Они сидели за одним столиком в столовой районного совета. Обед давно закончился, людей рядом не было, столы были пустые. Бывший комсомольский работник пил минеральную воду из тонкого стакана. Инженер смотрел на него сердито, поверх своих очков. Было видно, что нервы у него на пределе. Импортная рубашка была расстегнута, галстук сбился в сторону, костюм местами в копоти. Инженер добирался в город на попутной грузовой машине, очень торопился на встречу, поэтому даже не переоделся.

Приезжий наоборот был спокоен. Идеально одет в отечественные вещи отличного качества, сыт и накормлен. Без суеты и спешки рассматривал бумаги на столе, после обеда ему его вытерли. Дальше они обговорили остальные текущие вопросы. Тут было снабжение и привлечение новых кадров на строительство объекта, и возможность провести окончательный аудит как подведение итогов. Корпус цеха как фундамент и подвал был готов. Крышу покрыли, окна застеклили, подведенные магистрали для компрессорной, котельной и отдельной электрогенераторной станции были в стадии завершения. Вы можете спросить, зачем какому – то цеху отдельные генераторы и другие самостоятельные службы, если на большом комбинате все это можно брать из общих систем? Всё очень просто, деловые иностранные партеры настояли на том, чтобы этот объект был полностью самостоятелен и не зависел от других, общих источников. У него даже водонапорная башня была своя. Прямо на усиленном участке крыши стоял огромный яркий бак для воды. Чтобы морозы не сковали внутри воду, в баке была дополнительная система подогрева, а другие сопутствующие магистрали были в хорошей изоляции.

Такая предусмотрительность была редкостью на советском производстве, где обычно всё доделывали в ходе возникновения сложностей или как итог исправления ошибок. Заранее планировать всё было невозможно, но инженер постарался. Оценочная стоимость этого объекта превышала государственную смету в пять раз, а деньги на строительство выделили «негосударственные» подрядчики. Такое понятие как частный капитал в социалистическом государстве – это нонсенс, но именно так и произошло. Несколько дальновидных политиков и партийных молодых людей спонсировали целый проект из фондов, которые им доверили очень большие государственные люди. Речь идет о создании целой системы предприятий, которые, работая с заграничными партнерами, должны будут вывести страну из надвигающегося экономического кризиса. Для начала эта группа людей предложила в виде эксперимента создать несколько цехов в разных концах страны, чтобы потом показать полученные результаты. Конечно, в самом Политбюро мало кто был знаком с этим проектом, но некоторые члены партии одобрили такую идею.

В стране всегда имелись очень большие финансовые ресурсы, которые никто рентабельно не использовал. Страна помогала всем кому не лень строить у себя коммунизм, и это продолжалось очень давно. Но некоторые силы уже понимали, что деньги нужно вкладывать дома. Что следует внести изменения в законы, подготовить правовые основание для уже имеющихся бизнесменов и их деятельности. Получается, что силовые структуры громили подпольные кооперативы, но иногда местные власти сами «крышевали» такие предприятия. Потому что они приносили доход.

Самым высоким гарантом безопасности в государственной епархии были органы безопасности. Туда-то и пришла небольшая устная резолюция от высокопоставленного чиновника, он рекомендовал не мешать данному эксперименту и прикрыть своим «крылом», чтобы другие органы контроля как, например, ОБХСС туда не вмешивались. Телефонное право очень было сильным в те годы. «Комитетчики» взяли под контроль эту сферу деятельности, широко не афишируя свой интерес.

Поток наличных денег был приостановлен всего на несколько дней, но с этой проблемой справились сами учредители трансферта. А вот убийство в городе! Уголовное дело приобрело громкий размах. Во-первых, так никто раньше не поступал. Сразу было видно, что не рядовая «бытовуха», человека пытали и вероятно замучили. Зверское убийство нужного строительству человека – это было почти немыслимо. Ограбление. Такие факты были не в новинку. Но как объяснить местным органам внутренних дел, что простой электромонтёр на периферии, с мизерной зарплатой, тем более инвалид, имел такие сказочные суммы денег? Тогда пришлось прислать в командировку московского следователя. Повод для его появления оказался достаточным. Инвалид имел сложную судьбу. У него была судимость, но в прошлом он оказался работником армейской разведки и даже имел правительственные награды. Тут сработали якобы старые «фронтовые» связи. Личная просьба очень влиятельного человека, все это поняли с полуслова, с полунамёка. Кого – то оповестили звонком. Кто – то сам догадался ничего больше не спрашивать.

Следователь Николаев «усилил» следственную бригаду, но подчинялся местным органам только частично. Вот нашёлся подозреваемый, и Николаев мог быть свободен. Но что – то удерживало его в этом месте, какая – то недоделанность в производстве. По сути, он должен был прикрыть любой источник информации, который мог появиться после этого убийства.

Итак, следует пояснить, как получилось, что некоторые документы лидера национал – социалистической немецкой рабочей партии Германии (НСДАП) оказались не в Военном архиве Советской Армии, а в банковском хранилище одного литовского банка.

NSDAP (нем. Deutsche Nationalsozialistische Arbeiterpartei – немецкая национал-социалистическая рабочая партия)

Сначала вернёмся на несколько лет назад. Осень 1918 года для Германии была не самой лучшей. Произошло свержение монархии в лице кайзера и как факт – капитуляция Германии в войне.

Двадцатидевятилетний человек с временной потерей зрения, с нашивками ефрейтора лежал в баварском полевом лазарете в Уденарде. Вы, наверное, помните, что в годы первой мировой войны было впервые использовано химическое оружие. От тяжелых паров хлора происходит серьёзное отравление организма. Помимо того, что от них можно задохнуться, человек ещё теряет зрение. Отравляющее вещество обычно использовали в химических снарядах. Для дистанционного боя. Независимо от точности попадания в цель такой снаряд поражает ещё именно тот участок, который находится с подветренной стороны. То есть можно было просчитаться, и ветер вернёт отравляющий газ на позиции стреляющей стороны. Впрочем, тогда такое оружие использовали и французы, и немцы. И никто не был готов к последствиям. Это потом вышла соответствующая конвенция о запрете использования химического оружия, но сначала его успешно применяли.

Как защищались? Стали носить противогазные маски, отрабатывать нормативы по защите.

Итак, раненый ефрейтор, уже награжденный Железным крестом второй степени за участие в позиционной войне во Фландрии в декабре 1914 года. Награждён Крестом с мечами за боевые заслуги III степени за участие в боях в Артуа, во Фландрии, в Верхнем Эльзасе в сентябре 1917 года. Награждён железным крестом первой степени за участие в оборонительных боях на Суасонне, Реймсе и Марне, полковым дипломом за выдающуюся храбрость под Фонтане. Он также получает знак отличия раненых (чёрный). Это уже второе серьёзное ранение, первое он получил в левое бедро осколком гранаты под Ле Баргюр в первой битве на Сомме. Отсюда и хромота на всю оставшуюся жизнь. Как вы сами видите, этот перечень наград указывает, что он получил практически всё германские награды того периода! И это не шутка, тут есть над чем призадуматься.