Владимир Дмитриевич Голицын родился в 1816 году и был старшим сыном светлейшего князя Д.В. Голицына, московского генерал-губернатора, одного из основателей и первого президента скакового и бегового обществ в Москве. Служебная карьера молодого князя была блестящей. Сдав экзамены в Пажеском корпусе, он в 1836 году был выпущен в лейб-гвардии Конный полк. В 1844 году Голицын был пожалован во флигель-адъютанты, в 1853-м назначен командующим Кирасирским полком, а в 1855-м получил командование лейб-гвардии Конным полком. В 1864 году, уже в звании генерал-адъютанта, князь получил назначение командовать 1-й гвардейской кавалерийской дивизией. В 1869 году он был назначен членом совета Главного управления государственного коннозаводства и принял деятельное участие в разработке многих вопросов, касавшихся коннозаводства и спорта. Надо заметить, что князь очень близко принимал к сердцу интересы спорта и был страстным охотником, долгое время он состоял вице-президентом Санкт-Петербургского бегового общества. В 1873 году В.Д. Голицын удостоился монаршего благоволения – «за полезные труды в производстве и усовершенствовании различных сортов лошадей на своих заводах». В 1875 году Голицына назначили шталмейстером Двора Его Императорского Величества и исправляющим должность обер-шталмейстера – президента придворной конюшенной конторы. В 1878 году состоялось производство князя в генералы от кавалерии. В конце концов он был назначен шефом 4-го эскадрона лейб-гвардии Конного полка. Князь имел все российские ордена и массу иностранных отличий. Он неизменно пользовался любовью и уважением двух государей и сошел в могилу с репутацией человека, не знавшего страха и упрека. Голицын был баловнем судьбы, он взял от жизни всё: богатство, славу, знатность, незапятнанное имя и большое счастье в семейной жизни.

На коннозаводском поприще Голицына также сопровождал успех. Он стал почетным членом бегового и скакового обществ в Санкт-Петербурге. В память Голицына учредили «на вечные времена» два приза. Какой иронией, однако, звучат сегодня эти «вечные времена»!

Судя по портретам и рассказам людей, знавших князя Голицына, он был высокий, стройный, красивый мужчина, с тонкими и правильными чертами лица. Волосы и усы он носил коротко подстриженными. Князь был человеком редкой доброты и исключительно доступным для всех, кто имел в нем нужду или обращался к нему за советом и помощью.

Голицын был страстным охотником, настоящим любителем лошади и горячим поклонником рысака. Во второй половине своей жизни князь приезжал к себе в деревню обыкновенно осенью. Несмотря на то что ему тогда было уже немало лет, он ежедневно ездил из Радогощи, где находился его дворец, в Лопандино. Расстояние от Радогощи до Лопандина десять-двенадцать верст. В то время Лопандинский завод был в зените своей славы, а потому князя обыкновенно сопровождали гостившие у него охотники, а также покупатели, во множестве съезжавшиеся в Лопандино со всех концов России. Выводка неизменно производилась в строго определенном порядке, и каждой лошади светлейший собственноручно подносил по морковке. После этого смотрели молодежь на гонке или на езде. При князе неотлучно находился управляющий заводом А.И. Копычев, который, несомненно, немало способствовал созданию знаменитого голицынского рысака. Наездником у князя служил известный призовой ездок Фёдор Московкин, которого Голицын очень ценил. После Копычева заводом управлял некто Давыденко, который хотя и не обладал большими познаниями, но завод держал в порядке.

Мне неоднократно приходилось слышать, что князь В.Д. Голицын был величайшим знатоком лошади и коннозаводского дела. Старик Телегин, человек очень скрытный и тяжелый, как-то в минуту откровенности сказал мне, что он многим обязан Голицыну и считает себя его учеником. То же я слышал и от других. Разговор князя о лошадях был увлекателен, из этого разговора можно было всегда почерпнуть много дельного и полезного, так как сам князь был умудрен многолетним опытом и обладал природным чутьем к заводскому делу и к лошади, без которого нет и быть не может выдающегося коннозаводчика. Голицын охотно давал советы и указания начинающим коннозаводчикам и даже оказывал им содействие при создании заводов, нередко уступая заводской материал по самой доступной цене. Князь не выставлял напоказ свои коннозаводские познания, как это делали многие другие, потому в спортивной и коннозаводской литературе мало сведений о нем. От молодых охотников мне иногда приходилось слышать, что Голицын, конечно, знаменитый коннозаводчик, но едва ли он был знатоком лошади и только громадные средства и широкие возможности доставили ему успех. Это неверно. В нашем деле средства далеко не всегда играют решающую роль. Своим успехом на коннозаводском поприще Голицын был обязан не столько средствам, сколько своим знаниям, а позднее и своему обширному практическому опыту. Я могу здесь привести чрезвычайно интересный абзац из воспоминаний В.Н. Шофа: «Не увлекайтесь количеством, обращайте внимание на качество. Соединяйте хорошее с хорошим и будьте как можно строже к своей деятельности. Чаще себя проверяйте, исправляйте ошибки и увлечения, тогда вы достигнете хороших результатов в вашей деятельности». Таковы были советы, которые делал светлейший начинающему тогда коннозаводчику В.Н. Шофу. Позднее В.Н. Телегин провозгласил свое, ставшее историческим, выражение: «Соединяйте хорошее с хорошим – дрянь сама народится!» Не подлежит сомнению, что и Телегин услышал это поучение от Голицына и на протяжении всей своей коннозаводской деятельности оставался верен ему. Телегину принадлежит лишь вторая часть фразы: «дрянь сама народится». Телегин прямо говорил, что обязан князю Голицыну: тот не только дал ему советы и указания, но и уступил за гроши первоначальный материал, который лег в основу столь знаменитого впоследствии Злынского завода.

Князь держал призовую конюшню, лошади которой бежали с большим успехом. Эта конюшня была ликвидирована после его смерти. Голицын принадлежал к числу тех относительно редко встречавшихся в прежнее время коннозаводчиков, которые понимали всё значение собственной хорошо обставленной призовой конюшни для выявления и проверки успехов своей работы. В этом отношении Голицын имел много общего с другим знаменитым коннозаводчиком – графом Воронцовым-Дашковым. Кому из бывавших на старом петербургском бегу на реке Неве не памятна высокая фигура князя Голицына в большой медвежьей шубе, в неизменной конногвардейской фуражке? Он нервно ходил, когда бежала его лошадь. Художник Сверчков, бывший в приятельских отношениях с князем, несколько раз изобразил его на портретах во время бега на Неве. Высокий конногвардеец в медвежьей шубе, внимательно следящий за бегом, и есть Голицын. Один такой портрет я видел в Казани, два других – в Петербурге.

При посещении знаменитых заводов я взял за правило расспрашивать старую заводскую прислугу, а также людей, знавших хорошо завод, о прежних лошадях, о тех или других особенностях ведения завода. Кое-что ценное удавалось узнать и записать. Во время своей первой поездки в Лопандино я записал следующее: