Погас фонарь, и пропало багровое женское лицо. Наступила тишина и густой негодующий мрак.

– Итак, мы имеем дело с хорошо организованной шайкой, – с расстановкой сказал ведущий. – Каждый на своем месте. Одна постановляет, другой исполняет, третий надзирает, четвертая карает, пятый подстраховывает из столицы посредством связей в министерствах и в высшем законодательном органе. Мы не претендуем на раскрытие всех тайн Мадридского двора, но убеждены, что имеем дело с заговором, главной целью которого является банальное обогащение. И цель оправдывает любые средства, включая убийства.

Щелкнул выключатель, и озарилось просторное подвальное помещение, обитое деревом. Это был предбанник – с избыточной влажностью и въевшимся в стены запахом березовых веников. Пять кресел расставлены по кругу, в каждом сидел обездвиженный человек – лицом к своим коллегам. Руки мужчин были связаны за спинками кресел, женщин пощадили, привязали их конечности к коленям. За спинами «приглашенных» выстроились члены банды – в большинстве вооруженные пистолетами. Четверо в масках, полностью закрывающих лица, двое – без масок. Ксюша сняла с треноги камеру, но не стала ее выключать, только отошла подальше. Люди подавленно молчали, с их лиц ручьями стекал пот.

– Суки… – процедил сквозь зубы взъерошенный Роговец. – Хотел бы я знать, кто сливает вам информацию…

Быкасов потрясенно смотрел на Ксюшу и становился каким-то пятнистым. «Башня» на голове Марецкой окончательно распалась, сузились глаза, они придирчиво шныряли по всем присутствующим, затем остановились на съежившемся депутате, который тоже был здесь. Грудь женщины стала прерывисто вздыматься и опускаться. Никита прошелся по окружности и содрал липкую ленту со рта судьи Архиповой.

– Все правильно, граждане, вы сели в свой вагон. – Он учтиво поклонился Марецкой. – Теперь у каждого из вас имеется возможность высказаться. Давайте же, не надо смущаться. – Он отыскал глазами потрясенного Быкасова. Тот безотрывно смотрел на Ксюшу. Никита нахмурился. Какое-то глупое наваждение продолжало его опутывать. Он не мог понять, что было в этом отпетом коррупционере. То ли его внешность кого-то напоминала, то ли здесь таилось что-то другое…

– Что вы смотрите на меня, как Сеул на Пхеньян, гражданин Быкасов? – рассердилась Ксюша, отрываясь от видоискателя. – Я вам так понравилась? – И сглотнула, бросив мимолетный пристыженный взгляд на Никиту – словно обращаясь за помощью. Тоже что-то почувствовала? Глупости, иначе и не скажешь…

– Вы довольны, господа мстители? – прорычала судья, справившись с приступом кашля. – Ну, ничего, вы еще попляшете…

– Дмитрий Евгеньевич, радость наша, вы тоже здесь? – презрительно процедил Роговец, обнаружив привязанного к креслу депутата. – Вы так скромно помалкивали в темноте, даже и не скажешь, что вы с нами…

– Квакун, ты падла трусливая… – зашипела Марецкая. – Ты сдал нас, согласился работать на этих упырей… Если бы не ты, хрен бы они затащили нас в подвал…

– Заткнись, дура! – завизжал Квакун, покрываясь пунцовыми пятнами. – Посмотрел бы я на тебя, когда тебе ствол в лоб упрут!

Очнулся Быкасов, взвыл:

– Квакуша, какая же ты сука! – И все четверо завопили на разные голоса. Депутата Квакуна подвергли мощной обструкции, а он отбивался, отстреливался истеричными матерками. А потом всей компании это надоело, они замолчали, откинули головы. Испарина хлестала с их лиц.

– Развяжите нас! – сипло гаркнула Архипова. – Справились с беззащитными людьми, трусы подлые?!

– Не спешите, Нелли Павловна, – загадочно улыбнулся Никита. – Всему свое время.

– Смотрите, какие клоуны, – хихикнул в кулак, не сдержавшись, Паша Пчелкин.

– Это не люди… – потрясенно покачала головой Диана. – Это… я даже не могу сказать… – Женщина прерывисто дышала, находиться в маске в условиях повышенной влажности было не комфортно.

– Собаки… – пробормотал Равиль, сжимая кулаки. – Шакалы позорные… И как их земля носит?

Мурзин помалкивал, отчетливо догадываясь, что его голос может что-то напомнить Роговцу. Возможно, пересекались по службе. А полковник полиции уже пытливо всматривался в его глаза, презрительно скалился, гримасничал.

– А люди в масках, я так понимаю, местные жители? – проскрипел он. – Чемдалы, мать их… Ренегаты, вонючие ублюдки… А ну, не смотри на меня, сявка! – рявкнул он. – Сними маску! Боишься? Ты кто такой, уродец? Ты не в полиции, случайно, работаешь, дружок?!

Мурзин невозмутимо молчал, скрестив руки на груди. Но было видно, что больше всего на свете он хочет сорвать с себя маску и превратить полковника в фарш.

– Вы подонки! – вскричала Архипова. – Вы окончательно распоясались! Но ничего, найдется на вас управа! Вы не понимаете, что за нами вся мощь страны?! А вы кто такие?!

– Позвольте поправочку, Нелли Павловна, – мягко сказал Никита. – Правильнее будет сказать, за вами вся мощь государства. То есть мощь страны минус население.

– И заметьте одну любопытную деталь, коллега, – оторвалась от камеры Ксюша. – Эти люди ругают нас всякими нехорошими словами, грозятся карами небесными, но никто из них еще не сказал, что мы неправы. То есть правдивость всего того, что вы озвучили, ими под сомнение не ставится. Мы-то с вами знаем, что это так, но по правилам, а тем более на камеру, эти люди должны возражать.

– Но это же само собой! – взорвался Быкасов. – Все, что вы сказали, – гнусная ложь! Я не ворую, не беру взятки! Я не участвую ни в каких заговорах!

– Ну, слава богу, – улыбнулся Никита. – Правила пока работают.

– Господи, они же просто издеваются над нами… – выгнулась дугой Марецкая. – Я не понимаю, как им постоянно удается уходить от ответственности…

– Ладно, будем считать, что сегодня им повезло. – Роговец глубоко вздохнул и расслабился. – Позвольте поинтересоваться, господа мстители, что вы собираетесь делать?

– Охотно отвечу, Владимир Петрович, – учтиво отозвался Никита. – Дальше, скорее всего, будет так. После тяжелой продолжительной беседы мы еще здесь посидим немного, помотаем вам нервы, а потом уйдем. К утру все записи будут отредактированы и выложены в Интернет. Пользователи Сети продолжат знакомство с особенностями государственной власти в регионе. Вы останетесь сидеть в подвале, потом вас освободят, и остаток ночи, полагаю, все вы сможете провести в своих кроватях. Никакого насилия, заметьте. А там уж сами решайте, как будете выкручиваться, – фантазией вас искуситель не обделил.

– Тогда почему вы, твари, еще не уходите? – простонала Архипова. У женщины больше не было сил кричать. – Оставьте нас в покое, ступайте к черту… Почему эта сучка продолжает снимать?

– Если помните, Нелли Павловна, я сказал, что какое-то время мы еще здесь побудем, – сурово ответил Никита. – Есть одно дело, господа, которое хотелось бы прояснить. Прошу вас выслушать внимательно и постараться не перебивать. Сначала лекция, потом обсуждение.

Он закончил. В подвале воцарилось угрюмое молчание. Напряглись люди в масках – пришел их час. Преувеличенно громко расхохоталась Марецкая.