билеты были. Воинские проездные плюс чеки и билеты на Ташкент в кармане. Разве это не счастье? Конечно, был запасной вариант – часов 10–12 трястись в душном автобусе до Ташкента.

На радостях было принято единодушное решение пойти в Центральный ресторан и отметить это событие. Ресторан «Восток» находился в центральной части города. Предлагаемая кухня – это традиционные узбекские блюда: несколько видов плова, самсы, кутабов, шашлыков, чебуреков и многое другое, а также большой выбор напитков. Мы попросили принести плов, шашлык из баранины, свежей зелени, лепешки и горячительный напиток русскую водку, куда же без нее. Обилие вкусной еды и восточное гостеприимство – что еще нужно для душевного отдыха? С наступлением сумерек в ресторане появились музыканты. Первым исполнили популярный шлягер Аллы Пугачевой «Миллион алых роз», его я слышал впервые. Песня на стихи Андрея Вознесенского стала одной из самых популярных в том десятилетии и прочно вошла в репертуар Аллы Пугачевой со времени премьеры в «Новогоднем аттракционе» 2 января 1983 года. Жизнь шла своим чередом, а люди на войне оказались отодвинуты от этой жизни.

После ресторана найти адрес нашего проживания без попутчиков было бы невозможно. Мы брели по тусклым улицам узбекского городка Термез, что-то напевая на ходу. Владимир неплохо ориентировался в городе даже после выпитой водки. Хозяйка приготовила нам три спальных места и доброжелательно удалилась.

На следующее утро мы из Термеза вылетели на самолете АН-12 в Ташкент. Через час полета самолет благополучно приземлился. Здесь наши пути расходились. Мы обнялись на прощание, спасибо моим попутчикам за поддержку.

В городе было два аэропорта, с одного я вылетал к новому месту службы, теперь с другого большого аэродрома возвращался домой в отпуск. Здание аэровокзала было большое и светлое: зал ожиданий, камеры хранения, много скамеек, кассы по продаже билетов, народу не так чтобы много, очередей у касс не наблюдалось. Я отнес чемоданы в камеру хранения, подошел к кассе и попросил продать билет до Куйбышева, в ответ: «Билетов нет, и вообще непогода». Опять пауза, спросил: «Когда будут и когда подойти?». В ответ девушка улыбнулась: «Подойдите часа через два, возможно будут». Это что, восточный базар или магазин: ждите, скоро привезут свежие билеты, часа через два, тогда и продадим?

Я обратил внимание на человека в длинном кожаном плаще, сидящего на лавочке напротив кассы. Очень было знакомо его лицо, длинные волосы, лоб открытый, усы, немного опущенные вниз, умные глаза. Присмотрелся – точно! Владимир Мулявин – музыкант и основатель ВИА «Песняры». Не часто встречаешь известного на всю страну человека. Я подошел, поздоровался и спросил: «Вы Мулявин?». Теплый взгляд посмотрел в мою сторону, ответил: «Да, Мулявин. Сижу здесь уже четыре часа, непогода, Минск не принимает». Большего мне и не надо было, я тоже улыбнулся в ответ, пожелал счастливо пути и пошел искать табло вылета в Куйбышев.

Рейс до аэропорта города Куйбышев на табло значился на 16:00, задержки пока не предвиделось, как я выяснил в справочном, лететь три часа, времени было достаточно, чтобы найти кафе и поесть. Выйдя из аэровокзала, я огляделся. Справа было кафе. Поднялся на второй этаж, столиков немного, свободные были. Захотелось чего-то вкусного и горячего. Официант предложил лагман с мясом и чебурек с чаем. Пока я ждал заказ, ко мне за столик присел загорелый парень, похожий на узбека, в форме старшего лейтенанта, петлицы пехоты, под глазом был заметен синяк, губа справой стороны тоже синюшного цвета. Он сказал: «Гена, привет! Ты меня помнишь?». Вот интересно, кто это меня тут знает по имени. Старлей продолжил: «Вспоминай, на соседнем посту с вашим гарнизоном стоит наш пост пехоты, ты у нас в гостях был, за патронами приезжал». Точно, было, не сразу узнал старлея-узбека. Я спросил: «Ты как здесь и что произошло?». Оказывается, этот узбек приехал в отпуск, в ближайшем ресторане напился, а затем подрался, якобы защищая честь мундира. Местные узбеки его хорошенько отдубасили и вызвали комендатуру. Когда он проснулся в камере, денег и документов не было. Через сутки, когда старлея протрезвел, в комендатуре выяснили личность и отпустили. Он вернулся в ресторан, спрашивал про документы. Официант отдал незначительно окровавленное его «Удостоверение личности офицера», сказал нашли под столом уже вечером. История банальная и поучительная, не пей в чужой компании и тем более не пытайся «умничать и хвастаться».

Итогом его диалога было: «Займи денег рублей 200 или сколько можешь, отпуск только начался, а денег ни копейки». Жалко мне стало парня, лицо разбито, одолжил ему 100 рублей. Обещал, конечно, вернуть. Больше я его не видел, когда приехал из отпуска, на соседнем посту уже стояли другие.

Спустя два часа я подошел к кассе за билетами и для убедительности положил в служебный паспорт 20 чеков ВПТ. Девушка взяла документ, внимательно его посмотрела, и через пять минут у меня в руках был билет на ближайший рейс до аэропорта Курумоч города Куйбышева. Все-таки была в Советском Союзе своя прелесть: если нет, а очень надо, то можно было получить то, что просишь. Оставалось позвонить домой и сообщить, каким рейсом прилетаю.

В восьмидесятых годах прошлого столетия далеко не в каждой семье стоял домашний телефон. У моих родителей он не был проведен, но был у соседей на одной площадке. Конечно, соседи никогда не отказывали в просьбе позвать к телефону моих родителей или просто дать позвонить. На мой звонок сначала ответила соседка Елена, потом трубку взял отец. Он сказал, что обязательно встретит в аэропорту в Куйбышеве и очень морозно, ниже минус 20º С. У родителей был личный автомобиль ВАЗ-2101, так называемая «копейка». Мой отец, Илья Фролович, купил машину в 1974 году через предприятие, в котором простоял в очереди четыре года. Машину он содержал в гараже и всегда в рабочем состоянии.

Из аэропорта самолет ТУ-154 вылетел по расписанию и через три часа благополучно приземлился в аэропорту Курумоч. Основная масса пассажиров была одета по-осеннему, так как при вылете из Ташкента температура воздуха была плюс 10º С. При выходе из самолета мороз сразу давал о себе знать, люди забегали в автобус. Встречающие толпились в железном ангаре с надписью «Прибытие», отопления не было, клубы пара поднимались над головами людей. Отец стоял на выходе в овечьей шубе, шапке-ушанке с опущенными ушами и в валенках. Мы обнялись, первое что он сказал: «Слава богу, живой». Дорога от аэропорта города составляет 42 км, в зимнее время занимала около часа. Ну, вот и я дома.

Глава 10. Отпуск,