сам рядом устроился. А так тот не видел откуда я всё приношу, за поворот оврага уходил, там доставал. Если танк найдут, жаль конечно, но ладно, на мотоцикле доедем. Тут до Подольска по прямой километров сто двадцать будет. Если не найдут, а когда через брод переезжал на скорости, вслед стреляли из винтовок, была оборона, и они знали о прорвавшемся танке, знали, то гляну сначала, заправлю и дальше поеду. Будет неплохо передать майору с генералом и танк, чтобы утёрся, скотина.

День прошёл не сказать, что хорошо. Нет, нас не нашли, вообще не слышал шума, пришлось просыпаться, натягивать полог тента, натянув стропы от склонов оврага. Мокрый снег пошёл, первый в этом месяце. Так ещё потеплело, слякоть вокруг, снег растаял. Блин, вот погода. В такую погоду нужно дома сидеть, край в землянке, а не находится под открытым небом. Я и поэтому работу разведчика сильно не любил.

Когда выспался, да и генерал ворочался, я покормил его, сводил за поворот оврага, прибрав все вещи, потом пока тот на складном стуле сидел, изучал документы и карты, что при нём были. Бешенства пленного не передать, так и сверлил глазами. Языка немецкого я не знал, особо и не учил, но разобраться в его удостоверении смог. Командир Восемнадцатой танковой дивизии тот, генерал-майор получается, некто Вальтер Неринг. А интересные документы и карты, их срочно нужно отправить в Москву, в Генштаб. Причём, документы в основном другого генерала, он был старше званием. Начальник Неринга, командир Сорок Седьмого моторизованного корпуса. Некто, генерал танковых войск Лемельзен. Я на удачу спросил у Неринга, зачем к нему приезжал командир корпуса, и о счастье, английский тот знал. Не очень хорошо, но знал. Правда, отвечать на вопросы отказался, но хоть по бытовым вопросам разрешились проблемы. Как стемнело, я сбегал и глянул, танк стоит, рядом никого. Привёл генерала, усадив его на место стрелка, запустил движок, а схватился тот не сразу. Холодный, но схватился. После этого выбрался, и пока мотор прогревался, вроде трубки охлаждения не полопались, если они вообще есть, днём оттепель была, и вот так из бочки самотёком и стал заправлять баки. Две трети бочки ушло, решил, что пока хватит, убрал всё, маскировку тоже, и проведя дроном разведку, а я батареи зарядил, пока генерал курил на стульчике, за поворотом тарахтел генератор. Немецкий бензин ему вполне подходил. Я иногда поднимался на склон и поглядывал вокруг, но было тихо. От места стоянки танка до дороги километра два, там всё чисто, похоже никто танк не искал. Дальше, определив где посты, как объехать, так и покатил. Дрон здорово помогал. А гнал на предельной скорости, и успел за два часа до рассвета добраться до Подольска, укрыв танк в лесу на окраине города. Снова маскировкой накрыл, генерала заминировал гранатой-пустышкой, чтобы не дёргался. Тот с неё глаз не сводил, по виску капли пота потекли. Как бы Кондратий не хватил. Сам переоделся в свою комсоставскую форму, шинель сверху, и рванул к хозяйке квартиры.

Еле достучался, крепко спала. Забрал оба тазика с холодцом, два раза бегал за ними, делал вид что в машину внизу спускаю, поблагодарил, чмокнув в щёку, и убежал. Кстати, у меня новенький патефон, у генералов взял, и запас пластинок изрядный, тут и разные заграничные исполнители, французские. Вот так вернувшись, достав красное полотнище, древко закрепил, и как рассвело, прождав часа два, да ранее освободив генерала от гранаты, запустив движок, нагло покатил в город. Пост на въезде проехал спокойно, там таращились на меня. Нет, попытки остановить были , но я не обратил внимания. Чем они остановят его? Пушки не имелось. На приказы и знаки я не обращал внимания, так и подъехал к зданию где штаб разместился, по времени уже должен начать работать. И работал, все высыпали на улицу. Уф-ф, я опасался, что отбыли на фронт. Тут и гражданские собирались, смотри и мои бойцы прибежали. Старшина мелькнул в толпе. Так что заглушив двигатель, ловко выбрался, стараясь не испачкаться, танк весь в грязи был, и сказал комполка:

- Товарищ майор, вы просили вражеского генерала, генерал есть, командир Восемнадцатой танковой дивизии генерал Неринг. Принимайте.

Первым подскочил особист, помог связанного генерала вытащить, дальше его приняли, толпа загудела, рассматривая того, бумаги и портфели, что в танке были, особист лично принимал, да и саму машину. Всё это срочно в штаб. Вскоре приехало двое в высоких чинах из Политуправления и как мне удалось подслушать, комполка действовал не по своей инициативе. Ладно бы тот, когда полк на передовой был, подначивал, отправил за генералом, а когда полк в глубоком тылу, как бы он это провернул? Это вне его компетенции. Я так думаю те просто использовали травлю и вот застали его так сделать. А может и нет, я только обрывок разговора подслушал, остальное нафантазировал. Однако все были довольны, получилось. Меня даже чуть дезертиром не объявили, сбежал, бумаги не оформил. А поди знай куда я пропал, может к себе в тыл сбежал? По краешку прошёл. Пока те с переводчиком разбирались в том, что я добыл, сам я писал рапорт, при этом устно докладывая, как добыл вражеского офицера. Документы второго генерала тоже сдал, но только их. Причём тут всё решал особист, тот висел на телефонном проводе, и нас срочно дёрнули. Нас - это меня, комполка, особиста, генерала, обоих чинов из Политуправления фронта, и двух бойцов охраны, посадили на мотодрезину, и в Москву. Дрезина на трамвай похожа внешним видом, но бегала шустро.

Куда после прибытия подевались остальные, не знаю, а меня встретили сотрудники НКВД, особист легко им меня сдал, и в здание на Лубянку, а там знакомое лицо, капитан, что автоматом «Вал» интересовался. А вот ромба не было.

***

Вот уже третий день как идут довольно жёсткие допросы, спецсредства применяли, и в холодной держали, где по колено холодная вода, и дуболомы работали, но профи, следов избиения не было. Я их сам оставлял в карцере, о стену бился, синяками разукрасил лицо, капитан зол был. Если те так старались не оставлять следов, решил изгадить им малину. О нет, пленение генерала их не интересовало. Им нужен был автомат. Этот альтернативно одарённой капитан, покумекал и понял, что я их надурил. То, что я трофейщик, вон, даже гильзы не выкинул, известный факт. Выкинул бы я оружие, что мне так понравилось? Да нет конечно. Вот тот почувствовал себя ослом, рявкнул, ударил по столу - а я