Славик наверняка даже не успел увидеть своего убийцу, потому что на него напали сзади. Один удар камнем по затылку, и вот мальчишка упал вперед, уткнувшись лицом в траву и грязь.

Теперь на месте, где он умер, было больше света. Приехали еще полицейские, включили мощные фонари, оцепили этот участок. Эксперты собирали какие-то только им видные следы и улики, патологоанатом осматривал тело. Марк и Костик совещались о чем-то вполголоса.

Анжела куталась в куртку, которую ей дал кто-то из полицейских, и тихо всхлипывала. Оксана стояла рядом с ней, обнимая подругу за плечи и борясь с этим мерзким чувством внутреннего холода.

Марк кивнул напарнику, что-то ответил ему, немного резко и устало, потом пошел к девушкам.

— Вам надо уезжать, — полицейский очень старался говорить сочувственно и мягко, хотя сам он устал настолько, что вообще не знал, способен ли испытывать какие-то эмоции. — Мы тут уже ничего больше не можем сделать, но… Остались лишь всякие формальности.

— Когда он умер? — спросила его Оксана, продолжавшая смотреть на тело, теперь уже закрытое белой простыней.

Сейчас ее голос звучал сухо и формально, как тогда, в их первую встречу. Как теперь догадывался Марк, так Оксана вела себя всегда, если ей было плохо или если она нервничала.

— Оксана… — Он не знал, как отвлечь ее, но должен был что-то сделать. — Ты еле на ногах держишься. И Анжела тоже.

— Когда, Марк? — упрямо переспросила она, и сквозь обманчиво-ровный тон прорезалось какое-то отчаяние.

— Несколько часов назад, — неохотно ответил он. — Если точнее, между половиной двенадцатого и половиной первого ночи. Один удар по голове. Камень так и валялся рядом…

— Это не он, — будто не слыша его, отреагировала Оксана. — Не сходится.

— Не он, — неохотно подтвердил полицейский. — В комнате Славика нет ничего, что указывало бы на него, как на убийцу. Там вообще очень мало вещей и идеальный порядок. И да, ты права, по времени он не мог…

— Они соседи по комнатам, — вновь заговорила она, уже не скрывая отчаянно-скорбных нот. — Ты же проверил?

Марк все прекрасно понимал. Видимо, она догадалась раньше. И сейчас скрывать все равно было бесполезно. Но еще пару минут назад он надеялся, что успеет отправить ее домой раньше, чем Оксана это узнает или найдет этому подтверждение. Однако не получилось. Полицейский просто кивнул и тут же подхватил девушку, когда она стала оседать на землю, закрыв лицо руками. Оксана плакала. Горько, горестно, навзрыд. Обо всем и сразу. О погибших друзьях, о Славике, о себе и… наверное, даже о самом Сером.

Его взяли утром, когда Серый подходил к Зоиному кафе. Взяли тихо, без засад, криков, ОМОНа. Марк с Костиком просто встретили парня у черного хода в заведение и надели на него наручники. Серый даже не сопротивлялся. Он молча позволил усадить себя в машину, молча сам шагнул в камеру. Он вообще молчал. И на допросах в том числе. Он не сказал ни слова в свое оправдание, он не объяснялся, но и не свидетельствовал против себя.

А против него было многое. И рана на ноге, явно свежая, явно, как сказал врач, оставленная пулей. В его квартире был и чехол от арбалета, и колчан для болтов. Нашли и черный костюм с маской, закрывающей лицо, нашли и сам арбалетный болт, последний из пяти, сделанных мастером на заказ. Этих улик было достаточно. Марк и Костик занимались восстановлением картины произошедшего в целом, рассматривая каждый эпизод подробно, находя все больше улик против Серого. Но ему, казалось, было наплевать.

Следующие два дня Оксана только спала, ела и работала. Сад, кухня, мастерская и гадания. Все это без особого удовольствия, как-то машинально, но с легким остервенением. Девушка не отвечала на звонки, кратко отписывалась на встревоженные сообщения от Анжелы и Шерифа. Еще она переписывалась с Марком. По большей части это были личные сообщения, а не общение по делу. Но все это время Оксана думала, вспоминала и анализировала.

Конечно, она понимала, насколько это странно, — переживать из-за того, кто спокойно убивал ее друзей. Но она хотела понять — почему. Как этот мальчишка мог такое сделать? Что его заставило? Ведь если понять, это хоть как-то можно принять. Нет, смириться не получится. Как и забыть. Но тогда с этим можно будет хотя бы попытаться жить дальше.

К вечеру третьего дня Оксана не выдержала и поехала к Марку.

Он был рад ее видеть. Это были долгие и трудные два дня. Оксана похудела, выглядела бледной, усталой и какой-то нервной. И все равно он был ей рад… только не в это время и не в этом месте.

— Кофе? — как-то осторожно предложил он ей и смотрел так выжидательно, будто девушка сейчас закатит скандал или истерику.

— Не надо, — рассеянно отозвалась она и тут же продолжила уже решительно. — Не сходится.

— Что именно? — Полицейский все еще был подозрительно осторожен.

— Убийство Славика, — сразу стала пояснять Оксана. — Время. Помнишь, что сказал ваш специалист? С половины двенадцатого до половины первого. Именно в это время Серый стоял в моем саду. Мы оба его видели.

— Верно, — кивнул Марк. — И сразу скажу, что еще никак не может сойтись. Это арбалет.

Девушка непонимающе нахмурилась.

— Ты представляешь, сколько он стоил? — спросил Марк.

— Точно! — она улыбнулась. — Значит, ты тоже считаешь, что Серого кто-то направлял? Кажется, вы называете их сообщниками?

— Я думаю, ты выразилась более верно, — теперь полицейский говорил спокойнее, будто то, чего он опасался, осталось в стороне. — Именно направлял. Мы могли бы предположить, что Славик был сообщником этого Серого, как ты его называешь. И когда Славик решил выйти из дела, напарник его убил. Но опять же, арбалет они не смогли бы купить, даже если бы скинулись деньгами на пару.

— Согласна, — Оксана удобнее устроилась в кресле Костика. — Тут не обошлось без взрослого. И я все никак не могу понять, кто он. А ты? Есть версии?

Марк помолчал. Теперь он вновь стал каким-то слишком осторожным и напряженным, как в самом начале разговора.

— Есть, — все-таки признался он. — Я понимаю, что тебе будет больно это услышать. И… пока у нас нет доказательств. Но все же…

— Кто это, Марк? — Оксана опять выпрямилась в кресле, уже знакомым ему жестом сложила руки на коленях.

— Я не утверждаю, что это она, — вновь уточнил полицейский. — Больше скажу, лично я почему-то в это не верю. Но пока мы все-таки вызвали Анжелу сюда… Костик разговаривает с ней прямо сейчас.

Оксана молчала. Спокойно и как-то сосредоточенно. Она не плакала, не кричала и не протестовала. Девушка просчитывала.

— Я понимаю, — через некоторое время заговорила она серьезно, выбирая слова. — Не думай, я не стану тебя винить за это. Это твоя работа. Ты должен это сделать. Просто объясни мне, почему она? А я попробую тебя переубедить.