– Как танки?! Откуда?! – завизжал свиньей военный.

Бамс! – Батон пнул летеху ногой, тот повалился в грязь.

– Связь давай!!! – раненым носорогом заревел Батон. – Быстро-оооо!!!

От громких криков и ора из палатки и кунга выползли остальные бойцы вражеского подразделения. Всего их было шестнадцать человек. Стояли они совершенно бестолково, толпой, а оружие было только у троих, и это вместе с часовым, который соляным столбом замер возле своего навеса, пялясь в небо. Видимо, пытался разглядеть там русские танки.

– Швыдко! – крикнул немного опомнившийся старлей, подзывая к себе радиста. – Дай связь с «тридцать вторым». Бегом!!!

Невысокий курносый боец нырнул обратно внутрь кунга.

– А там много танков? – тараща расширенные от ужаса глаза, спросил кто-то из укропов.

– Биз бу ода резервасуони! – нагло щерясь, ответил я.

– Шо?! – явно не понял меня укроп.

– Чего стоите, как бараны, а ну бегом вооружиться! – вновь заревел во всю глотку Митин. – Враг в паре километров.

Сонные бойцы заметались как тараканы, бегая из стороны в сторону. Кто-то тащил автомат из палатки, кто-то одевался на бегу, некоторые метнулись в сторону тупика, где стоял огрызок состава.

– Почему танки не выгрузили?! – рявкнул Батон на старлея. – Расстрелять тебя, как пособника Путина?!

– Нет! Не надо?! – жалобно выкрикнул сопливый летеха. – Мы один кое-как спустили вниз, заправили и пополнили БК. Техники разгрузочной нет. Пандусов нет. Ничего нет!!!

– Разговорчики!!! Где связь?! Связь давай!!! – наседал на старлея Митин.

Я контролировал перемещения вражеских солдат, понимая, что долго этот спектакль продолжаться не может. Сейчас они отойдут от первого шока, а потом могут и сложить два плюс два.

– Швыдко, сукин сын, где связь? «Тридцать второй» ответил?

– Никак нет, – высунулся из кунга радист. – Наверное, дрыхнут. Сейчас попробую на пушкарей выйти, – рядовой Швыдко нырнул обратно, но уже через секунду радостно закричал из глубины кунга. – Есть! Есть связь!

– Дай сюда! – перехватил Батон инициативу, запрыгнув в кунг.

Через секунду оттуда донеслись крики, ругань и мат. Митин, недолго думая, представился командиром группы специального назначения, которая засекла передвижение крупной группировки войск РФ.

Пинками и матами Батон загнал укров в кунг «Урала», летеха уселся за руль. Бандерлоги набились в кунг, как килька в «братскую могилу».

– Стой! – выкрикнул я, совершенно забыв, что еще минуту назад изображал из себя турка. – Механ есть? Танк надо увести!

Старший лейтенант понятливо кивнул, выпрыгнул из кабины грузовика и выдернул из кунга щуплого мужика средних лет.

– Петрович, поступаешь в распоряжения спецназовцев! – старлей подтолкнул мужика в спину. – Делай все, что они тебе скажут.

– Сникерс, давай в танк, стрелком будешь, – приказал я Сахарову. – Справишься?

– А то!

– Так вы русский?! – в очередной раз старлей замер с открытым ртом, от удивления глядя на меня.

– Ага, – кивнул я. – Согласись, нежданчик случился! – И тут же приказал Витьку, сидящему в кузове «пикапа» за «Утесом»: – Огонь!

Крупнокалиберный пулемет рявкнул длинной очередью, тяжелые пули прошили насквозь кунг «Урала», разодрав тонкое железо обшивки в клочья. Пуля калибра 12,7 мм не дает ни одного шанса выжить. Она не оставляет ранений. Она убивает!!! Попадет в руку – оторвет руку, попадет в ногу – оторвет ногу. А попадет в корпус, оставит после себя дыру величиной с мужской кулак.

Две короткие, добивающие очереди.

Кунг зияет дырами, из которых вытекают струйки крови, стекающие вниз на мокрую от дождя землю.

– Частоту, надеюсь, запомнил? – спросил я у Батона.

– А то! Еще и пару частот с позывными заприметил, – судорожно сглотнув, ответил Митин. – Может, надо было их на улице расстрелять, а то как-то не по-людски получилось. Загнали в кузов машины, натрамбовали их, как селедку в банке, и убили в полутьме. Нехорошо!

– Заткнись!!! – рявкнул я. – Отъезжай отсюда.

Наши машины отъехали метров на триста от расстрелянной машины, подождали, пока к нам присоединится танк, который двигался рывками, выпуская сизые клубы выхлопных газов.

Черная вода перестала литься с неба, вместо нее зарядил обычный моросящий дождик. Серый, нудный и противный.

– Засади в цистерну гранатой, – приказал я Витьку.

Волошин вскинул на плечо трубу «РПГ-7», заряженную противотанковой «грушей», обернулся назад, убедился, что там никого нет, прицелился и выстрелил.

Граната улетела вдаль, бухнул взрыв, от которого начался пожар. Дизельное топливо горит плохо, но уж если загорелось, то потушить такой пожар очень тяжело.

– Уходим, – приказал я бойцам.

Машины отвалили в сторону и покатили через поле к дороге, связывающей два поселка.

– Сникерс, как дела? Прием! – вызвал я Сахарова.

– Нормально, – отозвался тот.

– Как подопечный?

– Нормально. Немного нервничает, но я пообещал, что его не убьют.

– Как машина?

– Нормально. Баки – под завязку, БК – двадцать восемь осколочно-фугасных снарядов. «Крупняка», «ПКТ» и «ПТРК» – нет.

– Ну, и фиг с ними, – усмехнулся я, – справа холмик видишь?

– Да.

– Уйди за него и жди сигнала.

– Принял.

То, что мы обзавелись собственной бронетехникой, существенно облегчало возложенную на нас задачу. Танк – вещь полезная и нужная в хозяйстве. Эффективная дальность стрельбы танка «Булат» – два с половиной километра. Калибр пушки – 125 миллиметров.

На ходу настроил рацию на частоту укров и принялся их вызывать. Получилось со второго раза, видать проснулись бандерлоги. Ну, еще бы, вон как рвут снаряды возле Василькового. Огненное зарево разлилось небольшим озером, столб дыма и огня поднимался высоко вверх.

– Тридцать второй! Тридцать второй! Как слышишь меня? Прием! Прием! – кричал я в рацию.

– Слышу тебя, слышу, – отозвался Тридцать второй. – Это кто? Прием!

– Спецура! Ведем бой с москалями. ДРГ прорвались на броне, нужна помощь. Двигай к Васильковому. Быстро! Как понял меня, прием!

– Понял тебя, понял! Держись! – отозвался Тридцать второй.

Машины подъехали к дороге, идущей вдоль пересохшего бетонированного русла Северо-Крымского канала.

В придорожных кустах установили несколько фугасов с радиодетонаторами. Один «Амарок» откатился к изгибу канала, где Харя и Леха заняли огневую позицию. Мой «пикап» перемахнул через мостик, закатился в лесопосадку. Мы только успели найти хорошую позицию для «пикапа», запрятав его за бетонными блоками, которые, судя по мху на бетоне, были здесь свалены еще при СССР, как на связь вышел Якут, доложивший, что несколько БТРов, один БМП и три грузовика в спешном порядке выдвинулись в нашу сторону. Бармалеи участвовать в погоне не стали и из занятых ими домовладений не высовывали носа. Ну, еще бы, у них там жрачки навалом, фигли им воевать, шкурой своей рисковать.