживаясь на миг в ногтевой лунке.

– Да нет, – рассеянно ответила я, глядя на его влажный ноготь. – Мама с папой сильно переживают…

– Эй, Фрэнк! – крикнула с другого конца зала какая-то размалеванная особа. – Ты не забыл, что обещал мне нейлоновые чулки?

Фрэнк повернулся вполоборота, чтобы кивнуть ей, затем снова посмотрел на меня.

– А Дуглас? – спросил он. – Он все еще с вами?

– Где же еще ему быть?

– Ну, не знаю, вдруг он повзрослел и куда-нибудь уехал. И больше не ходит хвостом за твоей матерью в надежде чем-нибудь поживиться.

– Он наш жилец. Он платит за еду.

– Ваш жилец, да как же я мог забыть? Но это ты так считаешь.

Фрэнк сделал долгий глоток, и в тот момент, когда он собрался опустить локоть, один из посетителей, проходя мимо него, задел его руку. Пиво выплеснулось на рукав Фрэнку.

– Ты что, ослеп, мудак? – выругался Фрэнк.

Я ждала, что он сейчас извинится передо мной за сквернословие. Но вместо этого Фрэнк одним глотком опорожнил кружку и встал.

– Пойду куплю еще выпить, – сказал он, и когда вернулся, то держал в руке стакан виски или что-то в этом роде. Я неодобрительно прикусила губу.

– Ну, ты совсем как она, – заметил Фрэнк, ставя стакан на стол. – Она тоже смотрела на меня как на последнего алкаша.

Он в игривом тосте поднял стакан. Я же отодвинула от себя кружку.

– Я просидел в каталажке целых две недели.

– Знаю. Дуглас рассказывал, – ответила я.

Интересно, может, спросить его про махинации с продуктовыми карточками? Или же он лишь сильней разозлится?

– Смотрю, этот ваш Дуглас парень не промах. Что ни спроси, он все знает.

– Это твоя женушка, Фрэнк? – спросил мужчина без пиджака, скатывая в трубку свою кепку. – Не слишком она молода для тебя?

Тот тут же послал его подальше.

– Ладно тебе, Фрэнк. Это же была шутка.

– Знаешь что, Рон? Я пойму твои шутки, когда они станут по-настоящему смешными.

Мужчина по имени Рон снова раскатал кепку.

– Отлично, – ответил он. – Ты, как всегда, сама любезность.

– Иди-ка поищи кого-нибудь полюбезнее!

– Вон он с тобой полюбезничает, милашка, – сказал Рон, обращаясь ко мне. – Надеюсь, ты с ним справишься.

С этими словами он отошел от столика. Я же, нахмурившись, посмотрела ему вслед и пояснила:

– Меня всегда принимают за Сьюки.

– Нет, неправда.

– Точно тебе говорю. Ты сам сказал, что я на нее похожа. Все остальные тоже так считают.

– Ты не очень похожа на нее, Мод. Ты все еще ребенок, да и выглядишь как ребенок.