Действительно, кто до Него посмел бы так дерзко и так блистательно пройти путь, с которого не свернуть: от 100-миллионной мародерской аферы с цветными металлами в голодающем Питере зимой 92-го до 13,7-миллиардной сделки с Абрамовичем в сытой Москве летом 2005-го?

А такие деянья и поступки ростом с шар земной, как Gunvor, «Байкалфинансгруп», «Газпром», из которого были выведены активы общей стоимостью более 60 миллиардов долларов в частные компании, контролируемые родственниками и соратниками по бригаде «Озеро», ит. д. и т. п.?

Эффективный менеджер товарищ Си будет правителем Поднебесной в 2012–2020 годах. Он станет очень важной фигурой в русской истории. При нем окончательно определится на XXI век статус России (или того, что от нее останется) в ближнем зарубежье Китая. Какие-то важные впечатления, которые, безусловно, скажутся на его будущей политике, он вынес из только что закончившегося визита и бесед со своими собеседниками, вся подноготная которых была ему, конечно, досконально известна.

Люди, близкие к российско-китайским официальным переговорам, замечают в последнее время, что китайцы все меньше утруждают себя необходимостью притворяться и что-либо изображать. Они относятся к заискивающей перед ними российской клептократии и ее вождям с откровенным презрением и уже не стесняются выражать это чувство публично.

А как еще они могут к ним относиться, если в Китае подобных шепелявых развозят на грузовиках по стадионам и расстреливают в перерыве футбольного матча за гораздо меньшие прегрешения? Обычай, конечно, варварский по европейским меркам и, к счастью, совершенно невозможный в России. Но в чем-то очень верный.

Возможно, я был и не совсем прав, полемизируя в «Острове Сибирь» с известным отечественным китаистом Андреем Девятовым. Полковник советской военной разведки и крутой патриот Девятов — горячий сторонник «клятвенного союза наших родственных цивилизаций, который даст нам шанс быть не окраиной, в которую переносятся стратегические интересы Китая, а стать равными».

Правда, лелеемые им представления о желательном статусе России в этом равном клятвенном союзе довольно своеобразны и, мягко говоря, не так уж привлекательны: «Теперь Россия в глазах Китая лишилась статуса, стала прислугой. Но если Россия постарается, она может стать старшей сестрой — это хороший статус. В китайском мире мать — это земля, отец — небо, все решают мужчины и братья, но старшая сестра олицетворяет мудрость. Даже если она пьяная, опустилась, о ней надо заботиться, ее огород надо вспахать, ее нельзя бросить».

Но с другой стороны, а о каком еще статусе кроме девятовской мудрой старшей сестры — сырьевой подстилки — может мечтать встающая с колен шепелявая Россия?

Свобода лучше, чем несвобода.

Дмитрий Медведев

3 ноября 2010 года

Михаил Ходорковский и Платон Лебедев приговорены мелким и злобным человечком к пожизненному заключению — медленной и мучительной казни.

Это заранее объявленное убийство происходит уже несколько лет как reality show на глазах всей страны. Каждый, кто не отворачивается стыдливо, может его видеть.

Поражают несколько вещей. Не мужество и стойкость героев в стеклянной клетке. Они настолько очевидны, что уже привычны как нечто само собой разумеющееся.

Удивительна и заразительна та аура свободы, которая исходит от этих измученных семилетней пыткой людей. Свободы мысли, взгляда, слова, жеста, которой они так вызывающе наслаждаются и которая приводит в бешенство их безнадежно зажатых собственными комплексами мучителей, начиная с самого главного.

Секрет этой свободы прост и в принципе доступен каждому. Его раскрыл в своем последнем слове Михаил Ходорковский. Для него и Лебедева есть ценности более высокие, чем их жизнь. Личное человеческое достоинство, например.

Прискорбный дефицит этого качества в коллегах Ходорковского и Лебедева по бизнесу и «политической элите» — это и есть та российская системная антропологическая катастрофа, которую так справедливо определила своим женским взглядом Ксения Соколова.

Для управления этим вышколенным элитным стадом уже не нужны великие самодержцы и палачи. Достаточен «плешивый карлик с глазами протухшей рыбы».

У капитанов нашего крупного капитала оказался очень мелким человеческий и мужской капитал. Вот двухметровый красавец, стоящий на полусогнутых со спущенными штанами перед национальным Крошкой Цахесом и лоббирующий интересы российского бизнеса. О чем же он покорнейше просит солнце нашей государственности? Прекратить рэкет бизнеса алчными силовиками, освободить Ходорковского, Лебедева и десятки тысяч других арестованных бизнесменов? Нет, лишь 60-часовой рабочей недели на своих предприятиях не хватает для полного счастья первому российскому владельцу клуба НБА. С каким же высоко поднятым тонусом является он потом на интеллектуальные беседы со своим куршевельским выводком!

А вот еще один вице-президент PCI 111. Седовласый джентльмен с безукоризненными манерами, который так любит устало посетовать на трудности модернизации в рабской стране с дебилизированным населением. «Высокомерием» Ходорковского в отношениях с властью объясняет он все постигшие того напасти. Разве одно это словечко «высокомерие» не выдает самого вице-президента как законченного номенклатурного раба до мозга костей?

На той знаменитой встрече в Кремле Михаил Ходорковский не был высокомерен. Он был высоколоб. Он предложил стране будущее. Но Цахес и его компания рассудили иначе: «Что из того, что лоб его высоко? Ногами в нашей грязи он увяз». Так с тех пор они и барахтаются в своей грязи.

А Ходорковский и Лебедев свободны. Свободны навсегда.

29 ноября 2010 года

Мне не раз приходилось обращать внимание читателей на характерную черту всех умирающих авторитарных режимов — непреодолимое отвращение правящей верхушки и ее обслуги к самим себе, тоскливое чувство исторической исчерпанности.

Каждый день приносит нам, современникам системной агонии режима Пу-Ме, новые свидетельства высокой болезни российской «элиты».

У людей эстетически одаренных эти приступы тошноты происходят как романтический ужин при свечах, по завету поэта: «начните при сейчас, очнитесь при Всегда».

Леонид Парфенов не только изумительный стилист — он, как выяснилось, обладает и великолепным чувством космического ритма. Он знал, когда нужно было первым соскочить, сохранив белоснежные одежды, с обреченного Киселевского НТВ и изящно и чуть смущенно подставить плечико зондеркоманде Коха.

И сегодня, как человек хрупкой душевной организации, он не может более терпеть, когда путинское дерьмо подступает уже к подбородку.

С каким каменно-трупным выражении лица смотрели на вновь соскочившего при сейчас счастливчика обреченные вытягивать подбородки до конца и захлебнуться Эрнст и Добродеев.