— Но разве Люцифер, — буркнул Филипп, — не хочет гибели Земли?

Звенящий Коготь поперхнулся, кофе попало не в то горло, он кашлял, пока не посинел.

— Ты с ума сошел! Люцифер никогда не хотел уничтожить Землю. Никогда! Это человек хочет уничтожить ее. Ведь если нет Земли, ну да, то нет и людей. А это было бы катастрофой для Бога и Дьявола. Поэтому парня доставили сюда. Глубоко под землей никто не услышит его воплей. Понятно, никто, кроме меня. Но об этом никто, конечно, не думает. Кроме меня самого.

Демон схватил палку и стукнул по двери темницы.

— Успокоишься ты наконец?

Но это было бесполезно. Варгар продолжал выкрикивать что-то бессвязное и бросаться на дверь.

— Он скоро устанет, — сказал тюремщик. — Пара часов тишины, потом проснется и начнет кричать снова.

— Как это произошло? — спросил Филипп. — Как он попал к тюстеру?

— Кто-то впустил его к нему.

— Нарочно?

— Вряд ли, — ответил Звенящий Коготь. — Видимо, сначала это была простая мальчишеская шалость. А потом что-то не получилось, может быть, замок заело. И виновник в панике убежал.

— Почему не выяснили? Ведь можно посмотреть в Сферу Зла или что-то сделать еще? Надо же выяснить, кто это устроил?

— Сфера в таких делах не поможет. Ты в Преисподней, парень. Здесь дурные поступки делают, как на конвейере. Разбираться с мальчишескими шалостями в Сфере Зла — это все равно что искать нужную песчинку в пустыне.

— А тюстер? Его спросили?

— Спросили, но разговор с тюстером можно вести не больше минуты. Потом твой разум начинает слабеть. Подкрадывается безумие. А кроме того, черные привидения говорят невероятно медленно, так что от разговора с ними нет пользы никакой. Единственное, что удалось узнать, это то, что тюстер не видел виновника целиком, а только мельком его или ее руку, когда закрывалась дверь.

— И что же с этим теперь будут делать? — спросил Филипп.

— Что с этим будут делать? То единственное, что можно. Вообще ничего! Как ты думаешь, почему парня спрятали в секретное место? Потому что поднимется крик еще громче, чем тот, что исходит сейчас отсюда, если узнают, что произошло. Будут требовать, чтобы нашли виновника, а мы не можем найти. Единственный наш след — рука, но этого недостаточно. Поэтому лучше, чтобы никто ничего не знал.

Звенящий Коготь откинулся на стуле и прихлебнул из кружки кофе.

— А Кнурре ничего не рассказал?

Демон покачал головой:

— Иногда он бормочет о ком-то, кто соблазнил на что-то. Ты слышал это сам. Повторяет одно и то же: «Он заманил меня! Он заставил меня сделать это!» О ком и о чем он говорит, мы, наверное, не узнаем никогда. Но большей частью… большей частью он просто кричит.

Звенящий Коготь зевнул и провел рукой по лицу.

— И пока он кричит, я сижу здесь, как пришитый, и слежу за тем, чтобы парень не пробил железную дверь и не разорвал семь цепей из закаленной стали. А случиться это может в любой момент.

В дополнение к последнему замечанию тюремщик закатил глаза.

Из темницы раздался громкий стук, а затем все ужасающие крики прекратились. По туннелю пронеслось эхо, и тюрьма застыла в благословенной тишине.

— О-о, тишина — выдохнул демон, и довольная улыбка появилась на его серых губах. — Наконец-то парень успокоился. Давно пора теперь можно и мне отдохнуть. Чертовски устал.

Он еще раз зевнул, и Филипп увидел что глаза старика стали закрываться.

— Так что гость должен меня извинить…

— Последний вопрос, — сказал Филипп.

— Спрашивай, — сказал Звенящий Коготь. — Но спрашивай быстро. Середина ночи, я хочу использовать каждый миг.

— Где вы нашли Кнурре? Где все это произошло?

— В подвале старой церкви. Там живет черное привидение, там-то мы нашли парня. Я никогда не забуду его потусторонний взгляд. Бедняга.

Демон откинулся на стуле и положил ноги на стол.

Филипп повернулся и хотел уйти, но вспомнил что-то и обернулся. Осторожно откашлялся.

Звенящий Коготь вздрогнул.

— Что такое? — зевнул он. — Ты еще здесь?

— Я заблудился, — объяснил Филипп. — Не знаю дороги назад.

— Что тут не знать? — устало ответил Звенящий Коготь. — Иди по туннелю и поворачивай. Ничего трудного.

— А что после туннеля? Как мне попасть в мою комнату?

— А, ты про это!

Сонным голосом тюремщик объяснил Филиппу дорогу, слова превратились в храп, он спал.

Филипп в последний раз посмотрел на темницу, в голове у него звучал безумный шепот Кнурре Ратника:

— Я увидел темноту. Что-то сломалось. Я слышал, как что-то сломалось.

Филипп повернулся и побежал по туннелю. По спине бегали мурашки.

— Что сломалось? — спросил он тогда Кнурре, ответа не последовало.

Но сейчас Филипп знал ответ.

Варгар говорил о своем рассудке.

* * *

Филипп шел, следуя указаниям тюремщика, и вскоре оказался около тронного зала.

Прежде чем отправиться в свою комнату, он зашел на кухню. Из комнаты Равины звучал громкий храп. Филипп ножом отрезал несколько кусков жаркого из волчатины и стал думать.

Кнурре что-то делал в спальне Люцифера. Именно это, по-видимому, и привело к болезни Властителя. Но инициатором был явно не сам Кнурре. Кто-то заставил его сделать это, может быть, пообещав какую-то награду. Но вместо обещанной награды негодяй запер варгара в помещении с тюстером, и Кнурре сошел с ума.

Но зачем? Зачем надо было доводить парня до безумия?

— Затем, — сказал Филипп, стоя в тишине кухни и продолжая думать, — чтобы он не смог назвать инициатора.

Именно так должно было быть. Встреча с черным привидением стоила Кнурре разума, и теперь он не мог проболтаться. Мог только кричать.

Филипп проглотил последний кусок и поднялся в свою комнату. Перед тем как лечь спать, он бросил беглый взгляд в зеркало. На лбу все еще были шишки. К счастью, боль пропала. Исчезли даже покалывания. Может быть, исчезнут и шишки.

Он задул стеариновые свечи и лег в постель. По непонятной причине ему почти сразу удалось заснуть. Через несколько секунд пришли кошмары.

— Хорошо спал? — спросил Люцифер, не глядя на Филиппа, который замер у Сферы Зла и смотрел на мерцающий огонек. Дьявол стоял за письменным столом и что-то писал на листе желтой бумаги длинным черным пером.

— Прекрасно, — рассеянно ответил Филипп. Сегодня он проснулся рано и быстро понял, что вернулась жуткая головная боль. Она засела над бровями и колотила до тех пор, пока он не принял две таблетки; боль мгновенно отозвалась эхом и исчезла.