— Убирайся! — Никос рулил правой, в левой руке он уже держал короткую монтировку, не решаясь бить мальчишке в лицо.

Тот визжал, как резаный, но не от боли, а скорее от возбуждения. Гризли подумал, что в таком состоянии парень вряд ли вообще способен испытывать боль. Он торчал в окне, пропихнув в салон голову и одно плечо, лязгал зубами, ревел, визжал, плевался, не замечая, что оконное стекло всё глубже впивается в шею.

Внезапно с лязгом отворилась дверь со стороны пассажира. Чёрт! Как же он забыл запереться?! В лицо Гризли дохнуло перегаром и ещё какой-то дрянью, неуловимо напомнившей ему атмосферу зоопарка.

Пахло зверем.

На подножке лыбился ещё один подросток. Он висел поперёк, запрыгнув на полном ходу. Как заправский акробат, он цеплялся одной ногой за кронштейн зеркала заднего вида, а вторую ухитрился засунуть в салон. В правом кулаке мальчишка сжимал отколотое горлышко бутылки. Стеклянная розочка просвистела в сантиметре от лица Гризли, учитель отклонился скорее по наитию, видно было очень плохо.

— Проваливай! Убирайся, сволочь! — Гризли ударил ногой наугад, но промазал. Парень захохотал.

Грузовик миновал следующий перекрёсток, справа понеслись молоденькие платаны и витрины универмага. Никос решился и врезал противнику монтировкой по локтю. Удар получился несильным, но послышался отчётливый хруст кости. Тот оскалился, рука повисла; потеряв опору, парень вывалился наружу, с воплем покатился по асфальту.

— Берегись! — завопил Никос, резко нажав на тормоз.

Торможение спасло Леониду зрение. Второй удар «розочкой» пришёлся бы по глазам. По инерции парня на подножке швырнуло вперёд, он шмякнулся спиной о капот, но не отцепился. Никос перегнулся через пассажира, дёрнул ручку дверцы. Гризли уловил идею, развернулся, поджал ноги, и когда обезумевший юнец полез в кабину, обеими ногами ударил ему в лицо.

В свете промелькнувшего фонаря физик успел заметить неестественно вытянутое вперёд острое личико, совсем ещё мальчика. Мальчишке наверняка не исполнилось и четырнадцати, но убивать он собирался всерьёз, как настоящий волк. Ещё некоторое время с нечеловеческой силой волчонок держался за подножку, обдирая спину об асфальт, затем с воплем оторвался, закрутился и угодил под колёса старенькому «ситроену», ползущему вдоль тротуара.

— Господи, что это? Что же это? — как заведённый, повторял Никос — Он разбился, надо остановиться.

— Быстрее! Не останавливайтесь! — Гризли покрепче перехватил поручень над торпедо, с риском вывалиться захлопнул дверцу.

Грузовик летел, громыхая, разогнавшись почти до восьмидесяти. Раза два сбоку стукнули камни, но не принесли вреда. Впереди проспект Доблести заканчивался Т-образным перекрёстком. Там, на половине разворота, мешая проезду, застрял длинный автобус с резиновой гармошкой посередине. Сквозь полосы утреннего тумана Гризли различал возле автобуса небольшую толпу, похоже, что кто-то лежал под колесом, а несколько человек дрались.

Никос скрипнул зубами, свернул под «кирпич».

— Высадите меня у площади Цветов, — попросил Гризли. — Там полно транспорта, я доберусь до больницы.

— Никуда я вас не выпущу! Я только что мимо госпиталя ехал, там ко входу не пробиться! Едем ко мне, жена вам перевязку сделает!

— Я не могу к вам, — упёрся Гризли. — Мне в восемь тридцать надо быть в гимназии, у меня уроки.

— Какие уроки? — водитель нажал на тормоз, пропуская вереницу сигналивших полицейских машин. Гризли от резкого торможения чуть не разбил нос о стекло. — Какие уроки? У моих детей, а школе отменены все занятия, застрелили трёх учителей!

— Как это «отменены»? — не поверил Гризли. — У нас в гимназии очень строго, мне не сообщали.

Шофёр снова тормознул. Благополучно миновав зону встречного движения, они снова вырвались на Парковую. Посреди мостовой, раскинув руки, лежала раздетая женщина. Автомобилей на дороге становилось всё больше, но никто не останавливался возле тела. Судя по позе, женщина выпала с одного из верхних этажей.

— Не сообщали? — хрипло переспросил шофёр. — А может… — Он обтёр тряпкой кровь с монтировки. — Может, уже некому сообщить-то?

Детям страны, подавая пример,

Интеллигента топтал пионер

Детский сандалик ударил в пенсне —

Смерть диссидентам в Советской стране!

Политическая страшилка

На сегодняшнем эфире Рокси достались сразу два оппонента, однако, к счастью, воевать собирался лишь один из них. Политик, но с научной степенью. Как всегда, политики готовы воевать с профессионалами в своих областях знаний. Второй дядечка командовал заводом «Солнышко». Они забрасывали рынок соевой говядиной, соевым творогом и прочими атрибутами счастливого продовольственного будущего.

Ведущий мелькал лакированными штиблетами, улыбался как тираннозавр-Рекс и, кажется, знал все ответы заранее.

— Генетически модифицированные продукты — эта тема последние месяцы не сходит со страниц и экранов! — с энтузиазмом сообщил ведущий. — Так давайте вместе разберёмся, несут ли модифицированные продукты питания опасность?!.

Рокси ждала, когда к ней обратятся, а сама не могла выкинуть из головы последний звонок мамы и прыжок трёх несчастных самоубийц. Она пыталась для себя самой сформулировать название для тягостного ощущения, владевшего ею со вчерашнего дня, и не могла. Пожалуй, это можно было назвать вакханалией неприятностей.

И вдобавок эти шепоты. Нет, она ни в коем случае не сходила с ума, просто люди слишком громко выдавали свои тайны.

Шепоты в транспорте. Шепоты в магазинах. Шепоты в очередях.

— …Учёные прогнозируют, что к началу двадцать второго века население Земли увеличится до десяти миллиардов. Как прокормить такое количество людей, если уже сегодня у нас каждый пятый голодает? — патетически восклицал политический профессор.

Рокси стало интересно, изучал ли когда-нибудь этот сноб в дымчатых очках реальную ситуацию. Посещал ли он хоть раз научный центр, такой же, как у них, где ни один специалист не подпишется под вердиктом «безопасно»?..

Ведущий обернул к ней энергичный оскал:

— Подойдём к проблеме со стороны, если так можно выразиться, истоков. Доктор Малкович, вы нам не поясните вкратце, в чём суть генной инженерии?

Рокси откашлялась.

— Любое растение или животное имеет десятки тысяч разных признаков, отличающих их от собратьев.

Это размер семян, толщина и цвет листьев, присутствие в плодах ферментов и витаминов… За наличие каждого конкретного признака отвечает определённый ген. Ген переводится с греческого языка как «происхождение». Ген — это крошечный отрезок молекулы ДНК, он порождает определённый признак растения или животного. Если мы добавим южной пшенице ген морозоустойчивости, обнаруженный у северных сортов, то признак передастся этому нежному штамму. Изменившееся таким образом растение мы называем мутантом…