— Тетя Элнер… Пожалуйста, если любите меня, обещайте никому не рассказывать про белок в горошек, про Томаса Эдисона и прочее.

— Не понимаю я тебя…

Норма твердо стояла на своем:

— Поверьте, тетя Элнер, есть причины.

Элнер сникла.

— Так и быть, Норма, обещаю, но…

В дверь постучала медсестра:

— Миссис Уоррен, вас к телефону, у регистратуры.

Норма, все еще в растрепанных чувствах, подошла к телефону. Звонила Луиза Фрэнке.

— Как здоровье Элнер?

Норма отвечала:

— Прекрасно, спасибо, Луиза. Ее осмотрели, сделали анализы, все в порядке, переломов нет, только пара синяков да осиные укусы.

Луиза облегченно вздохнула:

— Вот счастье-то! Я чуть с ума не сошла.

— Не волнуйтесь, все в порядке, — соврала Норма. — Я ей скажу, что вы звонили.

— Привет ей от нас с Полли. — Обязательно передам.

— Как думаете, к Пасхе ее выпишут?

— Пока не знаю, позже скажу поточнее.

Повесив трубку, Норма подумала, что тетю Элнер к Пасхе, быть может, и выпишут, если только она будет держать язык за зубами и не угодит в дурдом.

Оглянувшись, Норма увидела знакомое лицо и улыбку.

— Миссис Уоррен? Можно вас на пару слов?

Говорить с этим человеком Норме не хотелось, но природная вежливость не позволила ей отказаться. Норма знала его по рекламному ролику, который без конца крутили на местном телеканале. Гас Шиммер. Адвокат-тяжеловес, как он гордо себя именовал, а Мэкки называл его вымогателем. Как ни хотелось Норме поскорей вернуться в палату к тете Элнер, она все-таки присела с адвокатом рядом и, поглядывая на дверь в палату, выслушала длинную речь.

Когда Шиммер умолк, Норма сказала:

— Спасибо за заботу, мистер Шиммер, но нам ничего не нужно. Мы рады, что она жива, — и все.

Шиммер не унимался:

— Миссис Уоррен, думаю, вы не вполне представляете, какой моральный ущерб нанесло это недоразумение — нет, вопиющая халатность — вам и вашим родным.

— Я-то очень даже представляю. Целая неделя уйдет, чтобы всех отблагодарить за цветы, но в суд я ни на кого подавать не собираюсь. Бедняжка доктор! Он ведь не нарочно.

— Нарочно, не нарочно — неважно, — возразил Шиммер. — Главное, что это случилось, и случилось здесь, в больнице. Живого человека объявили мертвым — это законное основание для иска, причем крупного иска. Если вы доверитесь мне, в итоге вся больница перейдет в ваши руки, слово адвоката.

Норма озадаченно сдвинула брови.

— А зачем мне больница? — спросила она, поглядывая на дверь. — Нет, мне это не по душе.

— А двадцать пять или даже пятьдесят миллионов долларов — в зависимости от присяжных? Это вам по душе?

Норме не понравился его тон. Резко обернувшись, она сказала:

— Мистер Шиммер, я не дурочка. Кто не мечтает о таких деньгах? Но ради них сломать жизнь врачу и разорить больницу? Нет уж, увольте, мне совесть не позволит. Простите, но вы зря теряете время. — Норма поднялась.

Шиммер тоже вскочил:

— Позвольте, я поговорю с вашим мужем и все ему объясню. Уж его-то вы поймете.

— Все я понимаю! И пытаюсь вам объяснить повежливей, что в суд ни на кого подавать не собираюсь. Муж мой тоже.

Шиммер покосился на дверь в палату Элнер.

— Тогда я обращусь к самой миссис Шимфизл. Она ведь пострадавшая.

Кровь бросилась Норме в лицо.

— Дело ваше, но я точно знаю, что и моя тетя в суд подавать не станет, разве что на вас — за издевательство над старой больной женщиной. Возможно, ей удастся добиться судебного запрета и вас вышвырнут отсюда или еще того хуже.

Оскорбленный Шиммер заковылял вразвалку прочь, а Норма порадовалась, что пересмотрела с тетей Элнер столько фильмов о Перри Мейсоне. Время не даром потрачено — она так и сыпала юридическими терминами, сама себе удивлялась! Нехорошо, если мистер Шиммер обиделся, но некоторые люди сами нарываются на грубость. Норма поймала себя на мысли, что впервые в жизни ей удалось настоять на своем.

09:48

В своем кабинете наверху Франклин Пикстон звонил своему адвокату после неприятного телефонного разговора.

— Здесь был Гас Шиммер. Мне передали, что он общался с миссис Уоррен. Стоит ли беспокоиться?

Уинстон Спраг, чуть помедлив, ответил:

— Не мешало бы взять у старушки показания, чтобы Шиммер не наделал шуму.

— А с миссис Уоррен что делать?

— Дайте мне час на раздумье и попробуйте выманить ее из палаты. Она будет только помехой.

Через час Норма, все еще в легком замешательстве, старалась взять себя в руки и не думать о том, что тетя Элнер вообразила, будто побывала на небесах. Норма и медсестра расставляли в палате цветы, когда в дверь постучали.

— Миссис Уоррен? — окликнула изящная пожилая женщина в сером.

— Да?

— Я Бренда Хэмптон, секретарь мистера Пикстона. Он просит вас к себе наверх.

— Не хотелось бы бросать тетю…

Как назло, вмешалась Элнер:

— Ступай, Норма, я подожду.

Норме совсем не хотелось пускать все на самотек — вдруг тетя кому-нибудь проболтается о своем путешествии? Но отказывать было бы невежливо, и Норма нехотя последовала за Брендой.

* * *

Как только мисс Хэмптон и миссис Уоррен вошли в лифт, Уинстон Спраг и его помощница Кейт Паккер нырнули в палату к Элнер.

— Доброе утро, миссис Шимфизл, — поздоровался Спраг. — Как себя чувствуете?

Элнер отозвалась:

— Отлично, спасибо, а вы?

— Тоже. Хорошо ли за вами ухаживают?

— Еще бы! Принесли отменный завтрак прямо в постель.

Спраг довольно бесцеремонно выпроводил медсестру и приступил к делу:

— Миссис Шимфизл, у нас к вам несколько вопросов. Так, ерунда — скучные юридические формальности, но нам важно их записать.

— Если юридические, может, племянницу мою дождемся? — предложила Элнер. — Она ведает всеми моими бумагами.

— Обойдемся и без нее, дело минутное. Давай, Кейт. — Спраг щелкнул пальцами. — Это мисс Паккер. Вопросы будет задавать она.

Мисс Паккер, деловитая молодая женщина в строгом синем костюме, села у кровати.

— Миссис Шимфизл, клянетесь ли вы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды?