Так же государыня начала создавать школы для одаренных детей мещан, крестьян и купцов, не могущих обучаться за свой счет, но имеющие большие способности к этому. Правда такая школа пока есть только в Рязани, да и то в ней обучается только дюжина мальчишек, найденных за пару месяцев в предместьях Рязанщины. При всем при этом само обучение идет не на страх, а на совесть, как никак те же самые преподаватели учат витязей. Что из этого выйдет, Прохор не знал, но думал о том, что плохого точно не случится. Благо, что царица не только красива, но и умна, эти два фактора столь редко встречаются у молодых девушек, что сам Старший брат искренне считает свою любимую, ангелом воплоти, спустившимся на землю, для помощи ему в делах житейских и государевых. Хотя так ли это?

Хм ладно, не суть, главное, что корпус оставил за спиной Великоросские губернии и уже вторую стоит под Белгородом. А там неделя-другая скорым маршем, двигаясь по дуге, занять обозначенные позиции на переправах ближе к Крымскому полуострову, ведь получается, что татарва должна возвращаться обратно именно этой дорогой, уходя от преследования конной дивизии генерала кавалерии Меншикова.

Прохор стоял на холме, занимаемым его полком, белесый дымок походных кухонь и хлебопекарен взвивался в небо. Провиант доставили прямо их города, благо, что магазины для армии смогли собрать в срок и без каких-либо задержек. Вопреки прошлым разам их собирали по новому образцу: не было грабежа помещиков и бояр с крестьянами, за каждый грамм продукта причиталась определенная сумма денег. Из расчетных записей государевой бумаги. Спекуляция же едой по закону царства наказывалось очень строго, вплоть до смертной казни.

Молодой полковник, которому только недавно исполнилось девятнадцать лет, смотрел на размеренные движения гвардейских рот в низине равнины. Их командиры гоняли своих подчиненных каждую свободную минуту. Да и как не гонять, если введение новых экзерций и Воинского Устава просто обязывает к этому?

Барабанный бой резко меняет ритм и одна из рот, шедшая в колонне распадается на четыре шеренги, в первом ряду через одного пикинеры и фузилеры, во втором, третьем и четвертом рядах одни стрелки с примкнутыми штыками. Куда ротного офицера взмывает вверх, и первая шеренга падает на колено, упираясь тупыми концами пик и фузей в чернозем. Над их головами, приложив к плечу ружья, замерла вторая шеренга, остальные же замерли в ожидании…

-Когда же доставят полный комплект мортирок?– спросил сам себя Прохор, переводя взгляд на маленькую группу солдат, всего один взвод.

Половина витязей держала в руках странные трубки, похожие на странные колокола насаженных на деревянные ручки, окованные, тонкими полосками метала. Сам «колокол» был весьма простой конструкции: обрезанное ружье до замка с сильно утолщенной продолговатой казенной частью, которая как раз и походила на колокол. Другие же держали в руках квадратные медные донца с выемкой в центре, по бокам к ним были прикреплены толстые кожаные ремни.

-Товсь!– закричал молодой сержант, вскидывая саблю вверх.

Витязи, стоящие в две шеренги быстро рассыпались на пары и встали в шахматном порядке, занимая позицию, на расстоянии в полдюжины саженей друг от друга.

-К земле!– не глядя на своих солдат, отдал приказ сержант.

Тут же витязи с квадратными донцами сделали шаг вперед и плотно припечатали свою ношу перед первым номером с мортиркой. Первые номера сразу поставили в выемку основание своего оружия, хитро повернув его, так чтобы оно не выскочило при выстреле из углубления.

-Заряжай!

Вторые номера достали конусообразный снаряд, вложили в мортирку и замерли в ожидании дальнейшей команды.

-Пли!– сабля резко опускается вниз, курки на мортирках зажаты, тонкая игла с силой прорывается к капсюлю…

Хлоп! Жестяной конус устремляется в голубой небосвод, плавно опускаясь туда, где расставили несколько десятков чучел. Витязи с мортирками поправили свое оружие, приготовившись к дальнейшей стрельбе…

Три раза стреляли двенадцать расчетов ручных мортирок, превратив все имеющиеся чучела в соломенные кучки, обвязанные непонятно зачем тонкой бечевкой.

-Страшное оружие может быть в умелых руках и при должном количестве,– не громко почти без акцента сказал Людвиг фон Алларт, подходя к месту учения мортирщиков полка «Русских витязей».

-Так точно, господин генерал, страшное, да только снарядов к этому оружию маловато,– с грустью ответил Прохор, проводя в уме нехитрые подсчеты собственных запасов для роты «колпаков» и вот этого бесспорно полезного новшества.

-Ничего, бог даст и для них применение найдется,– улыбнулся Людвиг.

-Да, хотелось бы, ждать мочи нет больше, мои молодцы уже не знают чем заняться, едва их строевой подготовкой успеваю занять, но еще неделя и могут глупости начать делать…– обеспокоено заметил полковник «Русских витязей».

-Ничего, послезавтра выступаем,– хлопнув по плечу младшего собрата, сказал генерал-поручик и видя удивленный взгляд Прохор пояснил:

-Гонец от государя прибыл час назад, приказал выступать к намеченной излучине у Конских Вод, туда же подойдут и отряды калмыков и терекских казаков.

-А с провиантом как дело обстоит? Пожечь ведь все придется в округе, чтобы татарва, куда надо пошла, ничего там не найдем, после казачков то,– обеспокоено спросил Митюха, не интересовавшийся в последнее время хозяйственными делами дивизии корпуса, занятия с полком отнимало почти все время.

-Хорошо все, царь-батюшка заранее позаботился об этом, магазины собрал генерал-майор Самарин, ныне отвечающий за все обеспечении армии, и ее обмундировании, под Воронежем и Смоленском большие, часть по следам князя Меншикова идет, а часть от Воронежа, припасов хватит, не волнуйся, полковник. Ты главное о битве думай, в письме то государевом говорится, что полон у татар с запорожцами наши войска отбили, так что татарва теперь точно озлоблена. Как бы не прорвали нашу хлипкую оборону то, пехоты кот наплакал, а драгун все горстка против тысяч крымчан,– озабоченно протянул генерал-поручик.

-Это ничего, если план с лагерем удастся, то нестрашны нам конники будут, не зря же в телегах копейные треноги везем,– улыбнулся Прохор.

-Ты, полковник конечно близок к государю, но вот только языком меньше надо болтать, а то ветер слова далеко разносит, секрет на то и секрет, что знать его враг не должен до самой последней минуты,– тихо сказал Прохору генерал, уходя к себе в штаб, гордо возвышающийся над всем лагерем.

-Я слежу, господин генерал,– поклонился Прохор, признавая свою оплошность.

-Вот и замечательно, готовь своих людей, завтра поутру выступаем, нечего неприятелю лишние дни отдавать…

-Готовьте лагерь, встаем на ночлег,– оглядев бескрайние просторы в подзорную трубу, генерал-поручик повернулся к своему адъютанту подполковнику Волкову.

Двенадцати тысячный корпус Алларта замер в излучине реки, достигнув заданной отметки за двенадцать дней. К шести тысячам генерала присоединились Белгородский полк с тремя батальонами, трех тысячный отряд калмыков под командованием Далыбея и две тысячи терекских казаков. Еще столько же войск должно подойти до середины марта. Запорожье замерло в ожидании, враждебные для России земли довлели над корпусом генерала-поручика Алларта.