Подъезжаю к дому Лолы. Уже очень поздно, и я отправляю ей эсэмэс. Она зовет меня в гараж. Стараясь не шуметь, прохожу через сад к двери. Лола сидит на диване, поджав ноги под себя.

– Ну как, все песни записали? – интересуюсь я.

– Последнюю запишем четырнадцатого, на выступлении.

– Хорошая идея.

– Только вот Хироко меня не простила. Правда, я и не просила прощения. – Лола грустно улыбается. – Всякий раз, когда собираюсь написать ей, мне кажется, что именно в этот момент она сомневается в своем решение. – Она все крутит мобильник в руке. – Она не останется, знаю.

Кладу голову ей на плечо.

– Я знаю тебя не так хорошо, как Генри, – Лола переключается на меня, – но, по-моему, что-то случилось. После возвращения ты ничего не рассказала мне об отношениях с Джоэлом. Ни разу не сходила в бассейн. Я не дура, я все замечаю. Просто жду.

Я разглядываю постеры любимых групп Лолы: Waifs, Warpaint, Karen О, Magic Dirt. Вспоминаю, как мы с Генри сидели здесь, а Лола играла нам. Начинаю рассказывать о Кэле. Слова все еще отдаются болью, но уже меньше.

– А я все пыталась понять, что же страшное с тобой случилось, – признается Лола. – Мы с Хироко сидели, гадали, не знали, как помочь. Но я даже и подумать не могла…

Подруга обнимает меня – так мы и засыпаем.

Расколотый берег

Питер Темпл

Письма оставлены между с. 8 и 9

14 февраля 2016 года

Дорогая Джордж!

Сегодня я говорил с Генри, и он сказал, что наступает «конец света». Ты слышала? Знаю, как ты любишь Рэя Брэдбери. Не хочешь ли провести со мной последнюю ночь? Не важно, что это День святого Валентина, – мы просто составим друг другу компанию. Как тебе идея?

Мартин

Дорогой Мартин!

Это было бы здорово!

Джордж

Ярко и радостно брезжил рассвет последнего дня перед «концом света», но меня не отпускает неприятное чувство. Вчера я все ждал, что откроется дверь, и в магазин войдет Эми. Расслабился только около полудня, когда она наконец написала. Правда, новости были не из лучших: мы не сможем увидеться до самого Дня святого Валентина, а как раз четырнадцатого она надеется встретиться со мной в «Прачечной». Написал в ответ, что обещал этот вечер провести с Рэйчел. Предложил увидеться пятнадцатого.

«Ты сказал ей?» – пишет Эми. «О чем?» – «О нас!» – «Пока не успел, очень занят. Обязательно скажу». Посмотрел на Рэйчел – она склонилась над очередной книгой. Подумал о своем обещании. И решил пока не говорить ей об Эми. Отложил эту новость до «конца света».

Выхожу из душа, вытираюсь полотенцем и одеваюсь. В это время стучится и входит Джордж.

– С Днем святого Валентина тебя, – говорит она и тянется за зубной щеткой.

– А где же твой извечный пессимизм? – интересуюсь я.

– Впервые за шесть лет у меня в школе появился друг. Мне теперь плевать на Стейси. У меня почти есть бойфренд. Ты, кстати, отдал Рэйчел мое письмо?

– Да. – На самом деле нет. – Черт!

– Черт?

– Не собирался говорить этого вслух. Все будет хорошо.

– Вот именно! Спасибо, что отговорил маму продавать книжный, – говорит Джордж, целуя меня в щеку. – Фрида мне рассказала. Она узнала от Рэйчел, что ты вчера звонил ей.

Прежде чем я успеваю объяснить, кто-то стучит.

– Прошу прощения, – заглядывает Мартин. – Джордж, отец просит тебя посидеть за прилавком, ему нужно уехать.

– Минутку, сейчас приду, – говорит Джордж и поворачивается ко мне. – Что с тобой, Генри?

– Ты действительно не хочешь, чтобы мы продавали книжный? Тебя не волнуют деньги?

– Совершенно не волнуют, – пожала плечами Джордж.

Я могу все поправить, поговорить с мамой, но мне не удастся уберечь сестру от боли, когда она узнает о Кэле. Хотел сказать ей прямо сейчас, но пусть лучше это сделает Рэйчел.

– Со мной все в порядке. Рад, что у тебя хорошее настроение.

Джордж выходит, а я сажусь на край ванны и звоню маме. Автоответчик. Оставляю ей сообщение: «Не продавай магазин. Не надо».

Когда я подъезжаю к дому Роуз, Рэйчел уже ждет на улице. На ней платье, и я гадаю, нет ли под ним купальника. Она мужественно едет со мной на побережье, вдруг отважится войти в воду? Ведь Рэйчел не робкого десятка. «Пожалуйста, не исчезай снова», – думаю я, когда она открывает дверь микроавтобуса и забирается внутрь.

По радио играют песни группы The Lucksmiths. Надо сказать Рэйчел, что Кэл и есть таинственный герой Джордж. Но я спешу. У Рэйчел хорошее настроение, и я рад за нее.

– Ты точно не против этой поездки? – интересуюсь я.

– Генри, перестань беспокоиться. Все будет хорошо. Или не все. Но ничего плохого точно не случится.

На секунду задерживаю на ней взгляд. В одном лице смешались Рэйчел прежняя и Рэйчел настоящая. Она опускает стекло, и в салон врывается день – солнце и пыль. Делаю музыку громче.

– Спасибо, – говорит она, – я с тобой меньше грущу.

– Вот и хорошо.

Доезжаем до окраины города. Асфальт остается позади, теперь навстречу бегут деревья, и небо становится шире. Рэйчел задремала. Просыпается она уже в маленьком городке, смотрит вокруг и улыбается, вдыхая воздух, пропитанный запахом океана. Обхватив себя руками, вслед за мной входит в букинистический магазин. Я подхожу к полкам, задумываюсь. Хорош я, нечего сказать: притащил лучшую подругу к океану, от которого она сбежала, и показал кучу книг – как будто на работе их не хватает. Но потом я оборачиваюсь. Рэйчел, опустившись на колени, с интересом разглядывает на полу научно-популярные книги. Спустя несколько минут подходит к художественной литературе, возле которой стою я. Начинаю показывать ей любимые книги. Она читает аннотации, перелистывает страницы, ищет заметки на полях.

– Ты теперь везде как в «Библиотеке», – улыбаюсь я.

– Ну да, привычка, – смеется Рэйчел. – Я так рада, что ты отговорил маму от продажи. Генри, магазин – это ты.

Она по-особенному произносит это «ты», у Эми так не получится. По-особенному произносит мое имя – с такой интонацией можно было бы сказать «люблю». Внезапные мысли… Заметив показавшуюся из-за ворота платья голубую лямку купальника, я машинально касаюсь ее.

– Может быть, решусь поплавать, – объясняет Рэйчел, – ведь скоро «конец света»! Пойдешь со мной?

– Я не взял плавки.

– Да видела я тебя в трусах!

– Ты и голым меня видела, – вздыхаю я.