— У нее в руках книга, — сказала Алиса. — Что же, ваши мудрецы книг не видели?

— Что? Что она говорит, богохульница! — закричал, распахнув дверь шкафа, вкушец Клоп Небесный. — Богиня никогда не падет так низко, чтобы взять в руки это проклятие прошлого — книгу!

— Девочка очень глупа! — сказал главный мудрец.

— А что за буквы у ног этой Белой Дамы? — ласково спросил Радикулит.

— Мы их расшифровали, — сказал белобородый мудрец. — Они означают: «Успокоение».

— Есть другая версия, — сразу же вылез вперед второй мудрец — видно, вечный соперник первого. — Там написано: «Слава Радикулиту, мудрейшему Повелителю».

— Странно, — сказал Радикулит, — неужели богиня знала о том, что я приду править этим миром, надпись-то кажется старой. А ты что скажешь, акробатка?

— Там написано: «Читательница», — сказала Алиса. — Наверное, эта статуя когда-то стояла в библиотеке, поэтому девушка читает книгу.

— Какой ужас! — воскликнули мудрецы. — Она хочет сказать, что женщина могла читать! Таких девочек надо жечь на костре!

— Почему женщина? — спохватилась Алиса, которая перехватила горящий злобой взгляд Клопа из двери шкафа. — Вы же сами говорите, что это богиня. А богиням все можно. И читать тоже.

— Богине можно и читать, — проскрипел Клоп. — Но вот рабыне-акробатке читать не положено.

— Ты в самом деле умеешь читать, мое сокровище? — спросил Радикулит. И в его голосе было столько сладости и столько угрозы, что Алиса почувствовала, как над ее головой повис топор.

— Нет, — сказала Алиса. — Зачем мне читать! Мне так показалось.

— Вижу, что показалось. Ты лживая девчонка, и мне хотелось бы узнать, чем ты околдовала этих глупых лесных разбойников.

— Я не колдовала. Я прыгала, — сказала Алиса.

— А прыгаешь ты слишком ловко, — сказал Радикулит.

— Отдай ее мне, Повелитель, — проскрипел из шкафа Клоп Небесный. — Я из нее быстро выпытаю правду.

— Это все куда серьезнее, чем вам кажется, — произнес Радикулит, глядя на Алису в упор кошачьими желтыми глазами. — Иди, девочка, подожди, пока дяди и тети будут говорить о своих скучных делах. Потом мы решим твою судьбу.

— Куда идти? — спросила Алиса.

— Тебе покажут, — ответил Радикулит и кивнул старику-советнику.

Тот подозвал пальцем одного из подслушников с привязанными к шапке ушами и что-то тихо приказал ему. Алиса уловила лишь последние слова: «Отвечаешь головой!»

Подслушник цепко схватил Алису за руку и утащил за сцену, в пыльные, темные проходы между ржавых колес и свисающих сверху тряпок. Когда они остались одни, он больно ущипнул ее.

— За что? — спросила Алиса.

— Чтобы знала, где ты. От нас еще никто не уходил живым, — сказал подслушник.

— А я и не убегаю, — сказала Алиса.

Рядом мелькали черные ушастые тени — подслушники охраняли заседание поклонов.

— Иди. — Подслушник толкнул Алису, она споткнулась.

— Ой! — сказала она. — Ногу подвернула.

Алиса села на пол и подумала: «А что он теперь будет делать?»

— Ты где? — спросил подслушник.

— Здесь. Ой, ногу больно!

— Иди!

Подслушник принялся бить Алису ногами, но в темноте не мог попасть, сердился и ругался. Этого Алисе и надо было. Она схватила его за поднятую ногу и так рванула, что он с писком полетел на пол.

Алиса поднялась, сорвала с его пояса веревку, быстро скрутила ему руки. Чем бы заткнуть рот? Ага, у нее же есть платок. Жалко, конечно, платок, мама вышивала, но для хорошего дела и платком можно пожертвовать. Алиса заткнула хрипящему подслушнику рот платком и, подхватив его под мышки, потащила в сторону от прохода.

И вовремя — зашуршали, зашлепали шаги: со сцены уходили вкушецы и мудрецы. Два подслушника гнали их.

— Скорее, — торопили они. — Давайте отсюда! Нечего вам слушать, о чем разговаривают великие.

Алиса засунула мычащего подслушника за кучу сломанных и сгнивших декораций и сняла с него шапку с ушами.

Шапку она надела себе на голову, потому что уже поняла, что в этой темноте видны только силуэты. А силуэт человека с громадными ушами не вызовет никаких подозрений.

Затем она проскользнула обратно к сцене и остановилась за дырявым задником. Так что теперь она отлично слышала и видела все, что происходило в зале.

— Все? — раздался голос Радикулита. — Лишних нет? Тогда перейдем к делу. Как вы знаете, мы решили пойти большим походом на лесное логово помников. Давно пора их уничтожить. Для объяснений слово предоставляется его Высокому невежеству Клопу Небесному.

Послышался скрип двери шкафа.

— Вылезай, голубчик, вылезай, — сказал Радикулит. — Мы все знаем, как ты трясешься за свою драгоценную жизнь. И понимаем, что у тебя есть на то основания — слишком много людей в мире мечтают, чтобы ты поскорей встретился со смертью.

Послышался смех поклонов, которые, видно, не любили Главного вкушеца.

Снова раздался скрип — Клоп все же вылез на сцену.

— Смертельная опасность нависла над нашим миром! — возопил он. — Грядет гибель, грядет разорение! Вы думаете, что я сижу в шкафу, потому что труслив? Нет, я отважен. Я первым в молодости поднялся на стены замка кальдонских бунтовщиков, я вступил в бой с драконом Кори, я не побоялся выйти к оборванцам в год малой смуты. Но сейчас я трепещу!

Вкушец закашлялся, и слышно было, как эхо прокатывает его кашель по гулкому пространству театрального зала.

— Если мы не ударим сегодня и не выжжем священным огнем Убежище помников, нам не жить. И погибнет наш славный мир, мир, в котором все довольны, все забывчивы и спокойны. Помники подняли руку на самое святое, что у нас есть, — на детей!

— Смерть помникам! — раздался крик Правого Крота.

— Людоеды! — раздался крик толстой поклонки, которую Алиса видела на реке. — Они пожирают наших крошек!

— Ты права, Коси-косиножка, — согласился Клоп. — Они их пожирают. Но раз уж здесь только свои, я открою вам страшную тайну, которая должна умереть в этих стенах! На самом деле они их не едят. Они их учат читать.

Наступила такая тишина, что у Алисы зазвенело в ушах.

— Читать? — спросил кто-то тихо.

— Читать и писать.

— Но этого не может быть!

— Это и есть их главная цель. Они крадут счастливых, ничего не знающих, живущих в мирном неведении крошек, утаскивают их в свой вертеп и там превращают их в новых помников. Дети уже никогда не вернутся к нам. Они уже не дети, они страшные оборотни.