– Ты хочешь поехать туда сегодня? – удивился Джо. – Но ведь уже почти полночь, и Фэй Шугартон наверняка будет очень недовольна, если трое незнакомых людей вытащат ее из постели и начнут задавать вопросы о ее приемной дочери.

– Она будет недовольна еще больше, если ее вытащат из постели, чтобы убить приемную дочь у нее на глазах, – отрезала Ева сердито. – Мы едем туда немедленно!

– Но что ты ей скажешь, когда увидишь ее?

– Я расскажу ей о Доне, об опасности, которая грозит Джейн, и попрошу разрешения спрятать девочку, пока Дона не поймают.

– Тебе придется очень постараться, чтобы убедить Фэй Шугартон сделать это, не говоря уже о многочисленных «но» и «если», которые…

– Например?

– Что, если Дона не поймают? Что, если мы не сумеем спрятать девочку достаточно надежно? Но даже если Фэй не спросит тебя об этом, я почти уверен, что она не расстанется со своей приемной дочерью – если, конечно, Джейн для нее что-то значит.

– Тогда тебе придется помочь мне, Джо. В любом случае мы не можем оставить Джейн там, где Дону будет легко до нее добраться.

– В любом случае нам нужно будет заставить Фэй Шугартон поверить нам. А это будет очень трудно сделать, если мы ворвемся к ней среди ночи.

– Но ведь… – Ева осеклась. Будь благоразумной, сказала она себе. В конце концов, Дон говорил, что его план начнет действовать только после того, как она познакомится с девочкой. Пожалуй, у нее есть все основания считать, что он не предпримет никаких шагов, пока…

«Основания?! – перебила она сама себя. – Какие, к черту, могут быть основания или гарантии, когда имеешь дело с таким непредсказуемым, возможно, психически больным человеком, как Дон?» На карту была поставлена жизнь девочки, а это значило, что Ева не имела права рисковать. Кто знает, может быть, уже сейчас Дон входит в дом мисс Шугартон на Лютер-стрит?

– Я хочу, чтобы мы поехали туда сегодня, сейчас! – твердо сказала она.

– Мне тоже кажется, что было бы разумнее… – начал Марк, но Ева перебила его:

– Я хочу удостовериться, что там все в порядке. Никого будить я не собираюсь.

Марк пожал плечами и включил мотор.

– Как скажешь, Ева, как скажешь…

* * *

Дом № 48 по улице Лютера был небольшим. Краска с крыльца облупилась, но в остальном дом выглядел достаточно аккуратным и ухоженным и даже был украшен по фасаду искусственными лианами и цветами в пластмассовых кашпо.

– Ну что, довольна? – спросил Марк.

Ева огляделась по сторонам. Улица казалась совершенно пустынной – ни машин, ни пешеходов, но именно в этом безлюдье было что-то вызывающее тревогу. Нет, она ни в коем случае не была довольна, однако ей все же стало чуточку спокойнее.

– В общем да, – ответила Ева. – Но…

– Вот и отлично. Тогда сделаем так: я отвезу вас с Джо домой, а сам вернусь и присмотрю за мисс Шугартон и ее семейством, – предложил Марк.

– Нет! Я тоже хочу остаться!

– Не спорьте, – вмешался Джо, хотя Ева и не думала спорить. – Я сейчас позвоню в ближайший полицейский участок и вызову патруль. Они приедут в машине без опознавательных знаков и встанут здесь, на тротуаре. Если старший патруля заметит что-нибудь подозрительное, он известит нас, а сам с напарником войдет в дом.

И он полез в карман за телефоном.

– Я тоже хотел бы остаться здесь и подежурить, – сказал Марк.

Ева колебалась, но наконец она сдалась:

– Хорошо. Мы с Джо пойдем, а ты сразу же позвони нам, если услышишь или увидишь что-нибудь подозрительное о'кей?

– Вы собираетесь идти пешком? – Марк испуганно округлил глаза. – Может, все-таки отвезти вас?

– Мы возьмем такси.

– Здесь, в этом районе? Да еще в такой час?! – Марк покачал головой. – Вряд ли это вам удастся.

– Значит, возьмем машину, когда выберемся отсюда. Я не хочу, чтобы ты уезжал хотя бы ненадолго.

– Патрульная машина будет здесь через пять минут, – сказал Джо, закончив разговор с ближайшим полицейским участком и убирая телефон. – Не беспокойся, я думаю, что сумею позаботиться о Еве, – добавил он, обращаясь к Марку. – Или, вернее, позволю ей позаботиться обо мне. Все-таки это ее родной район.

– Мы вернемся к восьми утра, – пообещала Ева. – К этому времени они уже должны проснуться.

С этими словами она махнула Марку рукой и быстро пошла по улице.

– И в какую сторону нам идти, чтобы вернуться в цивилизованный мир? – спросил Джо, догоняя ее.

– Это и есть цивилизованный мир, богатенький мальчик, – с горечью ответила Ева. – Настоящие трущобы начинаются дальше к югу. До них еще целых четыре квартала.

– А где ты жила?

– Там и жила… Впрочем, почему ты спрашиваешь? Ведь ты полицейский, ты и сам должен хорошо знать этот район.

– Ну, мы никогда не патрулировали эти, как ты их называешь, «цивилизованные» кварталы в пешем порядке – только на машинах. Здешние жители имели обыкновение развлекаться, стреляя в полицейских. Разумеется, если они не были слишком заняты, паля друг в друга…

– Здешние жители… Всегда только абстрактные «здешние жители» или не менее таинственный «проблемный контингент»… – Ева вздохнула. – Поверь, Джо, в трущобах живут не одни только преступники, их как раз меньшинство. Здесь всегда жили обычные люди со своими тревогами, своими проблемами.

– Постой, постой, зачем ты так? Ведь ты отлично знаешь, кого я имел в виду. Зачем же сразу набрасываться?

– Я на тебя не набрасывалась, – по привычке возразила Ева, но тут же поняла, что Джо прав. – Извини, я не хотела тебя обидеть.

– Я не обиделся, просто… Просто ты говорила так, словно до сих пор живешь здесь, в одном из домов на Лютер-стрит.

Ева с горечью усмехнулась.

– Мне не повезло, Джо, я никогда не жила на Лютер-стрит. Мы с матерью ютились в трущобах в четырех кварталах к югу отсюда. Для нас улица Лютера была все равно что для тебя центр города.

– Не придирайся к словам. Ты прекрасно поняла, что я имел в виду.

Ева опустила голову – она действительно знала.

– Я ни разу не была здесь с тех пор, как родилась Бонни, – сказала она. – Я думала, все забыто, но… Поверь, Джо, я и сама не знала, что буду реагировать так сильно. Знаешь, сейчас мне кажется, будто я снова вернулась в детство и стала двенадцатилетней девчонкой… – Она виновато улыбнулась. – Наверное, это просто ностальгия по прошлым временам. Я понимаю, что жалеть о них было бы по меньшей мере странно, и все же… Должно быть, это сильнее меня. Нет, это не тоска по прошлому, просто окружающее подействовало на меня, как когда-то: я снова ощутила одиночество, опасность и готовность отразить ее в любую секунду.