На покатом борту субмарины был расстелен многорядный тросовый трап, как сеть. Рудински и папу буквально втащили наверх на руках, следом стали выгружать какие-то цилиндрические предметы. А рядом уже причаливали лодки со "святыми" гостями, и уже слышался рык русского боцмана:

- В очередь, поднимайтесь по одному, за трос держитесь крепче!

Дальнейшего Рудински не видел, потому что его провели в рубку, заставили спуститься по трубе со скобами, провели по коридорам, залитым ярким электрическим светом, и заперли в медицинском изоляторе, оставив в меланхолии и размышлениях.

Как теперь ему, Рудински персонально, выпутаться из этой ситуации с наименьшим ущербом?

В то же время старого сыщика съедало профессиональное любопытство, вызванное устойчивым ощущением, что эти русские какие-то не такие, как прочие.

Лазарев Михаил Петрович. Подводная лодка "Воронеж", Средиземное море, возле Италии, 24 марта 1944

Только роли Святого Ноева Ковчега нам не хватало!

Хорошо, глубина у этих островов за двести - есть где развернуться. Но всплывать, даже ночью, в зоне досягаемости береговой батареи - это экстрим! Хотя настоящая береговая батарея, со всем ее радарно-дальномерным хозяйством, приборами управления огнем и личным составом, натренированным работать как раз по морским целям, и зенитная, пусть даже тяжелая, для которой стрельба по кораблям все же не основной режим, это совсем разные вещи. У немецкой зенитки "88" досягаемость по высоте десять километров, а по горизонту и за тринадцать достанет - мы же от ее позиции в пяти-шести. Но в тени острова Санто-Стефано в оптику нас хрен разглядишь, особенно ночью.

Вот только островок этот больно маленький. Не очень за ним покрутишься, при наших размерах. Потому сначала всплыли, выпустили бот и дополнительно взятые лодки, затем погрузились под перископ, по истечении условленного времени снова всплыли в обговоренной точке. Продувались не полностью, и чтобы быстрее под воду уйти, и чтобы сжатый воздух экономить - мы ведь, в отличие от дизелюх, продувать балласт отработанным выхлопом от машин не можем, у нас все на компрессор завязано и ограниченный запас воздуха в баллонах. Шлюпкам нас найти не проблема, с учетом нашего радара и их ПНВ, да и защищенная радиосвязь есть, курс корректировать. Но принять на борт людей и груз - это гемор, совершенно не приспособлена атомарина для высадки десанта!

Папу и важного немца - сразу вниз, одного в специально освобожденную для него каюту, второго к Князю в изолятор. Затем наш бот перешвартовался к носу, открыли торпедопогрузочный люк, в темпе погрузили "миноги". Петрович распоряжается, матросы, выделенные в палубную команду, двигаются, как наскипидаренные - всем ясно, что чем скорее мы под воду уйдем, тем лучше. Хорошо, волна небольшая - на палубе работать можно. И то один из гостей умудрился в воду свалиться - слава богу, вытащили. А уж как их вниз, в люк спускали - кто-то и сам, а кого-то пришлось на веревке, в беседочном узле и с помощью двух матросов поздоровее. И ведь надо еще внутри их по местам распихать и проследить, чтобы они по пути ни на что не нажали, не повернули - набивали их в каюты размером с вагонное купе по восемь человек: уж простите, святые отцы, лучше так сутки потерпеть, чем в немецкой тюрьме перед расстрелом.

Хорошо, хоть люфтов бояться было не надо. Радар показывал в небе две цели, но это были наши, Ту-2 из 56-й истребительной дивизии (прим. - Ночной истребитель Ту-2П с РЛС "Гнейс" и двумя 23-мм пушками в нашей истории испытывался в 1944, в серию не пошел. В альт-истории и Ту-2 не имел перерыва в производстве и был к указанному сроку более доведен, и РЛС были лучше, с учетом привнесенной информации. - В.С.). И мы еще на севере отработали задачу целеуказания нашим радаром для истребителей-перехватчиков - так что можно было надеяться, что немецких разведчиков к нам не подпустят, ссадят на подходе. Ну, а надводные корабли и субмарины к нам подкрасться незамеченными никак не могли.

Сглазил! Доклад из ЦП - на локаторе две цели надводные, дистанция двадцать миль, пеленг 95, предположительно миноносцы. Через десять минут нас на поверхности быть не должно! Спецназ со всем имуществом уже на борту, наш штатный бот убрали, как и две надувные лодки, с оставшихся в темпе откручивают моторы, и последние святые гости в люк лезут. Ну вот, все вниз, к погружению! Успели. Теперь поохотимся!

Можно было и не ввязываться в бой? Так цели прямо перед нами, и маневрировать не надо. Для верности, стреляем четырьмя, с наведением на кильватер, и сразу отворачиваем к югу, в море, уходим на глубину, прибавляем ход. Слышим три взрыва - опять одна не сработала или не захватила цель. И шум винтов обоих миноносцев прекратился. А мы отходим на юг, юго-запад, запад. И лишь отдалившись от итальянского берега, поворачиваем на север, домой. Теперь можно и несколько часов поспать, оставив в ЦП Петровича.

А если бы не успевали? Пришлось бы тогда с дальней дистанции стрелять "шестьдесят пятыми". Ужасное расточительство - тратить уникальные торпеды из двадцать первого века на какие-то миноносцы, но в данном конкретном случае - сам папа с кардиналами у нас на борту - стоит того.

Хотя эта святая братия для нас огромная головная боль! Насколько легче было взять группу осназа - свои в обоих смыслах, и отписываться после не придется, что они могли на сверхсекретном корабле увидеть, и вести себя на подлодке умеют, проблем не создадут. И ведь вроде как союзники - никак нельзя им мешок на голову и в выгородку грязного белья сунуть под замок.

Ладно, полсуток переживем. Двести пятьдесят миль до Специи, и Корсиканским проливом мы уже ходили не раз, хрен нас кто остановит. А там пусть у Мехлиса и прочих ответственных товарищей голова болит.

Папа с корабля - командиру легче.

Лазарева Анна, комиссар госбезопасности 3-го ранга, начальник департамента внутренней разведки (именуемой в просторечии инквизицией). Москва, 1965 (альт-ист)

Еще один "правдоискатель". Или "разгребатель грязи", что больше подходит.

Как товарищ Сталин умер в прошлом году, так началось. Нет, не развенчание культа, как в иной истории, и даже оттепелью не назвать - но среди творческой интеллегенции стали появляться такие, кто жаждали рассказать "как было на самом деле". А мы хорошо помним, с чего началась "там" эрозия советского строя - конечно, не только это влияло, но тоже ведь сыграло роль!

Мы, "инквизиторы", с ГБ работаем в тесной связке, но все же другое учреждение, с несколько иной целью: по возможности мягко пресечь, если наш человек ошибся, оступился, помочь встать на путь истинный - если не явный, сознательный враг. Хотя и с такими приходится дело иметь - вот, Солженицын пишет, и даже на Запад передает, еще более мерзкие пасквили, чем "там", и все еще на свободе! Потому что в глазах нашего народа он вовсе не Лев Толстой двадцатого века, а вроде глупого шута - как сказал когда-то Иосиф Виссарионович, вакцина, то есть заведомо ослабленная культура возбудителя, и от социальной болезни очень полезна. А вот как устроить, чтобы из тайного властителя дум вышел клоун, это уже наша работа, "инквизиции". Но начинаем всегда по-доброму, дружеской беседой.