Криминальные разборки не затихали. Послепередела земли лидеры некоторых группировок остались весьма недовольныдоставшимися им территориями. Во время сильных дождей нижняя часть городаоставалась вечно затопленной – здесь было меньше всего офисов и коммерческихмагазинов, с которых можно получать дань. Это и стало главной причинойдальнейших криминальных разборок. Воевать с крупными авторитетами такназываемые обделенные лидеры не решались и показывали свою силу напредпринимателях.

После передела наибольшим влиянием в городепользовались группировки Макара Стреляного и Баула. До сих пор помню ужас истрах в глазах всех предпринимателей, когда при весьма загадочныхобстоятельствах умер Баул. Он с гостями отдыхал на яхте в Японском море.Спустился поплавать с аквалангом. Поездку организовал его близкий родственник,бывший капитан морской пехоты. Он и нашел его на дне с перерезанным шлангом.Доставить его сразу на берег не удалось. Заглох мотор. Друзья вызвали вертолет.У Баула было три вертолета и своя вертолетная площадка. Вертолет прилетел, нобыло поздно. Отрабатывалась еще одна версия смерти – что в акваланге была невоздушная смесь, а якобы смесь кислорода с газом. Но узнать точно так и неудалось. Господи, сколько же народу провожало его в последний путь. Это былипервые, за несколько лет, похороны такого масштаба. Его похоронили на Морском кладбище.Кто-то заметил, что на этом кладбище хоронят героев-подводников. Весь день погороду разъезжало и сигналило несчетное количество машин и автобусов сфотографией Баула в траурной рамке. Движение в городе было парализовано.

Спустя три недели убили Макара Стреляного.Среди бела дня в кабинет авторитета в здании Центра народной культуры зашлидвое с залепленными медицинским пластырем лицами и расстреляли его изпистолетов в спину. Тяжелые ранения получил телохранитель. Киллеры уехали наподжидавшей их машине, а вечером на окраине Владивостока была обнаружена этамашина с двумя неопознанными трупами.

Из-за войны преступных группировок гибли нетолько авторитеты, но и бизнесмены, их телохранители и просто случайные люди.Этот год отмечен слишком резким всплеском заказных убийств. Расцвет криминала.На душе становилось все неспокойнее. А потом эта стрельба прямо на площади унашего дома... Стрельба во дворе офиса, опять же расположенного в нашем доме...

Временами создавалось впечатление, что этоцеленаправленная акция по отстрелу тех, кто прочно стоит на ногах. В те годывсе помешались на шальных деньгах, только вот по-настоящему большие деньгидоставались единицам, да и те не успевали ими насладиться... Многие погибали наподходе к деньгам, оставляя близких ни с чем.

В мир криминала лезли все кому не лень: испортсмены, и милиция, и отморозки. Профессия бандита в одночасье сталапопулярной. Если раньше все хвастались связями с крупными чиновниками, тотеперь исключительно знакомством с бандитом.

– Олег, в какое страшное время мыживем, – говорила я мужу. – Это не Владивосток. Это Чикаго. Почтикаждый день кого-то находят в машине с пулей в голове. Олег, в такое времястрашно жить и заниматься бизнесом.

– Юля, мы можем жить тихой и спокойной жизнью,но только без денег, – отвечал муж. – Ни ты, ни я жить другой жизньюуже не сможем, потому что почувствовали вкус этой жизни. Деньги даютвозможность наслаждаться всеми жизненными благами. Ты привыкла ко всемудорогому, ведь мечтала об этом с детства. Ни у меня, ни у тебя в детстве НИЧЕГОНЕ БЫЛО. Мы оба строим свою жизнь сами.

Олег был прав. Жить без денег я уже не могла ине хотела. И все же тогда я жила не только в любви, но и в вечном страхе. Когдавзорвали в машине кого-то из близких Олега, сидела как на иголках и молила,чтобы с мужем ничего не случилось.

– Олег, почему власти не могут прекратитькриминальный беспредел?

Но на мой вопрос Олег не отвечал и отводилглаза в сторону.

– Потому что он им выгоден?! Я угадала?! Ну,скажи правду?!

Но я опять не получала ответа. Тогда я еще незнала, что дошла очередь до Олега...

В тот день меня почему-то знобило, и Олегпопросил, чтобы я осталась дома. Я понимала, что это нервы, только не могласообразить, отчего я так нервничаю. Олег всегда хвалил меня за интуицию.Получается, в тот день я ощущала приближение беды, во мне бурлило предчувствиечего-то плохого. Олег поехал на встречу один, несмотря на мои уговоры никуда неехать и остаться дома со мной. ОН говорил, встреча очень важна. А я... Я словночувствовала, что ОН больше не вернется.

Я говорила ему, мол, в последнее времятворится что-то не то и что ночами мне становится очень страшно и я больше такне могу. Олег улыбался, отвечал, что я слишком эмоциональная и у нас все будетхорошо.

А затем позвонил телефон, я сняла трубку, ноне услышала ни звука. Так было все последние дни. Телефон звонил иногда днем, аиногда ночью. На том конце провода молчали, и все. Молчащий телефон доконалменя окончательно. В этот день я узнала, что Олега расстреляли прямо у входа вресторан...

Когда я приехала к месту, где это произошло,Олег лежал на земле лицом вверх, а ЕГО глаза смотрели в небо. На ЕГО рубашкевиднелись темно-алые пятна, а под НИМ вырисовывались кровавые лужицы. Ябросилась к нему, встала на колени. По толпе пролетело: «Жена». Тогда я ещеплохо понимала, что муж мертв. Я трясла ЕГО за плечи в надежде, что сейчас оноткроет глаза или подаст хоть какой-нибудь знак в доказательство того, что жив.Но Олег лежал без движения и не реагировал на мои мольбы и просьбы не оставлятьменя одну и защитить от невзгод, которые на нас навалились в последнее время.

Люди в форме пытались меня о чем-тоспрашивать, но, глядя на мою усиливающуюся лихорадку, поняли, что я не в себе иот меня сейчас ничего не добьешься. Подошедшие «добрые люди» наперебойрассказывали: как только мой муж вышел из машины, из стоящей неподалекустаренькой иномарки без номеров раздались выстрелы. Некоторое время Олег ещестоял на ногах и даже успел достать пистолет, но так и не смог имвоспользоваться. ОН протяжно закричал, захрипел и повалился на землю. Иномаркарванула с места и пропала бесследно. Можно было не сомневаться – это очередноезаказное убийство...

Вот моя жизнь раскололась пополам в тот день,когда сердце мужа перестало биться. Еще утром я проснулась в ЕГО объятиях ирадовалась – как же замечательно быть женой, а ближе к вечеру вдруг услышалажуткое и жестокое слово «вдова». Я даже шарахнулась в сторону и закрыла лицовлажными от пота ладонями, когда меня первый раз так назвали. Мне показалось,что меня так не назвали, а обозвали, настолько это было оскорбительно ижестоко. Словно болезненная мощная пощечина судьбы. Все наши с Олегомсчастливые дни остались позади...