– Он сидел в колонии для несовершеннолетних, когда у нас родились Аленушка и Стасик. Саньке было шестнадцать. Надеяться на него нам не приходилось. Ну, я в смысле – в старости воды принести…

Сколько он нам крови попортил… С рождением Аленушки и Стасика появилась надежда встретить старость спокойно.

Они росли милыми, спокойными детьми. Будто сам Господь Бог, посмотрев на наши страдания с Санькой, решил облегчить нам жизнь. Они ходили в один класс. А как учились…

Девочка и мальчик лет тринадцати выбежали из калитки, чуть не сбив мужчину. Мальчишка поправил сумку, соскочившую с плеча. Что-то было в его движениях. Он напомнил Саньке его самого в детстве. Братишка? Когда Саньку посадили, мать беременная была. Так им сейчас лет по пятнадцать. Подростки скрылись за углом «Булочной».

Он пихнул калитку и ступил на бетонную дорожку. Все как и раньше. Ничего не изменилось. Саша пошел по дорожке. Проходя мимо дома, он остановился у окна и заглянул на кухню. Мать сидела за столом и читала. Она стала совсем седой.

– Здравствуй, мама, – он остановился в дверях. За пятнадцать лет, проведенные в местах, не столь отдаленных, он отвык от этих сопливых встреч и расставаний. Сашка старался деликатно отклониться от поцелуев матери.

– Как я ждала тебя, сынок!

Вечером вернулся отец. Они некоторое время стояли друг напротив друга. Будто присматриваясь. Никто из них не хотел подойти и обнять первым. Все-таки отцовское сердце не выдержало, и Илья подошел к блудному сыну.

Сели за стол, выпили. Начался неспешный разговор о том о сем. Мать не отходила от сына ни на шаг.

– Тамара, поди глянь, чем двойняшки заняты. Мы с сыном поговорим.

Когда жена вышла, Илья продолжил:

– Ну, сынок, чем заниматься собираешься?

– Не знаю, батя. Поживем – увидим.

– Ты, это, в институт, что ли, пошел бы. А то без профессии тяжело сейчас.

– Вот они, мои институты да университеты, – Сашка ткнул себя в разрисованную грудь. – Я думаю, мне на всю жизнь хватит.

В кухню вошла Алена. Сашкин рот искривила ухмылка.

– Ты смотри, какая у меня сестренка. Красавица. Поди ко мне, Аленушка.

Девчушка застенчиво улыбнулась и подошла к старшему брату.

– Садись, посиди с братишкой, – Саня похлопал по своей коленке. Алена не сразу, но все-таки присела.

Отец что-то говорил о пользе учебы, но Саша не слушал его. Он обнял сестренку за талию. Как от нее пахло! Первый и последний раз девушка у него была пятнадцать лет назад. Перед тем как он проломил башку этому придурку. Собственно говоря, именно из-за нее он и сделал это. Это была девушка того слабака. Два года на «малолетке», да и остальные тринадцать в ИТК женщин Сашке заменяли журналы с голыми сиськами и… тьфу. Вспоминать тошно.

Сашка потянулся за стаканом и будто невзначай положил правую ладонь на грудь Алены. Она задрожала всем телом. Он почувствовал это, разгоряченный спиртным, повернулся к ней и шепнул что-то на ухо. У девочки щеки побагровели от стыда. Она подскочила и выбежала на улицу.

– Куда ты, егоза? – ничего не понимая, спохватился отец. Не увидел тогда он и взгляда старшего сына, а то бы враз сообразил, что произошло.

– Да ну ее. Ты вот скажи мне, сынок, почему ты не спрашиваешь, как мы тут с матерью жили?

– Батя, а что вам сделается? Вы что тут, баланду лопаете или на вшивой шконке спите? Нет, батя, вы вон что трескаете – колбасы да сыры, да и спишь ты на двуспальной кровати в обнимку с бабой.

– Ты кого это бабой называешь? Ты мать бабой называешь?!

– Ну а кто она? Не мужик же? Ладно, батя, не кипятись, да и меня не заводи.

– Ты хотя бы там понял, что ты натворил? У тебя много времени было подумать обо всем этом.

– А чего тут думать? Ну, убил и убил. Сделанного не воротишь. Я за это отсидел, даже больше, чем надо.

– Отсидел ты больше положенного только из-за своей глупости. Бегать меньше надо было. Но ты хотя бы задумывался, сколько судеб ты сломал одним махом…

– Замолчи, отец!

– …парнишка тот мог бы полюбить и иметь детей. Ты тоже…

– Я сказал: замолчи!

– …мать, я, родители того паренька. Все…

– Заткнись, козел, – парень вскочил и…

– Он избил меня тогда. Очень сильно избил, – старик замолчал и посмотрел на рюмку. Взял ее дрожащей рукой и выпил. – Нет, я все равно любил его. Это же мой сын. Мой первенец. В общем, я всегда был на его стороне. По правде сказать, – старик, будто боясь, что его услышит еще кто-нибудь, кроме бармена, перешел на шепот, – тогда, ну когда он пристукнул этого мальчишку, я был полностью за своего парня. Таким паршивцам самое место в аду. И я думаю, если б не Санька его, то… он бы Саньку точно не пожалел. Хотя теперь и не знаю, что было бы лучше…

Алена сидела за письменным столом и что-то писала. Она была настолько увлечена, что и не заметила, как в комнату вошли.

Стас остановился у нее за спиной и руками закрыл ей глаза. Она вздрогнула и напряглась.

– Угадай, кто?

Девочка даже вздохнула, когда услышала голос Стасика.

– У-уф. А я-то думала…

– Что ты думала? Привидение? – мальчишка залился смехом.

«Какой он еще маленький. Правду говорят, что мальчишки отстают в развитии».

– Ален, пойдем в кино? «Универсальный солдат» с Ван Даммом. – Мальчишка посмотрел на сестру, зная, как она обожает этого актера.

Восторженный визг чуть не оглушил паренька.

– Новый фильм?

– Да, и говорят, он там так машется.

Немного успокоившись, Алена сказала:

– Ну, подожди, уже поздно, и нас родители никуда не пустят!

– Я открою тебе один секрет, сестренка. У нас есть старший брат. А с ним нас хоть до утра отпустят.

– Нет, я не пойду.

– Чего вдруг?

– Не пойду, и все. – Алена развернулась и снова села за стол.

– Ну, как знаешь.

И уже от двери Стас спросил:

– Так что мне передать Ван Дамму?

– Я боюсь его, – не оборачиваясь, сказала девочка.

– Кого? – не понял Стасик.

– Стас, когда он на меня смотрит, меня в дрожь бросает.

– Ты про Сашку, что ли?

– Ты знаешь, что он у меня спросил в тот день, когда он избил папу? – Алена повернулась к Стасу.

– Что?

– Он меня спросил, хотела бы я увидеть голого мужчину…

Уже когда братья сидели в темном зале кинотеатра «Юность», Стас думал о том, что сказала ему Алена. Он украдкой поглядывал на старшего брата.