– Не беспокойся, у меня на кухне целая кастрюля этого пойла.

Слейт застонал.

– Мамаша Пропер, у вас есть кошка? – поинтересовалась Рейвен.

– Конечно. Без нее не было бы спасения от мышей и крыс. Я держу свое заведение в чистоте и порядке и должна сказать, что никогда прежде сюда не заползали змеи.

– Мы как раз говорили о том, как эта змея могла попасть в дом, – сказал Слейт. – Я считаю, что ее кто-то подбросил.

– Да, это было бы хорошим объяснением того, как такое могло случиться, – согласилась мамаша Пропер. – Вы считаете, это связано с вашим расследованием? Кому-то показалось, что вы что-то пронюхали о похищении Тайми?

– Да, наверняка это так, – сказал Слейт и спросил: – Не заметили ли вы сегодня чего-нибудь необычного?

– Нет. Сегодня я видела лишь своих постояльцев и друзей. Но во второй половине дня я на некоторое время покидала дом.

– И вы не заперли входную дверь на замок, – подсказал Слейт.

– Нет, я никогда не запираю ее, когда в пансионе живут постояльцы.

– В доме есть черный ход? – спросила Рейвен.

– Да, и я его тоже не запираю.

– В таком случае злоумышленнику, которым мог оказаться один из ваших постояльцев или кто-нибудь посторонний, было бы легко прокрасться в дом, выяснить по регистрационному журналу, в каких номерах мы остановились, и подбросить змею, – заключил Слейт.

– Вполне возможно, – согласилась мамаша Пропер. – Но я не думаю, что это был кто-то из моих постояльцев. В отличие от вас все они подолгу живут у меня, месяц и более.

– Мне кажется, в любом случае нам следует заглянуть в регистрационный журнал, – заметила Рейвен.

– Не буду возражать, – согласилась мамаша Пропер. – Это дело задевает честь моего заведения, вредит его репутации, и теперь я хочу, чтобы вы обязательно поймали преступника. Никому не позволено делать из мамаши Пропер дурочку!

– Мы поймаем этого негодяя, – заверил ее Слейт.

– И я помогу вам, чем смогу, – сказала мамаша Пропер. – Я поговорю с Сэмми Джо. И если вы будете поддерживать связь с нами, мы сообщим вам, что происходит в Анадарко.

– Спасибо, – поблагодарила ее Рейвен. – Это очень поможет нам.

– Для друзей я готова горы свернуть, – сказала мамаша Пропер. – Кроме того, как я уже говорила, если эту змею намеренно принесли ко мне в дом, тем самым мне нанесли личное оскорбление. Но даже если она сама заползла сюда, все равно вы должны быть крайне осторожны, потому что месть может принимать ужасные формы, и, возможно, именно это уже и происходит.

– Отныне мы будем всегда начеку, – сказал Слейт.

– Хорошо. Но я мешаю вам отдыхать, а нашему пациенту надо хорошенько выспаться. Пойду вниз, но если я вам понадоблюсь, обязательно позовите меня. Впрочем, через некоторое время я сама наведаюсь сюда и принесу еще одну кружку отвара.

Услышав это, Слейт застонал.

– Это очень полезно для тебя, – заявила мамаша Пропер и вышла из комнаты.

– Да, и она совершенно права, – согласилась Рейвен. – А пока ты отдыхаешь, я спущусь вниз, чтобы раздобыть простыню, и попрошу мамашу Пропер найти кого-нибудь, кто мог бы убрать отсюда змею.

– А ты уверена, что не хочешь приручить ее и сделать своим домашним питомцем?

– Абсолютно, – ответила Рейвен и нежно улыбнулась Слейту.

Прикрутив фитиль лампы, она вышла из комнаты, решив откровенно поговорить с мамашей Пропер о состоянии здоровья Слейта.

Чисхолмская дорога мерцала в лучах послеполуденного солнца, встречный ветер поднимал клубы пыли, забивавшей глаза и ноздри Белого Ветра и Черной Плясуньи. Лошади фыркали, мотали головами, и Рейвен, смеясь, гладила шею своего скакуна, время от времени тревожно поглядывая на Слейта. Он улыбался ей, но в нем чувствовалось напряжение, а его лицо, затененное полями шляпы, казалось бледным. Охваченная беспокойством, Рейвен закусила нижнюю губу. Слейту не следовало так скоро покидать дом мамаши Пропер. Но, проведя три дня в постели, он заявил, что никакие силы не способны удержать его и он не позволит из-за своего недомогания останавливать расследование. Об укусе змеи напоминала только белая повязка на его левой руке. Но Рейвен знала, что смертельный яд чуть не убил Слейта и на его кисти навсегда останутся два шрама. Он подвергал свою жизнь риску ради нее, и она все еще чувствовала себя виноватой в том, что Слейт, по существу, вызвал огонь на себя, спасая ее от неминуемой гибели.

Рейвен с тревогой вглядывалась в горизонт, надеясь увидеть очертания Форт-Силла. Их там ждали. После того как со Слейтом произошло несчастье, Рейвен послала в форт телеграмму и на следующий день получила ответ, в котором сообщалось, что капитан Уилсон готов встретиться с ними. Если все будет хорошо, они должны добраться до форта уже сегодня ближе к вечеру. И тогда она сразу же примется за дело и попытается взять на свои плечи основной груз забот, предоставив Слейту возможность отлежаться в постели до полного выздоровления...

Пытаясь немного освежиться, Рейвен сделала глоток воды из фляги, понимая, что ей необходимо привыкнуть переносить страшную жару и зной, используя в качестве защиты тень, которую отбрасывали поля головного убора. В Анадарко Рейвен купила широкополую серую шляпу, И теперь ее шнурки были надежно завязаны у нее под подбородком.

Походив по магазинам, Рейвен выбрала подарок для Маргариты – брошку в форме маленькой розовато-золотистой подковы, символа удачи, – и отправила ее по почте своей подруге, надеясь, что та очень скоро получит посылку. Они получили еще одну телеграмму от Маргариты, сообщавшую, что дела в агентстве идут хорошо. В этом послании вновь упоминалось имя Слима Джонсона. Рейвен надеялась, что ее подруга нашла, наконец человека, который был способен заполнить пустоту в ее душе, образовавшуюся после гибели жениха.

Мамаше Пропер очень не хотелось, чтобы ее постояльцы уезжали, тем более что она считала Слейта еще не совсем окрепшим для дальней дороги. Она взяла с Рейвен обещание послать телеграмму сразу по приезде в Форт-Силл. Покидая город, они остановились в его предместье, чтобы попрощаться с Сюзанной и Клайвом, но двери агентства были заперты, и никто не ответил на их стук.

У Рейвен было такое чувство, как будто закончилась целая глава в том деле, которое они вели, и началась новая. Она надеялась, что в Форт-Силле им больше повезет, чем в Анадарко. Сидя у постели больного Слейта, Рейвен обдумывала ход расследования и все больше и больше склонялась к мысли, что они столкнулись с очень сложным и запутанным делом.

Однако Рейвен очень хотелось пролить свет на таинственные события и найти ключ к решению загадки, не прибегая к помощи Слейта. Но она знала, что у нее это вряд ли получится, поскольку три последних дня до отъезда из Анадарко она непрерывно размышляла о ходе расследования, но так и не смогла прийти к какому-то определенному выводу, Теперь она связывала все свои надежды с Форт-Силлом и людьми, которых она намеревалась там расспросить.