Фрея задумалась, что сказала бы на это Деви, и спросила Бадима, что тот думал по этому поводу, но отец лишь покачал головой.

— Ну не знаю, — ответил он. — Она была и осторожной, и храброй. Что бы она на это сказала — я не знаю.

Исполнительный совет попросил совет безопасности рассмотреть этот вопрос и вынести рекомендацию, и совет безопасности попросил Фрею поучаствовать в заседании. Бадим сказал, что приглашение она получила благодаря своей дружбе с Юэном. Насчет него члены комитета беспокоились сильнее всего.

Когда на совете обсуждался этот вопрос, Фрея выступила, заявив:

— Я пытаюсь представить, что бы сказала сейчас Деви, и мне кажется, она бы отметила, что людям на Авроре пришлось найти укрытие в зданиях, которые они сами построили из вырезанной породы. Они покрыли ее алмазным спреем и алюминием, но в процессе строительства случались периоды, когда они выходили резать породу. Это не то же самое, что дышать местным воздухом или прыгать в океан, но тоже какая-никакая подверженность внешнему воздействию. Как и выходить в костюмах, а потом возвращаться внутрь, оставаясь в них же и только там снимая. То есть я хочу этим сказать, они уже неизбежно контактируют с планетой. Как только впервые высадились, это было неизбежно. А когда вышли на поверхность в костюмах — тем более. Они не могли оставаться в герметичных камерах — они в контакте с этой местностью. Разве это не хорошо, а? Это же то, на что мы все надеемся. И с ними ничего не случилось, а ведь они пробыли там уже сорок дней. Поэтому держать их в закрытых помещениях или в костюмах — это мера предосторожности, которая ни от чего не оберегает. Это не способствует пониманию реальности происходящего, а ее всегда лучше понимать, чем наоборот. Вот что, как мне кажется, сказала бы Деви.

Арам ответил на это кивком, и Сонг его поддержала. Если у них была прямая демократия, то поселенцам на поверхности должны были разрешить выйти наружу, снять костюмы и дать ветру наполнить им легкие. Но их руководство состояло из советов, которые много лет, по сути, сами выбирали своих членов. Корабельный компьютер давал лишь рекомендации, а корабль, как правило, был консервативен в вопросах оценки рисков и управления ими, и, казалось, это всех устраивало. Похоже, так уж он был запрограммирован.

И совет безопасности снова проголосовал за то, чтобы поселенцы воздержались от взаимодействия с внешней средой. За это проголосовали даже Арам и Сонг. Исполнительный совет поступил тем же образом. Но время, когда все должно было измениться, казалось, было уже близко.

* * *

Ветер в Хвалси доставлял все больше неудобств. На протяжении долгих периодов утра каждого месяцедня дул ровный береговой ветер скоростью около пятидесяти километров в час, с порывами до сотни. При этом по утесу спускались нисходящие потоки, из-за которых долина становилась особенно ветреной. В середине месячного дня, в период странной темноты солнечного затмения, ветры ослабевали и наступало относительное затишье. Тогда всем, кто был на поверхности (уже 126 человека), хотелось из этого затишья выбраться, но оно могло продолжаться и до конца затмения, двадцать-тридцать часов, а иногда и больше. Количество людей, которые могут покинуть укрытие одновременно, ограничено, поэтому у них разворачивалась борьба за место в расписании на этот спокойный период, ведь вскоре после полудня их месяцедня в глубь острова задувал сильный морской ветер. А поскольку на суше было теплее, чем в океане, воздух с нее поднимался, освобождая место для более холодного, и ветры врывались туда то порывами, то размеренным потоком, набиравшим силу всю вторую половину месяцедня вплоть до самого заката. Это был период преимущественно мощных морских ветров, хотя они, конечно, могли меняться, потому что бури на Авроре расходились по спирали и газы перемещались вокруг ее вращающегося шара. День на Авроре совпадал по длительности с месяцем, и она за этот период совершала всего один оборот вокруг своей оси, поэтому это медленное вращение приводило к тому, что атмосферный воздух немного затягивало в гидросферу и литосферу, создавая ветры, которые кружили и смешивались, образуя привычные пассаты, полярные вихри и прочее.

В общем, ветрено было почти всегда. А когда не было, они выходили из укрытий и гуляли, наслаждаясь возможностью прохаживаться, не прижимаясь при порывах к земле, не сбиваясь с ног. Даже во тьме затмения было приятно находиться там в безветреную погоду, светить нашлемными фонариками на долину и окаймляющие ее утесы.

Джучи победил в очередной лотерее и сразу же спустился в составе следующей группы, попал в список на вылазку из Хвалси. Фрея наблюдала за тем, как он вышел в своем костюме и тотчас же был сбит с ног нисходящим потоком воздуха. В ту минуту попадали все, кто был в группе, и все закричали от страха или от удивления, как закричала и Фрея, следившая за ними с корабля. Тогда Джучи решил пробираться ползком, смеясь, и, спрятавшись под защиту городской стены, кое-как поднялся, все еще продолжая смеяться. Там, возле стены, он стал танцевать, будто зимний ягненок, который впервые выбрался из закута и увидел весну. Его переполняли чувства.

* * *

В последнее время Юэну доставляли особенное удовольствие прогулки по тропе, которую сам помогал прокладывать вдоль южного берега реки. Гуляя по ней, он исследовал сначала устье, а потом и пляж между лагуной и океаном. Песок здесь был в основном плотно слежавшийся под рыхлым слоем, который разносило ветром и который собирался в миниатюрные дюны. Ближе к воде песок был волнистый, уложенный волнами так, что просматривалось сразу множество его слоев. Поначалу считалось, что на Авроре не было приливов, что она вращалась синхронно с планетой E, но теперь возникло мнение, что сочетание Тау Кита и E могло дать Авроре более сильный захват относительно планеты E, поскольку Тау Кита находилась с другой стороны Авроры и противоположно направленные захваты планеты и звезды поменяли бы заметным образом поведение воды, покрывающей большую часть поверхности Авроры. К тому же наблюдалась легкая либрация, возникающая, когда Аврора немного раскачивалась перед E. Таким образом, здесь существовало два вида слабых приливов, оба происходили в темпе месяцедней, но имели разные ритмы. И действительно: волнистые пляжи, вероятно, служили свидетельством этих приливов. Впрочем, измерить изменения уровня океана было невозможно, и некоторые считали этот волнистый песок результатом не влияния двух слабых приливов, а постоянно набегающих крупных волн, каждая из которых оставляла след под небольшим углом к следу от предыдущей. Большинство ученых сомневались, что волны могли оставлять столь правильные следы, а кое-кто выдвигал предположение, что это были слои песчаника, подвергнутого воздействию моря, которые говорили об изменениях уровня воды на протяжении разных эпох в истории Авроры.

— Значит, получается, — сказал однажды Юэн, — это либо следы отдельных волн, либо приливов длиной в месяцедень, либо геологических эонов. Спасибо, что прояснили!

Он рассмеялся. В одном из личных разговоров с Фреей он сказал, что одним из самых приятных в его прогулках по берегу было всматриваться в песок на пляже и в наступающие волны. Поэтому он провел много времени, прохаживаясь туда и обратно к югу от устья и часто останавливаясь, чтобы осмотреть отдельные участки, опускаясь на колени или даже ложась на песок.