Очередные пять машин перегонялись 12 февраля уже пилотами гражданской авиации, перешедшими на военную службу, — Явером Алиевым, Закиром Юсифовым, Ханларом Саттаровым, Эдиссоном Гасановым и Мирмагомедом Агаевым. В итоге на аэродроме остался только один неисправный вертолет — один из офицеров эскадрильи из самых лучших побуждений (а всем было ясно, что захват такого количества авиатехники приведет только к эскалации конфликта в Карабахе) поджег его в самой середине стоянки, чтобы при взрыве были если не уничтожены, то хотя бы повреждены все остальные машины. Однако пожар был потушен, и только один вертолет был поврежден. Однако повреждения оказались незначительными, и 14 февраля наскоро отремонтированный Ми-24 перегнал Ширинов. С тех пор этот день стал официально отмечаться в Азербайджане как День ВВС.

Таким образом, к концу февраля азербайджанцы располагали 9 боевыми вертолетами Ми-24 и всего лишь 3 подготовленными экипажами — зато какими: из 6 человек, перешедших в азербайджанскую армию (С. Сенюшкин, С. Туваев, А. Шварев, Е. Карлов, Р. Ширинов — летчики 843-й эскадрильи, С. Джалалов — командир комендатуры), трое были «афганцами». Остальные экс-гражданские летчики требовали дополнительной подготовки, так как, кроме того, что ранее они пилотировали только Ми-8 (а разница с военными вертолетами существенная), они не имели никакого понятия о боевом применении «крокодилов»[83].

Вновь созданную эскадрилью азербайджанских ВВС возглавил Явер Алиев. Во многом благодаря ему и удалось сохранить таким трудом «приобретенную» технику. Дело в том, что вскоре «сверху» позвонили и «попросили» вернуть технику Российской армии. На что Явер ответил коротко: «Эти вертолеты нужны моему народу для защиты Азербайджана. Ни один вертолет не будет возвращен». Он же дал указание, чтобы ночью сняли аккумуляторы. Поэтому, когда наутро прибыли бронетранспортеры с десантниками и летчиками, чтобы забрать вертолеты, ни один из них не запустился.

В условиях, когда стороны начали активно захватывать военное имущество, некоторая часть офицеров (прежде всего, конечно, высокопоставленных) пошла на должностное преступление, продавая или передавая оружие и боеприпасы. Конечно, большая часть таких «сделок» остается (и останется) неизвестной, но некоторые детали все-таки стоит привести. Вот типичный доклад контрразведчиков того периода: «12.05.92 г. С аэродрома Новоалексеевска (пригород Тбилиси) на аэродром Кала (Азербайджан) была вывезена партия оружия в количестве 400 автоматов (40 ящиков по 10 штук) и 80 ящиков с патронами. Перевозка, осуществленная на основании распоряжения замкомандующего ЗакВО генерал-лейтенанта С.У. Беппаева, производилась на двух самолетах — Ту-134 (салон командующего) из состава… ОСАЭ (войсковой части 78782) и Ил-20 (разведывательный) из состава… ОРАО РУ ЗакВО (войсковой части 15282). По прибытии на место указанное оружие и боеприпасы были получены и вывезены представителями МО Азербайджана во главе с начальником штаба генералом Мусаевым. Факт получил огласку и осуждение среди военнослужащих эскадрилий. По их мнению, в случае попадания указанной информации армянской стороне руководство Армении будет иметь веские основания для обоснованных обвинений российских военнослужащих в пособничестве Азербайджану». И такие случаи были не единичны…

Тем временем обстановка в Карабахе накалялась. Армяне, воспользовавшись просчетами азербайджанского командования, перешли в наступление. Поэтому обучение азербайджанских вертолетчиков прошло по-фронтовому быстро, и вскоре Сергей Сенюшкин, как самый подготовленный, начал обучение летчиков. Это было крайне необходимо, так как в эскадрилью были зачислены добровольцами несколько гражданских пилотов.

Поначалу ограничивались прикрытием гражданских «бортов». Так, экипаж Сенюшкин — Алиев за две недели совершил по крайней мере два вылета в район конфликта: в Ходжавенд, где вертолет был обстрелян с земли, а Сергей получил ранение, и в Ходжалы для прикрытия гражданских вертолетов. Однако уже 29 февраля 1992 года тот же экипаж, выполняя учебное задание, разбился. Произошло это над озером, недалеко от Баку. По-видимому, из-за нехватки опыта произошла трагедия, которая стоила жизни трем членам экипажа. Что именно случилось, неизвестно до сих пор, так как тела вытащили, а вот вертолет до сих пор находится на месте катастрофы. Обломки не смогли вытянуть даже с привлечением тяжелого Ми-26, принадлежавшего ВВС СНГ. Посмертно экипаж получил звание «Национальный герой Азербайджана».

Практически весь март и до 11 апреля 1992 года на боевые задания в Карабах летали только военные летчики — Сергей Туваев, Алексей Шварев, Евгений Карлов и Рафаэль Ширинов.

После первых же боев азербайджанским военным стало ясно, что войскам требуется серьезная поддержка с воздуха, чего Ми-24 явно не могли обеспечить. Однако Москва не спешила передавать боевые самолеты. Вот что, например, рассказывает генерал-майор Геннадий Климентьев, бывший заместитель командующего войсками Закавказского военного округа по боевой подготовке:

«Министерство обороны поставило задачу — создать оперативные группы по передаче и вывозу части вооружений с территории закавказских республик. Командовать было поручено мне… Вооружение вывозили теми же способами, которые использовали в свое время азербайджанские национальные силы. Ночью, без предупреждения, въезжали, можно сказать, врывались в воинскую часть, вскрывали склады и грузили, в основном стрелковое оружие, в машины. Прикрывала нас группа спецназа. Оружие переправляли на вертолетах в район Краснодарского края, в арочное укрытие, предназначенное для самолетов. Как только укрытие заполнялось, ворота заваривались, вокруг устанавливали мощное минное поле, ставили специальные таблички… А бронетехнику, наиболее новые санитарные машины, Уралы, КамАЗы вывозили на Ил-76…

Это продолжалось до тех пор, пока не произошло следующее. Однажды я приехал на аэродром, чтобы встречать наши самолеты из России, прибывающие за вооружением. Оружие, которое мы хотели переправить, спрятали в кустах, чтобы азербайджанцы ничего не заподозрили. И вот самолет заходит на посадку, выруливает на стоянку. И вдруг на полосу въезжают две военные машины с вооруженными азербайджанцами. Одна из них останавливается перед носом самолета, другая сбоку. Азербайджанцы высаживают экипаж самолета, подводят к ангару и ставят к стенке. И меня вместе с ними. Начинают оскорблять… Даже открыли огонь поверх наших голов… Когда они стрельбу прекратили и нам разрешили повернуться, я увидел среди них бывшего капитана Советской армии и спросил: «Чего вы хотите?» Он ответил, что было получено задание арестовать экипаж самолета и людей, встречающих его, а затем отправить всех под арестом в одну из воинских частей…»

После того как не удалось получить боевые самолеты официально, азербайджанцы пошли по другому пути, и уже 8 апреля 1992 года 25-летний старший лейтенант Вагиф Курбанов при помощи двух своих соотечественников — техника самолета лейтенанта Мамедова и авиамеханика прапорщика Кулиева — подготовил к взлету с аэродрома Ситал-Чай штурмовик Су-25 и перегнал на гражданский аэродром Евлах.

Российское руководство немедленно потребовало вернуть самолет, но на мнение Москвы уже тогда мало кто обращал внимание. Тогда Министерство обороны России сообщило, что был отдан приказ уничтожить самолет-дезертир и 982-й иап, базировавшийся в Грузии на аэродроме Вазиани в апреле 1992 года, постоянно держал в готовности пару МиГ-23 для перехвата азербайджанского штурмовика, но были ли какие-то реальные попытки перехвата — не ясно.