– Отставить. Документы изъять и отправить в архив флота. Конфискованное вернуть владелице.

– Но…

– Я не вам, майор, – Александров чуть заметно шевельнул головой, и двое крепких мичманов, ловко просочившись в кабинет, принялись сгребать со стола налоговика все подряд.

– Это произвол. Я вызову охрану…

– Эту? – на миг оторвался от созерцания творящегося безобразия Александров. Майор проследил за его взглядом и обнаружил в коридоре полицейских, осуществлявших охрану участка. Всех четверых. Их даже разоружать не стали. Один, поймав взгляд отца-командира, виновато развел руками. Мол, я б и рад, шеф, что-то сделать, да кто ж даст. Стоящий рядом здоровенный, как двустворчатый шкаф, десантник зловеще улыбнулся и погладил затянутой в черную перчатку ладонью приклад тяжелого лучемета. Игрушка, способная прожечь танк и совершенно излишняя в здании, тем не менее, одним видом своим неплохо остужала горячие головы. – Не будьте идиотом, майор. Ваше дело шито белыми нитками, трофеи не облагаются налогом и не подлежат декларированию.

– Но закон…

– Планета на военном положении, законы Конфедерации здесь и сейчас не действуют, а внутренние уложения планеты Урал именно таковы. Понял, крыса тыловая?

– Да я… Да вы…

– Анатолий Павлович, объясните этому организму политику партии.

Один из мичманов, оторвавшись на миг от потрошения сейфа, коротко ввинтил кулак в печень налоговику и вернулся к прерванному увлекательному занятию. Александров нагнулся к скрючившемуся на полу майору:

– Кто заказал дело? Говори, скот!

Минуту спустя он уже знал все. Майор, впечатленный проявленным к его персоне неуважением и не привыкший к тумакам, раскололся, будто сухое полено. И, естественно, сдал всех и вся. Правда, имени конкретного заказчика он не знал, но и без того было ясно – или Аванесян, скотина с акцентом, или Гуттенберг. Ну что же, после он с ними поговорит, а пока…

– Этого – в штрафную роту. Оформляйте, там ему лишний жир-то быстро вышибут. Ирина Сергеевна, прошу простить, что заставил себя так долго ждать. Пойдемте. А вы, – это уже бравым полисменам, – в следующий раз так легко не отделаетесь. Передайте мои слова вашему начальству. А теперь брысь отсюда. Бегом!

Проникшись важностью и торжественностью момента, бравые служители Фемиды умчались в караулку, где безропотно позволили себя запереть, да и сами, судя по звуку, заперлись изнутри. Благоразумно, весьма. Майора безо всякого уважения к персоне, выволокли из кабинета под руки. Сам он идти пока, увы, не мог – мичман Лебедев бить умел качественно. Сержант, выполнявший, похоже, обязанности специалиста по вытрясанию признаний, шел самостоятельно. Ну да, он-то не сопротивлялся – его и не били. Может, и зря, но какой смысл бить инструмент, не имеющий права на собственное мнение? Все равно, что молоток наказывать. Ничего, в штрафной роте свои законы, и там он наверняка припомнит бывшему начальству ошибки, которые завели их туда и, в перспективе, загонят в первую линию штурмующих вражеские укрепления. Александров даже посочувствовал майору, правда, совсем чуть-чуть.

Александров обернуться не успел, как остался в кабинете один. Ну, почти один – народ рассосался, все были при деле. Оставалось лишь улыбнуться ободряюще:

– Ну что, Ирина Сергеевна, пойдемте?

Девушка кивнула, встала – и чуть не упала, Александров едва успел ее подхватить. Черт!

– Что и где?

– В боку. Больно…

– До врача потерпишь?

– Да…

Так что вышел он из участка, как герой какого-нибудь низкобюджетного боевика, с дамой на руках и злым выражением лица. Хорошо еще, до больницы отсюда пять минут езды, а улицы города по причине позднего часа были пустыми. Ну а там дежурный врач, зевающий от скуки, живо взял дело в свои пухлые, но крепкие руки, и поставил весьма утешительный вердикт. Ничего страшного, просто серьезные ушибы. Денек отлежаться, нанороботов в кровь, чтоб подчистили что можно и свели синяки, да и все, пожалуй. Правда, на это время пришлось оставить девушку в стационаре, но теперь Александров был спокоен – пара здоровых лбов из штурмовой группы осталась здесь же. А уж они, случись нужда, оторвут голову кому угодно.

Выживаемость корабля в боевых условиях зависит от множества факторов. На первом месте, безусловно, грамотная тактика их применения, на втором – старая добрая удача, остальные баллы распределить сложно. Тем не менее, далеко не на последнем месте стоят характеристики самого корабля. Для громады линкора – защита и огневая мощь, для эсминца – скорость и маневр… Для разведчика – скрытность.

Малый разведчик Ассоциации Восточных Народов по формальным массогабаритным характеристикам вываливался далеко за пределы своего класса. А куда деваться? Стеллс-технологии, единственные, пожалуй, в которых Ассоциация превосходила своих оппонентов, были палкой о двух концах. Невидимость для средств обнаружения Конфедерации они обеспечивали достаточно надежно. Во всяком случае, если не знать точно, в каком секторе искать, корабль, оборудованный системой нуль-защиты, хрен обнаружишь. Но энергии такая защита жрала – уй-уй!

Почти восемьдесят процентов объема малого разведчика «Асанаги» занимали установки подавления и реакторы, обеспечивающие их энергией. Для экипажа оставалось совсем немного места. Настолько мало, что их коллеги из Конфедерации, хоть они и считались аскетами, вряд ли согласились бы служить на подобном корабле.

Впрочем, и среди космолетчиков Ассоциации таких героев находилось совсем немного. Не помогали ни ускоренная выслуга лет, ни высокое жалованье, ни быстрый карьерный рост. И все же комплектовать экипажи было из кого, причем основную массу добровольцев составляли японцы. Горячая молодежь, рассуждающая просто: если уж предки эпохи пара ходили на морских кораблях, где не предусмотрены даже кубрики9, то потомкам стыдно от них отставать. Позже юношеский максимализм сходил на нет, лишние отсеивались, и оставались лишь те, кто и впрямь готов был посвятить выбранному делу всю жизнь. Костяк и элита… Именно из таких суровых профессионалов и состоял экипаж «Асанаги».

В трехмерное пространство разведчик вышел уже в пределах системы и сразу же взял курс на Новый Амстердам. По-хорошему, зря, конечно – следовало выйти на дюжину астрономических единиц дальше и идти без ускорения – тогда корабль и вовсе не увидишь, от небольшого астероида он практически неотличим. Увы, то, что годилось для мирного времени, сейчас не проходило в принципе. При том варианте тащились бы до цели не одну неделю, а результаты командованию требовались, как всегда, срочно. Так что оставалось надеяться лишь на маскирующее поле корабля и молиться на выкладки аналитиков, рассчитавших вероятность успеха в девяносто восемь процентов. Вот только все, находящиеся на борту «Асанаги», очень хорошо знали, что эти два процента чаще всего и срабатывают.