— Ты чего? — удивилась я. — Или забыл что-то в такси?

— Забыл! — ответил он. — Да и ты тоже! Мы оставили подарок Порфирия в моей машине!

— Боже, избавь меня от подарков вампиров! — пробормотала я, вспомнив шарф Киззи.

Грег быстро направился вдоль дома. Футляр, видимо, так и лежал на заднем сиденье все это время. Когда Грег вернулся, мне вновь стало не по себе. Мало ли что там могло оказаться!

Как только мы очутились в квартире, Грег сразу решил его раскрыть. Но я сказала, что хотела бы сходить в душ и переодеться. Когда я вышла из ванной, Грег уже заварил зеленый чай. Я села за стол напротив него и с наслаждением выпила ароматный горячий напиток. После второй чашки почувствовала себя значительно лучше. Грег заметил, что ему доставляет удовольствие наблюдать, как я ем, пью, и он даже начинает вспоминать вкус обычной земной пищи. Я улыбнулась и ответила, что, возможно, он и сам скоро будет чувствовать этот вкус, когда вновь станет человеком. Я помнила лазоревого мотылька, перелетевшего от меня к Грегу, и то, что я тогда загадала.

В гостиной я случайно задела журнальный столик и лежащую на нем коробку с хрустальным лотосом. Цветок ударился о кованую ножку напольного подсвечника и разлетелся на сверкающие осколки. Я вскрикнула от неожиданности и помрачнела, увидев в этом плохой знак. Видимо, Дино был мертв.

— Что стало с Дино? — глухо спросила я и стала собирать осколки хрусталя.

— Не знаю, — ответил Грег и присоединился ко мне.

— Его лотос разбился, — прошептала я и всхлипнула. — Последнее время я стала во всем видеть знаки. Значит, Дино умер. Атанас его убил! Будь он проклят!

Грег посмотрел мне в глаза и сказал, что и Атанас, и он сам уже давно прокляты.

— Прости! — быстро произнесла я. — Не хотела тебя огорчать, но я нервничаю из-за Дино.

— Не нужно, Лада! Судьбу изменить нельзя. А Дино сам упорно шел по избранному пути и не хотел сворачивать. Думаю, он мертв.

— Но ты же можешь посмотреть, — предложила я.

— Не могу! Мысли вампиров для меня закрыты. Я лишь читаю мысли людей. Ты знаешь.

— Да, — прошептала я.

Потом Грег взял футляр и радостно произнес, что пора наконец посмотреть, что за подарок сделал нам Порфирий. Но я с опаской наблюдала, как он открывает футляр. Внутри лежал свиток.

— Что это? — настороженно спросила я.

И вдруг, глядя на взволнованное лицо Грега, начала догадываться, хотя все еще не верила. Я встала и подошла к нему, заглянула через плечо. Да, это был текст поверья. Он был напечатан обычным шрифтом на обычной бумаге и, что называется, адаптирован для современного восприятия. Кроме того, он был в двух вариантах — на английском и русском языках.

Сверху приписка от руки: «Дорогие Грег и Лада! Решил втайне от Атанаса скопировать документ, за которым вы, собственно, и приехали. Атанас получил его от отца Грегори. Он сказал, что все послушники «Белого склепа» на выходе из монастыря получают такие копии. Оригинал хранится у отца Грегори. Откуда он у него, никто не знает. Текст вполне понятен. Я знаю, что русский перевод сделал Атанас. Только, мне кажется, помочь он вам ничем не может. Но раз вы так хотели прочитать этот документ, я дарю вам копию. Атанасу знать об этом необязательно».

Внизу стояла подпись «Порфирий».

Привожу полный текст.

«Тьма предостерегает детей своих: не поддавайтесь обольщению светом! Тьма дала вам силу, власть, вечную жизнь, Тьма избавила вас от слабости человеческой оболочки, от болезней тела, сделала вас неуязвимыми…

Но Тьма знает случаи, когда происходило обратное превращение, и в этом послании желает предостеречь всех. Вы же не хотите вновь оказаться слабыми, беззащитными, смертными людишками, раздираемыми бесконечными противоречиями и проходящими один и тот же путь от рождения к смерти. История, которая изложена ниже, должна служить наглядным примером того, чего следует избегать всеми силами.

…Один вампир жил на земле около пяти веков. Пришло время, он впал в депрессию и, вместо того чтобы обратиться к нашим Отцам и пройти, если нужно, послушание, стал уединяться, проводить время в скитаниях по земле и искать, сам не зная чего. Его размышления привели к тому, что он перестал употреблять человеческую кровь. А вы знаете, что это грозный признак начинающегося распада вампирской личности. Затем он начал «творить добро», к примеру, жалеть дичь, на которую охотился. Как-то он выследил лань, но отказался от ее крови лишь потому, что увидел рядом с ней маленьких оленят. Постоянный голод привел к тому, что вампир обессилел, его рассудок затуманился. Однажды на закате он сидел возле реки и смотрел на алеющую воду. Неподалеку находилось селение, но вампир настолько утратил чувство безопасности, что даже не скрывался. И когда к реке подошла девушка, он не сделал попыток исчезнуть. Он так и сидел с весьма печальным видом. Девушка пришла за водой. Но, увидев вампира, поставила ведра, опустила коромысло и приблизилась к нему.

— У тебя что-то случилось, странник? — участливо спросила она. — Ты такой бледный и печальный!

Вампир поднял голову. Свет заката бросал красноватый отблеск на пепельно-русые волосы девушки. Короткие прядки вились возле висков пушистыми облачками, длинная полураспущенная коса спускалась ниже талии. Большие зеленые глаза с приподнятыми уголками показались вампиру наполненными лесной прохладой, алые губы он про себя сравнил со спелыми ягодами земляники. Вампир очаровался. Но вы понимаете, что это произошло именно из-за ослабления темной силы внутри его. Он смутился, чего с ним не бывало вот уже пять веков, ощутил гулкое биение сердца, про которое давно забыл, и потерял дар речи, хотя умел заливаться соловьем, обольщая своих жертв. Когда девушка села с ним рядом, он задрожал так, будто его хлестали осиновыми прутьями, натирали чесноком и обкладывали ветками цветущего шиповника. Но вампир не убежал прочь, он хотел этой странной муки, он всем сердцем ее жаждал.

Они разговорились. Когда девушка заспешила домой, он помог ей набрать воду и донес ведра до крайнего деревенского дома. Так они стали встречаться. Девушка была чиста и невинна, как поцелуй белых лилий. Ее незамутненный ум, жаркое отзывчивое сердце и полная неопытность не давали ей осознать до конца всей сути происходящего. А когда она поняла, было поздно. Она безумно полюбила вампира. Когда она призналась в этом ему, вампир в ответ сделал ей то же признание и открыл, кем он является. Новой силы печаль навалилась на него, ведь он не мог ответить девушке взаимностью. Он был очарован ее чувствами, но не более того. Он наслаждался прекрасной картинкой, но саму личность девушки не понимал, она оставалась для него чуждой. Его суть как бы раздвоилась. Вампир, несомненно, был счастлив, что его, дитя Тьмы, любит сама невинность и чистота, то есть дитя Света. Это поднимало его выше всех остальных вампиров, так он думал. Но в то же время его темная сущность оставалась совершенно бесстрастной и отстраненно наблюдала за развитием событий. Вампир не мог полюбить девушку. Он воспринимал ее как редкую прекрасную вещь, своего рода подарок ему лично, и просто любовался ею и наслаждался тем, что она обволакивает его своими пылкими чувствами.