В ночь на 3 августа погромному нападению был подвергнут Темиртауский рынок. Под утро загорелись здание столовой и овощной ларек. Погромы, разрушения и поджоги сопровождались нападениями на военнослужащих, сотрудников милиции и народных дружинников, пытавшихся восстановить порядок. Участники беспорядков вновь бросали в них камни, металлические прутья, палки и даже стреляли из охотничьих и других ружей.

Около 7 часов утра оперативным нарядом милиции и солдатами толпа у универмага была разогнана. Одновременно начали вывозить раненых, убитых и задержанных.

3 августа около 12 часов дня солдаты ушли от магазина.

Небольшая толпа собралась вновь и пошла грабить универмаг.

Спустя два часа с места этих событий прибежали погромщики и сообщили, что снова пришли дружинники и опять идут к городку. Дружинников забросали камнями. Затем в городок вошли солдаты.

Вечером 3 августа порядок в городе был в основном восстановлен. Но некоторые лидеры волнений пытались продолжить бунт. Трое из них, избежавшие ареста, договорились спровоцировать волнения в Комсомольском городке. Они нападали на автомашины, в одной из них взяли бензин для поджога домов, в том числе здания, в котором размещался штаб народной дружины. Кроме того, один из них ходил по общежитиям Комсомольского городка и призывал молодежь продолжить борьбу. Затем все трое отправили записку своему товарищу в палаточный городок - предлагали поднять молодежь на новое выступление. Наступательный порыв взбунтовавшихся молодых рабочих к тому времени угас, люди были напуганы арестами, выстрелами, кровью. Поэтому, когда двое лидеров появились 4 августа в общежитие Комсомольского городка, они не только не нашли поддержки, но и получили отпор.

Вожаки и подстрекатели. В ходе массовых беспорядков в Темиртау 109 солдат и офицеров получили ранения, в том числе 32 - из огнестрельного оружия. Среди участников волнений было убито 11 и ранено 32 человека (пятеро впоследствии умерли). При подавлении бунта было задержано 190 человек, главным образом, молодых рабочих в возрасте 18-21 года, прибывших на строительство всего за две-три недели до событий. 75 человек были членами ВЛКСМ. Большинство после короткого разбирательства отпустили на свободу. Против 42 задержанных возбудили уголовные дела и арестовали. Следствие, проведенное следственным отделом КГБ при Совете Министров Казахской ССР, привлекло семерых активных участников массовых беспорядков в Темиртау к уголовной ответственности по одному делу, а совершенные ими преступления квалифицировало как бандитизм и массовые беспорядки (ст.14 и 16 Закона об уголовной ответственности за государственные преступления). Впоследствии обвинение в бандитизме было снято. Другие арестованные были отданы под суд только за участие в массовых беспорядках (без обвинения в бандитизме), некоторые осуждены условно - «с учетом обстоятельств, характеризующих личности». Ряд уголовных дел на участников беспорядков был прекращен до суда, «имея в виду меньшую степень их виновности»1.

Следствие указало на семерых человек как на наиболее активных участников массовых беспорядков. Это были Заговский, Аплоцинь, Манышин, Жиряков, Шилов, Сухинин и Югов. Среди погибших во время беспорядков молодых рабочих несколько человек также могли претендовать на роль организаторов. Убитый у универмага Бескоровайный был одним из инициаторов нападения на милицию и призывал к расправе с военнослужащими. Другой молодой рабочий -Макеев - во время нападения на универмаг подстрекал толпу к сопротивлению военнослужащим и продолжению погромов, призывал солдат присоединиться к участникам беспорядков, вывел из гаража грузовую автомашину «МАЗ» и пытался протаранить цепь солдат.

Вряд ли всех этих молодых людей можно всерьез назвать «организаторами массовых беспорядков». Они несколько выделялись из массы, но совсем не руководили ею. Утром 2 августа толпу несла волна событий. И вместе с толпой несло молодых и агрессивных крикунов. Их действительно организующая роль стала заметной лишь во второй половине дня 2 августа, когда толпа выдвинула трех представителей для предъявления ультиматума об освобождении задержанных. Самопровозглашенным руководителем этих «парламентеров» был Манышин. Он же стал инициатором стихийного митинга и «голосования» об освобождение задержанных. Манышин явно превращался в лидера бунтовщиков. В ночь на 3 августа, будучи ранен штыком при нападении на солдат, он уже носился по палаточному городку с ножом в руках и призывал (даже заставлял) молодежь продолжать беспорядки. Именно ему принадлежат слова: «Чего вы туда не идете, там ребята кровь льют, а вы здесь прячетесь, идите туда, а то мы сами перережем вас». В любом случае Манышин, по мнению следствия, идеально подходил на роль главного обвиняемого - его вместе с Заговским суд приговорил в расстрелу (в декабре 1959 г. Президиум Верховного Совета Казахской ССР заменил обоим расстрел на 15 лет лишения свободы1).

Стремление возглавить волнения обнаружили еще двое обвиняемых - Аплоцинь и Жиряков. Именно они отправили приятелю в палаточный городок записку следующего содержания: «Олег, собери ребят, человек 500-600, и приходи на Тайвань (так на молодежном сленге называли Комсомольский городок. - В. К.), здесь есть мусора, их нужно потратить (убить. - В. К.)». Эти же двое, захватив машину, ездили в соседний Комсомольский городок «поднимать народ». Однако и формирование руководящего «ядра», и осознание им своей роли явно отставали от действий властей по подавлению волнений. Собственно и «организовывать» беспорядки они начали уже после подавления бунта в палаточном городке - вечером 3 и 4 августа. И если 3 августа еще были некоторые шансы на успех - в этот день почти 25 тысяч рабочих не вышли на работу, то на следующий день почва для агитации почти исчезла - не работало только полторы тысячи человек.

По своему социальному опыту зачинщики мало отличались от других участников беспорядков? Шестеро русских, латыш, еврей и украинец. Двое комсомольцев. Трое имели уголовное прошлое. Один, самый старший из девятки, ему было 26 лет, был трижды судим. В 1951 г. за подделку документов, в 1952 г. - за хищение личного имущества граждан, в 1956 г. - за хранение холодного оружия. Второй в 1958 г. был условно осужден на два года лишения свободы за растление несовершеннолетних. (Подробности нам неизвестны, но судя по мягкости наказания, речь, скорее всего, шла о половых отношениях двух несовершеннолетних и скандале, поднятом по этому поводу родителями подруги). Вероятно, этот участник событий в Темиртау считал, что с ним обошлись несправедливо и «засудили» неправильно. Третий был ранее судим за мелкое хулиганство. Еще один зачинщик судимостей не имел, но относился к блатным, полукриминальным элементам, которых было множество на строительстве. В июне 1959 г. он самовольно оставил работу, систематически пьянствовал, устраивал драки.

Эти люди имели личные причины ненавидеть милицию и явную склонность к агрессивным действиям. Но, призывая к погромам и поджогам, они не пытались вдохновить толпу на грабежи. И двигала ими не возможность пограбить, а ненависть к милиции, пьянящее чувство власти над толпой, жажда восстановления справедливости. Те же, кто постоянно провоцировал толпу на грабежи, по всей вероятности, растворились в массе молодых строителей и никак не «засветились», бесследно исчезнув вместе с награбленным добром.