Я нажала на кнопку вызова служанки. Через 1 минуту в комнату заходит все та же женщина. Я так понимаю, прислуга на яхте постоянная. Люди одни и те же, новых нет. Живут они где-то внизу, на нижней палубе. И ведут себя очень тихо. Пока их не позовешь, ощущение будто их и вовсе нет.

– Доброе утро, будьте добры кашу, как вчера! – попросила я.

– Анна просила передать вам, чтобы, как только проснетесь, переходили на соседнюю яхту, завтрак будет там.

– Поняла, спасибо, – ответила я.

Выхожу на палубу, стол накрыт и сервирован. Время около 10 утра. За столом сидит Аня. Кроме ее стоят еще 3 прибора. Чай, сырники, я голодная и хочу есть. Но Аня смотрит на меня очень неприветливо.

– Насть, тут мужчины кушают, тут находиться нельзя, иди куда-нибудь, – говорит мне Аня.

Я останавливаюсь в замешательстве. И думаю, куда мне идти. На рыбацкую или назад в каюту досыпать. Ко мне со спины подходит Руслан.

– Ну чего стоишь, всю дорогу загородила, садись давай, – говорит он со смехом и показывает на свободное место на диване.

Я сажусь на диван. Напротив меня лежат два телефона Руслана, значит, он сидит напротив. Он наливает чай и тоже садится.

На столе остаются 4 сырника. Я смотрю на Аню и доедаю один за одним.

Она смотрит на меня взглядом «чтоб ты подавилась».

Но раз Руслан приказал мне присесть, она ничего не может сделать.

– Аня пометь себе – ребенку надо сделать японскую визу. – Руслан кивает на меня головой.

Аня записывает что-то в блокнот.

– Хорошо поняла, – говорит она.

– Отлично, – он залпом выпивает кружку чая и уходит на рыбацкое судно. Минут 5 мы сидим с Аней молча. Я пишу Алексу эсэмэски, и она тоже ковыряется в телефоне. Атмосфера очень недружелюбная, и я решаю поискать еще какой-нибудь еды.

Я пошлялась с полчаса по яхте и поговорила с Алексом, получив от него очередную порцию инструкций.

Маша копошится где-то в каюте. Я решила ее не ждать, потому что кушать опять очень хочется. Иду по переходу на соседнюю яхту. И вижу пришвартованный катер. Значит, Руслан все еще на яхте. А если тут Руслан, то и все остальные в сборе.

Зайдя в гостиную, я вижу толпу людей. Три повара готовят на маленькой кухне, между ними суетится помощница Маша, отдавая какие-то распоряжения.

– Доброе утро, – бросила она мне, посмотрев на меня.

Она всегда улыбается и здоровается, мне она нравится.

За большим столом сидит Руслан и ковыряется в телефоне, а рядом с ним Папа. Они пытаются что-то друг другу передать через Аэрдроп. Какие-то фото с утренней рыбалки. Тут же Аня чинно пьет кофе, оттопырив пальцы. Ксюша и Оля сидят на диване. Смотрят Камеди.

Когда я вхожу, Руслан сразу реагирует на меня. Поворачивается, улыбается:

– Иди, фото покажу.

Я подхожу к нему и останавливаюсь за спиной.

– Я тебе это в Ватсап послал, – сказал он и показывает мне фотографию, где на фоне голубой воды, чернеют какие-то спины огромных рыб. Их очень много и похожи на дельфинов.

– Ого, да ладно!

– Вот смотри, что ты пропустила с утра, спала бы чуть меньше и увидела бы целую стаю китов… – за мое внимание конкурирует доктор, это было в первый раз, когда говорит Руслан и доктор его явно перебивает, доктору хотелось внимания после вчерашнего разговора.

– Да, мы видели целую стаю китов, может быть штук 300, – я и Папа присвистываем.

– Да ладно, какое там 300, – говорит ему Руслан.

– Разве они сбиваются в такие большие стаи? – спрашивает Аня.

Доктор уже понял, что немного переборщил.

– Ну не 300, ну 100, – потом еще пауза, Руслан смотрит на него пристально, – но 50 точно было, – опять говорит доктор.

Я смеюсь. Он очень прикольный, когда смущается.

– Как ты вообще эту девственницу развела? – говорит мне тихонько на ухо Руслан, – у нее-то хоть раз было? – Он очень странно оценивает женщин. И похоже, у него нет опыта откровенного общения с женщинами. Если женщина бревно в кровати, то значит, она чиста и непорочна. У него очень жесткие шаблоны. Он не анализирует, а действует по какому-то устоявшемуся алгоритму. Например – Алиса танцует Тверк, значит, она развратная. При том что Алисе 19 лет, она год встречалась с парнем, у нее вообще только 3 партнера было в жизни.

Маше 22, она в модельном бизнесе с 18 лет. И девушка очень свободных нравов. У нее было много мужчин. А он говорит, что она девственница. По его пониманию, если она в постели бревно, то значит она девственница.

(В этом месте я разместила стенографированную диктофонную запись, единственное место в книге, где я поместила дословно стенографированный текст, чтобы немного отразить реальность атмосферы на лодке, по этой диктофонной записи Алекс давал обратную связь по коммуникации – меньше говорить про секс, больше фишек на влюбление и чувства.)

(Начало аудиофайла)

– Я ее там не порвал хоть? – уточнил Руслан.

– Вроде вставала и ходила, – смеюсь я. – Ты ей даже понравился, не волнуйся!

Руслану приятно слышать похвалу.

– Кушать хочу, – сказала я.

– Так садись поешь, – ответив мне, зовет помощницу Машу Руслан. – Маш, иди сюда покорми ребенка, – сказал он ей.

Заходит Маша.

– Доброе утро, – здоровается со всеми она.

Руслан обернулся на нее с интересом и показал на место рядом с собой.

Она обошла стол и села. При этом скорчила мне рожицу, она явно хотела сидеть рядом со мной, а я сидела напротив.

– Машенька у нас не в теме большого секса, так? – спрашивает он и смотрит на Машу.

Маша жевала какую-то ягоду и подавилась. Начала кашлять.

– Есть такое, – отвечаю за нее я.

– Маша же три года с парнем встречалась, должны были пожениться. Вот сейчас она в печали. Потому что расстались, – влезла Аня с пояснениями.

– Да не расстались они, – говорю я и смеюсь.

– Как не расстались? – возмущается Аня. – Расстались же, Маша скажи ей.

– Ну как сказать, – начинает оправдываться Маша, смотрит на меня и тоже смеется.

– Там долгая история, – поясняю я, смотрю на Машу и подмигиваю ей, Маша опять смеется.

Аня явно понимает, что она опять не в строчку, и бесится.

– Так нужно склонить Машу к небольшому минету, должно быть что-то новенькое в ее жизни, – говорит Руслан это мне громко, и Маша все это слышит.

– Девчонки молодцы, культурную программу нам совсем не подготовили, все, что делать на этой яхте – это только есть, выпивать и заниматься сексом, – делает нас виноватыми Папа.