Жмых недобро взглянул на лемурийца.

– Два рубля тебе жалко? Ну и жлобство… Меня уже ноги не держат!

– Был у меня один приятель, – наставительно начал Лукас.

– Это тот самый, которого ты пришил? – перебил его Глеб. – Который, по твоим словам, сам коня привязал?

– Никого я не пришивал и не привязывал, – помрачнел лемуриец. – Если ты о моем компаньоне из Мамбасу, на трагическую смерть которого ты все время намекаешь, то нет, я говорю не о нем…

– Ладно, не обижайся, – примирительно произнес Глеб. – После недавней свары я сам не свой.

– Так вот, – продолжил Лукас, – этот приятель все свои деньги прокатывал на речном трамвайчике…

И когда другие объедались мороженым и сладостями, а также личинками жуков-листогрызов, он сидел и смотрел на реку. Туда, куда улетали его денежки. Вот что значит быть расточительным. А у него денег было больше, чем у всех нас. Троюродная бабушка присылала.

– Понял, все это происходило в интернате для дефективных, – кивнул Жмых.

– Да, ты догадлив, Глеб Эдуард… Не желаешь покатить тележку?

Жмых хотел воспротивиться тому, что его привлекают к работе, но потом решил – несправедливо заставлять ишачить только Лукаса. Тем более идея позаимствовать тележку из супермаркета была его. А тележка – хорощая штука. В хозяйстве пригодится. Возвращать ее Глеб не намеревался в любом случае.

До висячего мостика через реку, разделявшую город пополам, оставалось метров десять, когда сзади послышался рев турбин реактивного катера.

– Копы! – выдохнул Жмых, бросая тележку. – Спалились!

– Но ведь… – начал Лукас.

Глеб его не слушал. Выхватив из кармана довольно грязный носовой платок, он принялся усиленно протирать им ручки тележки из супермаркета.

– Что ты делаешь? – испугался лемуриец.

– Уничтожаю улики…

– Но здесь нет полиции! Глеб застыл.

– Да… Действительно… Значит, за нами гонятся рангуны из универсама. Они не будут искать улики. Просто изобьют нас до полусмерти за свою ржавую, несмазанную тележку. И бросят истекать кровью посреди улицы!

Желтый катер приблизился к земле, завис над дорожкой. Из него показался крупный рангун.

– Это не наше! – закричал Жмых. – Нас попросили довезти! Не бейте нас, мы за все заплатим!

Рангун и бровью не повел. Казалось, он даже не слышал воплей Глеба.

– Такси заказывали? – басовито пророкотал он, хмурясь.

– Сейчас и за это вломят! – воскликнул Жмых. – За то, что не дождались! Да, нужно было постоять на месте… Два рубля… Речной трамвайчик! Будь ты проклят, Лукас Раук! У нас даже документов нет! Этот рангун может размазать нас по асфальту… Расстрелять из винтовки… Мы не граждане! И на Лысого кивать бесполезно – не все ведь подчиняются коскам и буграм!

Глеб напряженно огляделся вокруг, собираясь делать ноги.

– Любезный, вы не будете нас бить? – осведомился более конструктивно настроенный лемуриец урангуна-пилота.

– Не буду, – коротко ответил рангун.

– Он нас просто задушит! – заорал Жмых. – Проклятая планета! Проклятый супермаркет! Проклятое воровство!

– Я довезу вас домой! – пророкотал рангун.

– Конечно! Нельзя же убивать нас прямо здесь! Надо еще забрать все наши деньги… Но нет, я так просто не сдамся! – заорал Жмых, выхватывая пистолет. – На землю, урод волосатый! Выпрыгивай из машины, ложись мордой в землю!

Рангун заглушил двигатель, послушно вылез из опустившегося на землю катера и, не слишком торопясь, покорно лег на землю. Жмых подбежал к машине, заглянул внутрь. Самое обычное скоростное такси. Точно такие во множестве носились над Мамбасу. Мягкие кресла, мини-бар, и никакого оружия…

– Похоже, он и вправду таксист, – буркнул Глеб.

– Я – таксист, – отозвался рангун. – Прилетел за вами… Вы же катер заказывали… По первому разряду!

– А как ты нас нашел? – подозрительно осведомился Глеб.

– Кассир прилепила метку на товар… Покупателям часто хочется прогуляться до того, как машина прибудет. Чтобы найти их было проще, такси идет по радиомаячку.

– Вставай, – объявил Глеб. – Ты это… извини нас. Мы погорячились немного. Думали, за нами бандиты гонятся. Они напали на нас около магазина. И мы решили, что ты их подручный. За недоразумение получишь в два раза больше денег, чем положено по счетчику.

– На порошок бы накинуть, – выдохнул рангун.

– Что? На порошок? Это как?

– Мне нужен порошок…

– Нюхаешь? Колешься? – заинтересовался Глеб. – То-то я смотрю, ты какой-то странный… Замедленный, что ли… И спокойный, как слон в жаркую погоду…

– Не нюхаю я и не колюсь… Мне мундир стирать придется. А стирального порошка нам очень мало выдают…

– Выдают? – охнул Глеб. – Ты что же, за бесплатно работаешь?

Рангун замялся, но было ясно – дело нечисто.

«Наверное, Стира всех таксистов под себя подмял… Они копейку от него утаить боятся… – подумал Глеб. – Да, дела здесь творятся еще те…»

Тележка прекрасно вошла в багажное отделение реактивного катера. Жмых и Лукас опустились на мягкие сиденья. Глеб откупорил банку с пивом, лемуриец извлек из недр холодильника бутылочку клюквенного морса.

– Трогай, – вальяжно бросил Глеб. – Будет тебе и на порошок, и на мыло… Телефон оставь, чтобы с диспетчерами не связываться – заработаешь себе на ультразвуковую стиральную машину. Нам такси часто нужно будет.

– Но ведь очередь… Все ждут такси…

– Ты совсем глупый, что ли? – спросил Глеб. – Я тебе и предлагаю поработать мимо кассы. И тебе хорошо, и нам приятно. Мы звоним тебе на личный телефон, ты прилетаешь за нами и отвозишь, куда требуется. Вне очереди. Деньги идут не в таксопарк, а тебе. Усек?

– Усек, – ответил таксист.

– Телефон давай.

– У меня нет личного телефона. Только в машине, – ответил рангун.

– А дома?

– Я живу в общежитии…

– Дела! Но в машине-то номер есть?

– Два двенадцать восемьдесят пять ноль шесть, – объявил таксист.

– Знакомый номер… Кажется, у какого-то моего кореша был такой или похожий, – задумался Глеб. – Ладно, не важно, теперь жди звонков.

Город проплывал под катером. Совсем мало представителей разумных галактических рас, животные отсутствовали вовсе, зато здесь было очень много зелени. Уютные, радующие глаз очертания домов и беседок среди рощ. Ажурные мостики через бурлящие потоки, фонтаны и тихие ручейки…

– Далеко эта Парниковая роща от гостиницы «Левый берег»? – поинтересовался Лукас.