— Да, утром. — Она сначала ответила, а затем задала себе вопрос, нужно ли было ей это говорить.

— Привычка?

— Вы о чем?

— Может, вы привыкли мужу булочки по утрам печь.

Она с удовольствием приняла подсказку, но внутреннее напряжение осталось.

Был у нее мужчина. Возможно, он и сейчас в доме. Евгения, конечно, красавица, но все же обычная женщина, и ничто человеческое ей не чуждо. Яша в любом случае не имел права ее осуждать. Но в то же время он мог заподозрить ее в сговоре против мужа.

— Да, конечно.

— А сейчас печете себе.

— Скучно мне в одиночестве. — Она вздохнула. — И тоскливо. А тут хоть какое-то занятие.

— И по дому сами убираетесь?

— Должна же я принимать лекарство от скуки, — ответила Женя и натянуто улыбнулась.

— Ну да, конечно. А раньше прислуга у вас была, разумеется.

— Не хочу, чтобы меня жалели.

— И охранник был.

— Охранник — мужчина. А я женщина. Зачем давать почву для слухов?

— А как же безопасность?

— А мне кто-то угрожает?

— Надеюсь, что нет.

— На ночь я выпускаю Цеба, а днем… в принципе собака и днем может охранять.

— Собака вашего мужа не спасла. Охранник, кстати, тоже.

— Вот и зачем он мне такой нужен?

— А может, он и не хотел Алексея Дмитриевича спасать.

— Почему не хотел? — Евгения приложила ко рту ладошку, как будто для того, чтобы сдержать стон возмущения.

Уж не собирается ли Гроздьев обвинить ее в сговоре с охранником против мужа?

— Потому что спал и не хотел подниматься.

— Вы всерьез так считаете? Или у вас что-то другое на уме?

— Если вы думаете, что я собираюсь вас в чем-то обвинять…

— Меня? А какое я могу иметь отношение к охраннику?

— В том то и дело, что никакое.

— Я не причастна к гибели мужа. — Евгения постаралась взять себя в руки.

— Я совершенно в этом уверен. Есть человек, который мог помочь ему умереть. Он стрелял в меня. Теперь я пытаюсь его найти.

— Да, я знаю, кто стрелял. Приходили, спрашивали, — сказала она. — Следователь был, из убойного отдела приходили. Алексей все отрицал.

— Что отрицал?

— А это правда, что Олеся Мелентьева — ваша жена? — спросила вдруг Евгения, глядя на Яшу как на горшок с золотом, который она вдруг обнаружила у себя на грядке.

— Нет, не жена.

— Дочь у вас общая?

— Да.

— Вы могли бы за нее убить, ведь так?

— Кто вам такое сказал?

— Леша говорил. Он хотел выкупить у Мелентьевой акции, она отказалась, тогда мой муж решил ее заказать. Это уже ваша версия, так?

— Да.

— А Леша все-таки решился, нанял Лариона.

— Возможно.

— Вы вмешались, приняли на себя пулю, предназначенную Мелентьевой.

— Было такое дело, — подтвердил Яша.

— Ларион сбежал, отправился к Леше, хотел получить с него деньги, но получил пулю… — Женя осеклась.

От внезапной тишины у Яши зазвенело в ушах.

— Кто вам такое сказал? — спросил он.

— Я так поняла, — испуганно выдавила она из себя.

— Кто дал вам понять?

— Алексей.

— Хотите сказать, что он убил Лариона?

— Я не в курсе, кто это был. Знаю, что к Алексею приходили за деньгами.

— Кто?

— Говорю же, не в курсе. — Евгения наклонила голову, сжала ладонями виски. — Это было на следующий день после того, как с вами случилась беда. Леше позвонили, он собрался и уехал. Я потом заглянула в ящик стола, где у него лежал пистолет, там было пусто. А когда он вернулся, ствол не появился. Мне кажется, муж кого-то убил.

— Вам кажется, или он сам сказал?

— Он сказал, что его пытались кинуть. Еще Леша очень переживал насчет того, что его обвинят в покушении на Мелентьеву.

— Но кто-то же заказал ее, — заявил Яша.

Евгения подняла голову и посмотрела на него. Страх в ее глазах сгустился до ужаса.

— А кто закажет меня? — В глубине черной тучи робко сверкнула молния.

— Вас? — опешил Яша.

— Мелентьева не хотела продавать свои акции. Теперь я не желаю этого делать. Если ее за это хотели убить, то сейчас пришла моя очередь.

— Вы имеете в виду те акции, которые достались вам по наследству?

— Да. Вы знаете об этом. Поэтому и пришли! — Евгения сначала отодвинулась от Яши, а затем и поднялась, собираясь бежать от него как от жала змеи.

— Что-то я вас не понимаю.

Он не собирался ее жалить, но и отпустить не мог. Вдруг выскочит во двор, поднимет крик? Доказывай потом, что верблюд не черепаха.

Евгения увидела, что путь перекрыт, шарахнулась назад и выдала:

— Не подходи ко мне!

— Почему вы думаете, что я могу вас убить? — Яша приподнял руки, растопырил пальцы.

Нет при нем оружия, бояться нечего.

— Потому что Мелентьева хочет выкупить у меня акции.

— Если честно, я впервые об этом слышу.

— Зачем же вы тогда пришли?

— Мне нужен Ларион.

— Его здесь нет и быть не может.

— Вы можете дать мне подсказку. Возможно, вам уже удалось это сделать.

Хворостов действительно мог застрелить Лариона. И его, и Вензеля. Или они сами позвонили ему, и он знал, где искать. У него мог быть тот самый пистолет, который потом не вернулся на место. Нельзя хранить паленое оружие, любой бандит это знает.

Но слишком уж гладкую версию предложила Евгения, чтобы в нее можно было поверить. Ларионов подходил к Олесе на кладбище, когда хоронили Хвороста, пускал ей пыль в глаза. Или это было его привидение?

— Но Мелентьева претендует на мои акции. Вчера она предложила мне сделку, а сегодня появились вы.

— По-вашему, я могу убить человека?

— Не знаю.

— Я знаю, что меня вы можете не бояться.

— Правда?

— Давайте прекратим этот глупый разговор, — сказал Яша, сел на диван и добавил: — Но Мелентьева действительно предложила мне сделку.

— Она вам угрожала?

— А если бы так?

В этом случае Олеся точно наняла бы Яшу. Именно на такой ответ Евгения и была настроена.