— Прекрати этот гам! Ты мешаешь мне исполнять мои обязанности! — крикнул Глашатай. — Ну-ка, Свистоджинсик, помолчи, чтобы я спокойно мог прокричать то, что мне велено. У меня важное сообщение от Озмы всем жителям города.

Меня зовут вовсе не Свистоджинсик, ты, старый крикун, — буркнул Девятый.

Джинсы между тем заливались свистом вовсю.

— Прекрати сейчас же! — закричал Глашатай. — Я тут работаю восемьсот одиннадцать лет и никто не произвел больше шума, чем я. Черт побери! Я не позволю, чтобы твои джинсы заглушили меня.

Он начал хныкать, в глазах показались слезы.

— Я должен работать с восьми утра до семи вечера, — сказал он, шмыгая носом. — Неужели я потеряю свою работу из-за каких-то глупых штанов? Разве ты не понимаешь, что мешаешь мне работать?

Слезы из глаз Глашатая капали так сильно, что у его ног образовалась лужица. Джинсы свистели изо всех сил, и вокруг уже стали собираться любопытные. Глашатай, видя, как у него много слушателей, не мог больше плакать. Он широко улыбнулся. Затем, поняв, что совершил ошибку, снова принялся рыдать в голос.

— Слу-шайте! Слу-шайте! — взывал он сквозь слезы. — Ее Вели-и-ичество О-озма — горе мне! — назначает выборозмы! Выходите и отдайте правый башмак — голос за того, кого вы хотите видеть своим повелителем на следующую тысячу лет. Горе мне… горе…

Слезы текли по его лицу рекой. Никогда еще он так здорово не плакал. А что делать — он должен был показать, что та улыбка была ошибочной.

Глашатай и свистоджинсик устроили такой тарарам, что Девятый понял: поспать ему не удастся. Лучше было вернуться в магазин мод и попытаться немного прикорнуть, пока Дженни не видит.

Глашатай плакал, а мальчик кричал, перекрывая его рыдания:

— Новые моды! Последние фасоны! — Как только он двинулся дальше, джинсы замолчали.

Теперь Девятый шел вдоль стен Общественного парка. В одной его части росли живые цветы, в другой — животные-растения. Горожане обожали этот парк и очень о нем заботились. Многие из них всю свою жизнь посвящали уходу за парком. Путешественники со всех концов Страны Оз специально приходили сюда за семенами живых цветов или саженцами животных-растений, чтобы посадить их у себя в садах.

«Гораздо веселее идти не вдоль стены, а по самой стене», — подумал Девятый. Стена была увита виноградником. Девятый ухватился за лозу и стал подтягиваться. Джинсы недовольно засвистели.

— Так-то лучше! — воскликнул мальчик, оказавшись на стене и любуясь живым садом.

Участок живых цветов был тихим и мирным по сравнению с той частью, где находились животные-растения. Но Девятому хотелось посмотреть именно на них. Он шел по стене, пока не оказался там, где хотел. Когда животные-растения услышали свист джинсов, они стали рычать, кричать и плеваться. Девятый, испугавшись, что они могут соскочить с цепей, кинулись бежать.

Девятый остановился и огляделся.

— Кто это? — спросил он и услышал опять:

Мальчик задрал голову вверх. У стены росло дерево, и на одной из его веток сидела Лоскутушка, она же лоскутная кукла. Ее глаза-пуговицы весело сверкали, и она высунула красный плюшевый язык, дразня мальчика:

Девятому вовсе не хотелось драться с Лоскутушкой. Он знал, что она прекрасный боксер. Он взял себя в руки и с достоинством ответил:

— Мне некогда драться, я человек деловой. Мне пора обратно на работу.

На это джинсы оглушительно свистнули. Девятый соскользнул со стены по виноградной лозе и посмотрел наверх, пытаясь понять, что собирается сделать Лоскутушка.

Она спрыгнула с дерева на стену и начала боксировать с тенью.

— Ой, — пискнул Девятый, — чего доброго она разделается с тенью и возьмется за меня!

Он бросился наутек. Лоскутушка спрыгнула со стены и побежала за ним, выкрикивая:

Девятый обернулся и увидел, что она бежит за ним, делая на ходу сальто-мортале. Он понял, что магазин мод Дженни — самое безопасное для него место. Он прибавил скорости, лихо увертываясь от прохожих, наталкиваясь на детские колясочки и заставляя собак кидаться за ним в погоню. Но Лоскутушка не отставала. Ее разноцветные лоскутки превратились в безумный калейдоскоп. Лоскутушка смеялась и кричала вслед Девятому:

Девятый же опрометью пробежал по Клубничной улице и пулей влетел в магазин мод.

— Уф! — воскликнул он, отдуваясь и вытирая лицо рукавом. — Как это я спасся от этой озорницы!

— Да вот же она! — крикнула Дженни.

Девятый отскочил — и вовремя. В магазин ворвалась Лоскутушка и кубарем пролетела через турникет.

Когда Лоскутушка встала на ноги, она не могла поверить своим глазам. Турникет переодел ее в пляжный костюмчик восьмилетнего мальчика. Лоскутушка воздела руки к Дженни и жалобно простонала:

Девятому стало жалко Лоскутушку и он сказал Дженни:

— Правда, верни ей лоскутки, а то над ней все будут смеяться.

Но Дженни ледяным голосом ответила:

— Ничего этого не случилось бы, Девятый, если бы ты занимался своим и моим делом.

Бедняжка Лоскутушка крепко ухватилась за дверь своими ватными пальцами и простонала. Такой наряд был чересчур смелым даже для нее. Не теряя времени даром, она выскочила из страшного дома и припустила бегом. Она помчалась прямехонько к озоплану Тыквоголового Джека.

Не успел Городской Глашатай прокричать новости раз — другой, как по всему Изумрудному Городу моментально поползли слухи.